Традиционные надгробия с изображениями звезд: вопросы семантики
Погребальная традиция входит в число наиболее консервативных явлений культуры любого общества. Комплекс традиционных погребальных обрядов и представлений хранит немало архаичных элементов, отражающих мировоззрение наших предков. Формы и конструкции надгробий, как и изображения на них, являются важными источниками для изучения мифологических и религиозных представлений населения страны. Традиционные надгробия в Беларуси характеризуются разнообразием символических изображений, происхождение и семантика многих из которых до сих пор остаются не выясненными.
В данной работе рассматриваются традиционные надгробия Беларуси, на которых присутствуют изображения звезд (отдельные или в составе композиций). Следует отметить, что автор не рассматривает изображения пятиконечных звезд, которые появились на надгробиях в советский период и отражают соответствующую идеологию (хотя не стоит исключать возможность частичной преемственности с традиционными изображениями), а также иудейские шестиконечные звезды и мусульманские звезды с полумесяцем. В качестве «звезд» могут рассматриваться восьмиконечные звезды, а также знаки, состоящие из шести или восьми лучей, которые исходят из единого центра.
Размещение звездообразных образов на надгробиях, естественно, подсказывает мысль о поиске их семантики в традиционных мифологических и космологических представлениях, которые связаны с образами загробного мира и жизни человека. Знаки, известные автору, встречаются преимущественно на надгробиях XIX в. Их можно увидеть как на православных, так и на католических кладбищах, что косвенно свидетельствует о том, что изображения звезд отражают давние космологические представления, которые остались общими для белорусов разных христианских конфессий.
Можно выделить несколько направлений, по которым определяется семантика изображений звезд на надгробиях.
1. Звезда – душа человека. Образ звезды в традиционной культуре белорусов непосредственно соотносился с человеком и представлениями о его судьбе и характере. Подобные верования широко представлены в белорусском фольклоре. Основная парадигма, в рамках которой образуется ряд традиционных материальных (графические воплощения звезд, астральный символизм) и духовных символов (мифологем, представлений), основывается на вере в единство природы звезды и души человека. Причем концепт «душа» должен быть рассмотрен в традиционном контексте, а не догматическом христианском [2]. В белорусских традиционных представлениях звезда отождествляется с душой человека. Верили, что каждому человеку соответствует своя звезда: «Сколько на небе звезд, столько на земле людей, у каждого своя звезда» [7], «Зорак столькі на небе, колькі на свеце людзей: як родзіцца чалавек, то анёлы й запаляць на небе зорку, а як чалавек умірае, то яго зорка падае з неба, бо яе анёлы тушаць» [9], «Кожны чалавек мае сваю зорку, а Бог на небі творыць штораз новыя, штоб было пораўну і зорак і людзей» [6]. Существовали также представления, что звезды – это души умерших людей [1].
Графическое воплощение представлений о звезде, которая зажигается при рождении человека, встречается на надгробиях. Например, на кладбище в д. Гольшаны Ошмянского района рядом с часовней можно увидеть надгробие Константина Закревского (1818–1864 гг.), на котором дата рождения отмечена символом в виде восьмирогой звезды, а дата смерти – крестиком.
Образ «Вифлеемской звезды» и соответствующие представления христианской мифологии также перекликаются с традиционными верованиями о зажигании звезд во время рождения человека. Разница в том, что в христианской традиции появление звезды было чудесным явлением, которое обозначало рождение Христа, а в дохристианской традиции, как и в более поздней традиционной белорусского культуре, звезда загоралась на небе при рождении каждого человека.
Часто на надгробиях есть изображение только одной звезды или звезды и имени погребенного. Очевидно, что и в этих случаях звезда символизирует человека и соответствует тем воззрениям, о которых уже упоминалось выше.
Были распространены и более узкие представления, согласно которым, звезда – это душа ребенка. По мнению Тимофея Авилина, один из вариантов этого верования мог образоваться через иконографические изображения ангелов в образе маленьких детей [2]. Однако следует отметить, что представление «звезды – дети» характерно также для космологических сюжетов в календарно-обрядовых песнях (колядных, в частности): «За сяньмі, сяньмі там за новымі, // Шчодры вечар, добры вечар! // Стаіць сятліца нова зрублёна. // У той святліцы чатыры акенцы: // У першым акенцы – да яснае сонца, // У другім акенцы – да ясны месяц, // У трэцім акенцы – да дробныя звёзды, // У чацвёртым акенцы – да цёмная хмарка. // Яснае сонца – то жонка яго, // Ясны месяц – то сам гаспадар, // Што дробныя звёзды – то дзеткі яго…»; «Ой, у ляску, у ляску // На жоўтым пяску. // Святы вечар, святое Васілле! // Пчолкі гудуць, // Цэркаў будуюць, // Да збудавалі // З трыма акнамі. // У першым акенцы – // Ясен месячык, // У другім акенцы – // Ясна сонейка, // У трэцім акенцы – // Ясныя зорачкі. // Ясен месячык – // То гаспадарчык, // Ясна сонейка – // То гаспадынька, // Ясныя зорачкі – // То іх дзетачкі» [4]. Образ «небесной семьи» имеет, безусловно, дохристианское происхождение.
