Круглый стол «Аномальное в фольклоре и фольклор в аномальных явлениях»

13 августа 2016 года в Минске прошло небольшое мероприятие в формате круглого стола, во время которого «Уфоком» встретился с отдельными представителями белорусского научного сообщества, имеющими непосредственное отношение к сбору и анализу фольклорного материала. Среди приглашенных в качестве специалистов лиц были представители Этноисторического центра «Явор» (Дучиц Л.В., Климкович И.Е.), НАН Беларуси (Бажок Ю.А.), «Вольного архива» (Лисица С.) и др. Темой для разговора стало обсуждение точек соприкосновения в работе фольклористов и исследователей аномальных явлений (АЯ).

Со стороны «Уфокома» в тезисном виде для дискуссии был озвучен ряд положений, которые приводятся ниже. Заранее приносим свои извинения за сухой и насыщенный спецтерминами стиль изложения, но текст этот, в первую очередь, рассчитан на узких специалистов, которые, возможно, захотят продолжить обсуждение темы. Это попытка поговорить с фольклористами на языке фольклористики.

1. Исследователи АЯ, занимаясь расследованиями различных случаев, так или иначе сталкиваются с фольклорным аспектом в своей работе. Во-первых, во время поиска среди литературных источников информации об АЯ нередко приходится ее встречать среди записей традиционного и современного фольклора в жанре несказочной прозы (легенды, былички, предания): это истории о наблюдении призраков, о полтергейсте и даже о НЛО. Например, вполне классические описания явления полтергейста можно обнаружить в быличках про домового, чертей, ходячих покойников и т.п. Во-вторых, зачастую фиксируемые исследователями сообщения об АЯ представляют собой не что иное, как записи современного фольклора, так как оные нередко отражают определенные представления информантов о природе наблюдавшего явления либо заключают в себе недвусмысленную его трактовку.

На последний нюанс еще в конце 1970-х годов обратил внимание В.И. Санаров, опубликовавший в журнале «Советская этнография» статью под названием «НЛО и энлонавты в свете фольклористики»¹. Не рассматривая вопрос о достоверности сообщений и реальности самих НЛО, автор статьи заявил, что проблема НЛО может быть также и объектом изучения фольклористики. Проанализировав сам характер и структуру типичных сообщений очевидцев, он соотнес рассказы о встречах с НЛО с жанром несказочной прозы – меморатом и охарактеризовал их как былички.

Современные фольклористы также обращают внимание на рассказы про НЛО и энлонавтов, барабашку, снежного человека и т.д. как фольклорные тексты. Под влиянием новых социально-экономических условий, технического прогресса, массовой культуры и глобализации в системе мифологических представлений возникли новые мифологические образы, пришедшие на смену отживающим свой век традиционным персонажам народной демонологии. По словам руководителя учебной фольклорно-краеведческой лаборатории при БрГУ им. А.С. Пушкина Инны Швед, подобный современный фольклор (либо постфольклор) долгое время оставался вне сферы интересов фольклористики, но с конца ХХ века эта ситуация изменилась². И, действительно, изредка в специализированных изданиях начали встречаться соответствующие публикации. Так, например, в 1994 году в «Этнографическом обозрении» была опубликована статья С.И. Дмитриевой «Мифологические представления русского народа в прошлом и настоящем (былички и рассказы об НЛО)»³, а в шестом выпуске Афанасьевского сборника «Былички и бывальщины Воронежского края»⁴ рассказам об НЛО был отведен целый раздел (см. №№ 764-777).

Таким образом, получается, что современные тексты-рассказы тех же очевидцев должны быть интересны не только исследователям АЯ, но и фольклористам. Но при всем этом складывается впечатление, что подобный современный фольклор для большей части фольклористов остается табуированной темой, отданной на откуп лишь уфологам и прочим аномальщикам, которые преследуют все же несколько иные цели.

2. Особенности подхода к фольклорным записям. Предметом изучения фольклористики является народное творчество. Если взять конкретно так называемую «мифологическую прозу», которая нас в рассматриваемом контексте интересует прежде всего, то фольклорные тексты здесь отражают определенные мифологические представления, которые и являются предметом изучения. Для реконструкции этих представлений проводится анализ того или иного мифологического персонажа, под которым принято понимать «пучок релевантных признаков, объединенных именем»⁵, а также связанных с ним мифологических мотивов⁶. То есть, структурно мифологический персонаж состоит из имени и персонажеобразующих признаков: внешний вид, возможные ипостаси, генезис, характерные локусы, функции и т.д.⁷

Аномальщикам при фиксации разнообразных рассказов (к примеру, о лешем и блудном месте, о привидениях на местах совершения самоубийств или трагических смертей, о проделках домовых и т.п.), конечно же, необходимо разбираться в соответствующей мифологической подоплеке. Но на первом месте у них все же рассматриваются определенные явления объективной реальности, которые в этих сообщениях могут получать ту или иную мифологическую интерпретацию. Основной задачей аномальщика является идентификация наблюдавшегося явления или объекта, описанного очевидцем.

