Пещеры в сакральном пространстве Днепровских порогов и острова Хортица

Несмотря на то, что сакральная география продолжает оставаться новым и недостаточно активно развивающимся исследовательским направлением в современной Украине, уже сегодня появляются основания говорить о существовании определенных сакральных регионов (кластеров), отличающихся своей концептуальной спецификой и значением. Прежде всего – это Крым, Карпаты, Верхнее Поднепровье, Медоборы (Надзбручье), остров Змеиный, а также Киев, Львов и Чернигов [35, 11, 1, 45, 24, 41, 14, 15, 10, 26, 42, 23]. Мы предлагаем расширить данный список, добавив к указанным позициям регион Днепровских порогов (Надпорожье) и остров Хортица [16, 36].

Общей отличительной чертой Днепровских порогов¹ и острова Хортица², т. е. прибрежной территории от г. Днепропетровска до г. Запорожье (около 100 км вниз по течению р. Днепр), является выход Украинского кристаллического щита, который придает им неповторимую аттрактивность. Эта магическая привлекательность некогда порожистого региона ощущается даже сегодня, когда в результате строительства Днепрогэса пороги оказались сокрыты днепровской водой, а современный человек пребывает в условиях секулярного общества. Намного полнее аттрактивность пространства воспринималась в предшествующие времена. Архаический человек был более открытым к особенностям окружающего его ландшафта, пытаясь не так преобразовывать пространство, как гармонично с ним сосуществовать.

О том, что днепровские берега вниз от Днепропетровска до Запорожья и далее воспринимались, как минимум, в период энеолита – раннего железного века особым пространством, свидетельствуют наблюдения археологов середины ХІХ – начала ХХ вв., отмечающие непривычную концентрацию сакральных объектов. Об этом, в частности, писали известные археологи и историки И. Забелин, Д. Самоквасов, М. Ростовцев, Я. Новицкий, Н. Макаренко, М. Миллер и др. Вот, например, как описал увиденное в 1860-е годы И. Забелин: «Нигде нет такого количества могил (т. е. курганов – Ю. З.) самого разнообразного размера и конструкции, как на пространстве, которое окружает Днепровские пороги верст на 200 или 300 в квадрате» [цит. по 27]. А вот запись Н. Макаренко, сделанная в начале ХХ в.: «Редко где попадаются степи, так часто и так густо укрытые могильными насыпями, как вдоль дороги из Екатеринослава в Александровск (Запорожье) и Никополь, вдоль земляного полотна дороги на правом высоком берегу Днепра. Вся та дорога без конца усыпана групповыми и одинокими могилами разных времен» [цит. по 27]. Только на одном острове Хортица, по подсчетам Я. Новицкого, в 1904 году насчитывалось 129 курганов, а «до 1830-х годов, по сказанию глубоких старцев, на некоторых из них, расположенных на середине и к югу, «нерушимо стояли каменные мамаи (бабы)» [33].

Упомянутые наблюдения усиливают и развивают еще несколько важных публикаций. Прежде всего, это цикл мемориальных статей М. Миллера, посвященных описанию мегалитических находок [27–29], обнаруженных Днепрогэсовской археологической экспедицией в 1927–1932 годы, которая проводилась на территории Днепровских порогов перед их затоплением и в которой автор принимал непосредственное участие, а также отчеты руководителя экспедиции – академика Д. Яворницкого [12]. Согласно упомянутым публикациям, правый берег Днепра между Днепропетровском и Запорожьем фактически был усеян многочисленными сакральными каменными сооружениями, среди которых встречались разнообразные конструкции кромлехов, менгиры, сложные святилища или же лабиринты. К большому сожалению, почти все обнаруженные памятники были не только недостаточно исследованы и зафиксированы, но и безвозвратно утрачены.

Менгир. Остров Хортица (октябрь 2015 года).

 

Мегалитическое святилище эпохи бронзы. Остров Хортица (июль 2007 года).