Отождествление звезд и душ лежит в основе представлений о связи звезд и судеб людей и основанных на них гаданий и предсказаниях [8]. Это также способствовало формированию представлений о влиянии звезд на характер человека.
2. Звезда указывает на судьбу и характер человека. У литовцев сохранились сведения о женском божестве Верпее (Werpeja – лит. «Пряха»). По преданию, Верпея сидела высоко на небе, плела нити судьбы, которые спускались вниз. На конце каждой из них была прикреплена звезда: чем дольше жизнь, тем нить была длиннее, а звезда ближе к земле; поэтому литовцы отождествляли маленькие звезды с детьми, а большие – с взрослыми. Если человек умирал, тогда прерывалась нить судьбы, и звезда падала вниз [11]. В связи с этими верованиями можно вспомнить белорусские народные астронимы «Тры сястры» и «Прахі» (у литовцев «Trys seselės verpėjos» – «Три сестры пряхи»), которыми обозначают три звезды пояса Ориона [1]. Эти названия можно попробовать объяснить мифологическими представлениями о трех сестрах Долях, которые определяют судьбу каждого человека. Предание о трех Долях записал Александр Сержпутовский [9]. В мифологиях других индоевропейских народов также известны аналоги белорусским трем сестрам Долям, которые плетут нити судьбы и определяют судьбу человека: Норны (Урд, Верданди и Скульд) у скандинавов, Мойры (Клото, Лахесис, Атропос) у греков, Парки (Нона, Децима, Морта) у римлян.
В народных представлениях свойства звезд, видимых на ночном небе, позволяют определить судьбу, характер и социальный статус каждого человека: «Розніца ў велічыні і святле зорак паказвае на розніцу грамадскага становішча людзей» [3]; «Калі чалавек добры, мала грашыць, то яго зорка ясная, а калі ён грэшны, то яго яго зорка чуць блішчыць, а то саўсім не свеціць, кажуць жа, што ён шэльма з-пад цёмнае зоркі» [9].
В Витебске возле костела св. Барбары находятся надгробия с бывшего прикостельного кладбища, на одном из которых ((Н)аталля Возняк, 1882 г.) вверху изображена пятиконечная звезда в окружении лучей, будто от сильного сияния. Подобные изображения соответствуют представлениям о том, что сильный блеск звезды показывает, что человек имел праведную жизнь, добрый характер и совершал положительные поступки.
3. Звезда в составе космологического сюжета. Кроме того, что звезда обозначает человека, некоторые звездоподобные изображения в составе композиций, по-видимому, отражают другие представления. Есть основания считать, что данные изображения отражают космологические сюжеты. В качестве примеров будут рассматриваться знаки на надгробных камнях из д. Стайки Логойского р-на, д. Свиридовка Крупского р-на и д. Бабцы Докшицкого р-на.
Камни из д. Стайки Логойского р-на сегодня находятся в Музее валунов в Минске. Наибольшее внимание привлекает одна плита, на которой высечена композиция: сверху по центру – знак в виде шеста с полусферой, состоящий из трех частей, по бокам от него – два таких же маленьких знака (так называемый «зонтик»), под центральной фигурой – звездообразный символ. Знак «зонтика», согласно гипотезе Андрея Прохорова, символизирует Мировой Столб, связанный с Полярной звездой, который держал небесную гору балтской мифологии, а также обозначал движение души умершего в верхний небесный мир. Первоначально знак имел языческое происхождение, а после мог соотноситься с изображением креста на Голгофе и идеей вознесения. Подобные святые или надгробные камни с изображением небесной сферы становились элементом, который связывал разные миры, укрепляя и попутно воплощая космическую цельность [5: 87]. С подобной трактовкой семантики «зонтика» в целом соглашаются исследователи.
Сюжет на Стайковском валуне еще ждет своей расшифровки. Стоит отметить, что раскопки вокруг камней в Стайках не выявили захоронений [10], но существует вероятность перемещения валунов с первоначального места. Данные камни находились на площади 20 × 4 м и располагались без какого-либо порядка. Тем не менее, форма камней свидетельствует, что они должны были стоять вертикально, а различные сюжеты на камнях косвенно указывают на вероятность их первоначального размещения в определенном порядке и образования ими единой композиции. Если опираться на общую семантику знака, то и изображения в Стайках также отражают космологические образы и представления о небесном мире. Центральная фигура, образующаяся из трех частей, может быть символической образом Вселенной, Мирового Древа (Мировой Столб объединяет подземный мир, мир людей, небо). Звездообразная фигура здесь может обозначать или какую-то звезду, или солнце. В последнем случае, с учетом размещения знака внизу композиции, следует понимать солнце, которое на ночь прячется «под землю».