С точки зрения исследователя АЯ, многие былички в форме меморатов (особенно, если излагаются от первого лица) могут расцениваться как непосредственные свидетельские показания, даже если речь идет о традиционных мифологических персонажах – лешем, домовом, ходячем покойнике и т.п. И в таких сообщениях можно отыскать некое рациональное зерно. К примеру, зловещий хохот лешего/черта в лесу может объясняться издаваемыми некоторыми видами сов звуками, плач душ умерших некрещенных младенцев в лесу – голосом рыси или дикого кота, заплетенные домовым косички на гривах лошадей – «делом лап» ласки, а полет огненного змея – метеором. Все точно также, когда уфологи идентифицируют тот или иной наблюдавшийся НЛО как самолет, спутник, китайский фонарик, планету Венеру, эффект запуска ракеты и т.д.

3. Особенности фиксации современного мифологического фольклора. При сборе традиционного фольклора в настоящее время существенных трудностей, как правило, не возникает. Достаточно приехать в определенную местность, объяснить, что тебя интересует фольклор, найти информантов (старожилов) и зафиксировать сведения. Можно сказать, что наш народ привык к фольклорным и этнографическим экспедициям, не видит ничего зазорного в том, чтобы поделиться местными традициями, спеть и даже сплясать. Рассказывая о традиционных поверьях и быличках, информанты нередко начинают свое повествование следующим образом: «Вот мы теперь уже в это не верим, но раньше люди верили, что...». Этим самым они отделяют себя в глазах этнографа от «зазорных суеверий».

Совершенно иначе дело обстоит с фиксацией «современного мифологического фольклора». При записи показаний очевидцев (условно тех же быличек с точки зрения фольклористики преимущественно в форме меморатов) в исключительных и наиболее интересных случаях порой приходится сталкиваться с нежеланием информантов делиться своими личными глубокими переживаниями – в основном из-за боязни с их стороны приобрести не очень лицеприятную для себя репутацию. Далеко не каждый открыт к диалогу, особенно, если это касается сельской местности. К некоторым из таких «закрытых» очевидцев приходится подбирать индивидуальный подход и порой гарантировать соблюдение анонимности при публикации получаемых от них сведений.

И здесь возникает одна проблема. В фольклористике в последнее время установилась строго регламентированная процедура записи фольклорных текстов, подразумевающая под собой указание при публикации основных данных по личности информатора: ФИО, местожительство, год рождения, вероисповедание, профессия и образование. Подобные требования, возможно, хорошо работают в случае с исследованиями традиционного фольклора. Но в случае фиксации современных рассказов о контакте со сверхъестественным далеко не каждый информант может адекватно отнестись просто даже к упоминанию его имени в связи с сообщенной им историей.

Таким образом, выявляется несколько проблем в вопросе фиксации фольклористами современной мифологической прозы. Во-первых, фольклористы преимущественно нацелены на фиксацию произведений именно традиционного фольклора и при этом пользуются соответствующим образом составленными вопросниками, в которых разделы с вопросами по современным мифологическим персонажам преимущественно отсутствуют. То есть, если былички про пришельцев, полтергейст, чупакабру и т.д. и записываются, то случайно, а не в результате целенаправленного опроса. Во-вторых, при фиксации таких быличек в случае, если информант выступает в качестве очевидца, возникают проблемы этического характера – как со стороны информанта (доверия к фольклористу), так и со стороны фольклориста (указание сведений об информаторе). Забавно, но во время некоторых экспедиций «Уфокома» оказалось, что порой удобнее представиться уфологом, чем фольклористом, чтобы вызвать доверительное отношение к себе со стороны такого информанта-очевидца.

4. Точки соприкосновения. Резюмируя, можно сказать, что исследователи АЯ a priori заинтересованы в том, чтобы фольклористы обращали больше внимание на современную мифологическую прозу, так как фольклорные записи могут быть довольно ценными источниками информации. С другой стороны, в процессе своей работы аномальщики записывают сообщения информантов-очевидцев, которые при соблюдении соответствующей методики по фиксации устных произведений, могут быть интересны фольклористам как фольклорные тексты современной мифологической прозы. Во время своих полевых экспедиций и разведвыездов «Уфокому» доводилось фиксировать вполне традиционные легенды, предания и былички. Сведения эти, правда, находятся в довольно-таки разрозненном в нашем архивном материале, но мы начали их выявление и даже часть опубликовали в приложении к нашему второму сборнику материалов конференции «Таинственная Беларусь».