 

В более поздней статье «Список археологических памятников Днепровского Надпорожья (Днепропетровская и Запорожская области), подготовленной опытными археологами Д. Телегиным и А. Бодянским, сообщается, что к 1990 году было зафиксировано 308 разновременных памятников, начиная с периода среднего палеолита и заканчивая эпохой Средневековья, которые включают и сакральные объекты (в частности, курганы и кромлехи) [3]. Если учесть ранее утраченные археологические памятники, то пред нами предстает не урбанистический регион с достаточно высокой степенью концентрации результатов жизнедеятельности различных культур, а район с ярко выраженной сакральной доминантой территории. Указанные характеристики сохраняются на протяжении длительного времени. Не исключено, что данная особенность в целом может относиться к нетипичным для Украины. Также перспективным нам видится и поиск соответствующих зарубежных аналогов.

Однако, осознание того, что Днепровские пороги и остров Хортица могут претендовать на особый сакральный статус, стало формироваться только в независимой Украине с середины 1990-х годов, когда на о. Хортице сотрудниками Национального заповедника «Хортица» были открыты мегалитические святилища эпохи бронзы [16, 43]. Выявление каменных святилищ способствовало постепенному и существенному переосмыслению как уже имеющихся источников о Хортице, так и сакральных объектов на самом острове. Он стал восприниматься не только национальной святыней, в первую очередь связанной с Запорожским казачеством, но и сакральным островом, статус которого оформился и существовал в течение многих предыдущих столетий. Параллельно с археологическими открытиями новых святилищ, которые продолжаются и по сегодняшний день, на острове происходит активная и разноплановая иеротопия, включающая не только почитание недавно исследованных и музеефицированных, а также ранее имеющихся сакральных объектов (мегалитическое святилище-обсерватория на высоте Брагарня, каменные закладки-святилища в виде яйца, Змеиная пещера, комплекс Черных камней и др.), но и создание новых (сооружение буддийской ступы, открытие комплекса Скифский стан (Дозорный курган) и Тарасовой тропы, скульптуры казака Мамая и др.).

Буддийская ступа (сооружена в 2009 году). Остров Хортица (июль 2010 года).

 

Характерник казак Мамай (скульптура установлена в 2009 году). Хортица (июль 2010 года).

 

Если благодаря деятельности Национального заповедника «Хортица», процессам исследований и осмысления сакрального пространства на острове свойственны элементы институализированности, планомерности и комплексности, то изучением Днепровских порогов занимаются преимущественно малочисленные и разрозненные независимые исследователи, что сказывается на замедленной динамике их результатов. Однако, не следует забывать, что территория Днепровских порогов, нуждающаяся в исследованиях, намного больше, чем остров Хортица и существенно сложнее. На сегодняшний день главное внимание привлекают следующие локальные объекты в сакральном пространстве Днепровских порогов: сохранившееся святилище-кромлех у с. Никольское на Днепре (правый берег Днепра), вероятное место гибели князя Святослава напротив порога Ненасытец (левый берег Днепра), место возле о. Таволжаный напротив затопленного о. Перун (левый берег Днепра). Также Днепровские пороги в целом могут восприниматься единым таинственным (мистическо-эзотерическим) пространством, прохождение сквозь которое приравнивается к инициации, а каждый из девяти порогов отождествляется с определенной планетой (планетоидом) Солнечной системы. В последние годы развивается программа «Экополис Ирий-Сад» на Днепровских порогах, являющаяся единственным известным нам примером целостного осмысления Днепровских порогов [8].

В случае и Днепровских порогов, и о. Хортица формируются целевые группы, поклоняющиеся существующим сакральным объектам и территориям. В первую очередь – это родноверы, эзотерики, визионеры, а также те, кого можно назвать «духовно ищущими».

В рамках данной публикации мы предлагаем рассмотреть не все объекты (как естественные, так и рукотворные), наполняющие сакральное пространство региона Надпорожья и о. Хортица, а только специфику пещер данного кластера, которые на сегодняшний день находятся в тени научного и исследовательского интереса.

Сразу же отметим, что факты поклонения скалам на Хортице и порогам в Днепровских порогах, как и руны, и петроглифы в данном регионе, нам неизвестны. Правда, известен факт поисков профессором Ф. Брауном в 1912 году в районе порога Ненасытец камней, упоминаемых в рунической надписи ХІ в. на о. Готланд [34].