На надгробии в д. Свиридовка Крупского р-на мы также видим «зонтик», который является частью звездообразной фигуры. При этом неясно, «зонтик» растет из звезды, или звезда из него. Знак имеет единый фундамент. Если «зонтик» отражает вертикальную модель мира, то звездообразная фигура может рассматриваться в качестве горизонтальной проекции – указывает стороны света. Примечательно, что на другом валуне из д. Стайки Логойского р-на мы видим ось с полусферой, которая проходит через круг, внутри которого шесть спиц, в чем прослеживается сходство с символами из Свиридовки и другим Стайковским валуном. В таком случае знаки символически отражают представления о небе и о мире людей, которые объединяет Мировой Столб.
Если это мнение подтвердится, то знак только графически имеет сходство со звездой, а семантика и назначение его будут различными.
На кладбище в д. Бабцы Докшицкого р-на можно увидеть не менее интересное изображение, которое в общих чертах обнаруживает сходство с теми, о которых уже шла речь. На надгробии высечен знак в виде оси, центр которой отмечен фигурой из восьми лучей, а наверху оси также находится звездообразное изображение. Центральная и верхняя фигуры находятся внутри круга неправильной формы. Всю композицию можно попробовать расшифровать в русле космологических представлений. Ось и звездообразная фигура в центре (сходство с изображениями в Свиридовке и Стайках) – это символическое изображение Мирового Столба и нашего мира в горизонтальной проекции; контур вокруг верхней части композиции – это верхний мир, небесный купол; звезда наверху – это Полярная звезда, обозначающая верх неба, через которую проходит Мировой Столб. В связи с этим стоит вспомнить народное название Полярной звезды, которое зафиксировано на Гродненщине – «Верхачка», от 'верх' [2]. Возможно, что это представление графически отразилось на камне в д. Бабцы.
Наличие нескольких подобных изображений на надгробиях из разных районов Беларуси свидетельствует о неслучайности явления. Мы можем говорить о существовании общих космологических представлений, которые отразились в знаках на надгробных камнях.
Литература
1. Авилин, Т. В. Белорусская народная астронимия / Т. В. Авилин // Историко-астрономические исследования: сб. ст. / Рос. акад. наук, Ин-т истории естествознания и техники. – М., 2006. – Вып. 31. – С. 314–332.
2. Авілін, Ц. Паміж небам і зямлёй: этнаастраномія / Ц. Авілін. – Мінск : Тэхналогія, 2015. – 287 с.
3. Беларускія народныя прыкметы і павер’і: у 3 кн. / уклад., прадм., пераклад і паказ. У. Васілевіча. – Мінск: Беларусь, 2010. – Кн. 1: Зямля стаіць пасярод свету…. – 574 с.
4. Паэзія беларускага земляробчага каляндара / Уклад. сістэм. тэкстаў, уступ. арт. i камент. А. С. Ліса; Рэдкал.: А. С. Фядосік (гал. рэд.) і інш. – Мн.: Навука і тэхніка, 1992. 614 с.
5. Прохараў, А. А. Каменны шлях на нябёсы. Міфа-рытуальная семантыка пахавальнага знака з паўночнай Беларусі / А. А. Прохараў // Druvis. – 2011. – № 3. – С. 81–87.
6. Пяткевіч, Ч. Рэчыцкае Палессе: пер. с пол. / Ч. Пяткевіч; уклад., прадм. У. Васілевіча. – Мінск : Беларус. кнігазбор, 2004. – 670 с.
7. Романов, Е. Р. Белорусский сборник: в 9 вып. / Е. Р. Романов. – Киев: Тип. С. В. Кульженко, 1885–1912. – Вып. 8: Быт белоруса. – Вильна: Тип. А. Г. Сыркина, 1912. – VIII. 600 с.
8. Санько, С. Зоркі / С. Санько // Міфалогія беларусаў: Энцыкл. слоўн. / склад. І. Клімковіч, В. Аўтушка; навук. рэд. Т. Валодзіна, С. Санько. – Мн.: Беларусь, 2011. – С. 195.
9. Сержпутоўскі, А. К. Прымхі і забабоны беларусаў-палешукоў / А. К. Сержпутоўскі; навук. рэд. А. С. Фядосік; прадм. У. К. Касько. – Минск: Універсітэцкае, 1998. – 301 с.
10. Штыхов, Г. В. Исследования в окрестностях Минска, Борисова, Логойска / Г. В. Штыхов // Археологические открытия 1982 г. – М.: Наука, 1984. – С. 377–378.
11. Narbutt, T. Dzieje starożytne narodu litewskiego: w 9 t. / Т. Narbutt. – Wilno Nakł. i druk. A. Marcinowskiego, 1835–1841. – T. 1: Mitologija litewska. – 1835. – 482 s.
Об авторе: Скворчевский Дмитрий Вячеславович, кандидат исторических наук.
Доклад был прочитан на конференции «Таинственная Беларусь» (Минск) 21 января 2017 года. Русскоязычный вариант подготовлен автором специально для сайта «Уфоком».
1