Дискуссия. В ходе обсуждения было озвучено, что в последнее время, действительно, наблюдается появление новых легенд современного содержания даже применительно к древним археологическим памятникам. В архиве этноисторического центра «Явор» имеется несколько подобных случаев. Так, например, в сборнике «Легенды і паданні Віцебшчыны» представлены материалы детского конкурса, среди которых опубликована легенда, записанная ученицей 7-го класса про курган «Булка», расположенный по дороге из Вилейки в Городище. Согласно современной легенде, курган насыпан инопланетянами, чтобы захоронить неисправную летающую тарелку⁸. Причем упоминания про пришельцев и НЛО членам «Явора» приходилось слышать не только из уст молодого поколения, но и от уже пожилых людей.

Что касается слабой разработанности темы современного поколения легенд, преданий и быличек, то здесь было высказано следующее мнение. Дело в том, что тематика фольклорных исследований определяется в основном кругом актуальных тем и направлений, которыми занимаются те или иные фольклористы. Основное внимание направлено, в первую очередь, на фиксацию традиционного фольклора, а современному уделяется гораздо меньше внимания. Но вполне возможно, что в будущем в мифологических словарях появятся даже такие статьи, как «пришельцы», «полтергейст» и т.п.

По поводу вопросов сотрудничества было сказано, что фольклорные программы и соответствующие коллективы создаются для решения вполне конкретных задач в рамках строго определенных тем. И это отражается на содержании тех или иных фольклорных архивов. Сейчас, например, ведется работа по созданию Белорусского этнолингвистического атласа (БЭЛА), для составления которого собранные фольклорные записи проходят очень жесткий отбор. При этом важное внимание при оценке качества материала уделяется как личности собирателя, так и полноте сведений об информантах. Касательно фольклорного материала, фиксируемого во время экспедиций «Уфокома», было предложено попробовать создать свой архив на базе какого-либо электронного ресурса, который был бы доступен заинтересованным исследователям.

Также был поднят вопрос о юридической стороне сбора фольклорных и этнографических материалов в ключе проблемы соблюдения авторских прав. В последнее время некоторые фольклористы начинают внедрять практику заключения договора с информантами, в котором оговариваются некоторые вопросы дальнейшего использования записанных фольклорных произведений.

На этом дискуссию по проблеме современного мифологического фольклора завершенной пока считать нельзя. «Уфоком» приглашает заинтересованных исследователей к продолжению обсуждения этой темы на страницах нашего форума.

Ссылки:

1. Санаров В.И. НЛО и энлонавты в свете фольклористики // Советская этнография. – 1979. – № 2. – С. 145-154.
2. Швед І. Фалькларыстычныя даследаванні на пачатку ХХІ стагоддзя: традыцыі, навацыі, перспектывы // Беларускі фальклор: матэрыялы і даследаванні. Зборнік навуковых прац. Вып. 1. – Мінск: Беларуская навука, 2014. – С. 14.
3. Дмитриева С.И. Мифологические представления русского народа в прошлом и настоящем (былички и рассказы об НЛО) // Этнографическое обозрение. – 1994. – № 6. – С. 97-109.
4. Былички и бывальщины Воронежского края / сост. Т.Ф. Пухова. – Воронеж: ВГУ, 2008. – 384 с. (Афанасьевский сборник: материалы и исследования, вып. VI)
5. Левкиевская Е.Е. Славяно-германские мифологические параллели // Славяне и немцы: Средние века – раннее Новое время. Сборник тезисов. М., 1997. 168 с. С. 79.
6. Левкиевская Е.Е. Славянская мифология: проблемы диалектного членения // Конференция «Истоки русской культуры (археология и лингвистика)». Тезисы докладов. – М.: Институт археологии РАН, 1993. – C. 51.
7. Виноградова Л.Н., Толстая С.М. К сравнительному изучению мифологических персонажей: вештица и ведьма // Балканские чтения 1. Симпозиум по структуре текста. Тезисы и материалы. – М., 1990. – С. 112-113.
8. Легенды і паданні Віцебшчыны: Зб. матэрыялаў абл. конкурсу «Легенды і паданні роднага краю» / уклад. Н.В. Зайцава. – Віцебск, 2002. – С. 46.