Скалы. Западный берег. Остров Хортица (октябрь 2015 года).

 

Объектом специального изучения и посещения Днепровские пороги и остров Хортица становятся с конца XVIII в. – начала XIX в., что объясняется несколькими причинами. Во-первых, колонизацией Северного Причерноморья и Крыма Российской империей. Во-вторых, открытием университетов, системное образование которых предполагало знакомство с трудами Геродота, Константина Багрянородного и других античных и средневековых авторов, писавших о данной местности. В-третьих, романтизм, охвативший творческие слои Российской империи, предполагал всесторонний интерес к прошлому, а значит, к истории, археологии, этнографии, литературе, искусству и другим гуманитарным наукам. Однако, именно выход «Тараса Бульбы» Н. Гоголя (первая редакция вышла в 1835 году, вторая – в 1842 году) и «Кобзаря» Т. Шевченко (начиная со второго издания 1844 года, в которое уже была включена поэма «Гайдамаки»), а также путешествия украинского поэта летом 1843 года вдоль Днепра из Екатеринослава (теперь Днепропетровск) в Александровск (теперь Запорожье), на о. Хортицу и другие памятные места Нижнего Поднепровья, связанные с запорожским казачеством, во многом способствовали тому, чтобы Днепровские пороги и остров Хортица стали восприниматься как важный регион не только в историческом, этнографическом, археологическом и литературном отношении, но и в символическом, и сакральном. Тем самым местность, игравшая на протяжении длительного времени важную роль, постепенно стала выходить из послепетровского периода забытья. Пишущие о ней, как правило, обращают внимание и на необычную природу, ландшафт Надпорожья и Хортицы. Происходит постепенная тематизация региона. В частности, в поле зрения исследователей попадают и пещеры, в целом нетипичные объекты для степной зоны.

Описание пещер³ Н. Надеждиным. Одним из первых исследователей, обративших внимание на Днепровские пороги, о. Хортицу и наличие в данном регионе пещер, был профессор словесных наук Московского университета, историк, этнограф и философ Николай Надеждин (1804–1856) ⁴. В своей статье «Геродотова Скифия, объясненная через сличение с местностями» (1844) он впервые сопоставил описание Геродотом сакральной для скифов области Герры – местности, где сооружались курганы скифских царей, изложенные греческим историком в четвертой книге «Историй» «Мельпомена», с территорией от Никополя до Запорожья, Хортицы и выше до острова Дубового в порогах. При этом Н. Надеждин специально подчеркивает аттрактивность окружающего ландшафта: «Я полагаю, здесь самое приличное место кладбища царей скифских, посреди столь дикого грозно-величественного ландшафта» [30] и добавляет крайне важную деталь: «Святыня этого места не возвышалась ли еще и тем, что здесь же, по всей вероятности, полагалась мифическая колыбель скифов: та таинственная пещера, в которой, по сказанию Понтийских Эллинов, переданному Геродотом (IV, 8–10), родились Агафирс, Гелон и Скиф от героя Геракла и прелестной Змей-Девицы и которая находилась, как говорит то же предание, в отдаленном углу Гилеи (очевидно, Великого Луга – Ю. З.), куда Геракл достигнул не прежде, как прошедши всю землю Скифскую с запада» [30] ⁵.

Описание пещер А. Афанасьевым. Показательно, что несколько позже известный историк, этнограф и фольклорист Александр Афанасьев (Чужбинский, 1816–1875), неоднократно путешествовавший по Украине (сначала вместе с Т. Шевченко, а со временем – самостоятельно), в том числе проходивший Днепровские пороги, выделит область порогов среди иных днепровских регионов Украины как богатый на фольклорные источники: «Самое замечательное – это местные предания, существующие в каждом селении, и если только уметь обращаться с народом, всегда можно собрать значительное количество этих устных рассказов, любопытных для того, кто хотел бы изучить край подробнее. В особенности преданий этих много над Днепром. Разумеется, здесь первое место принадлежит Киеву и его окрестностям, но и Терехтемиров, Канев, Черкассы и иные прибрежные места, а более Пороги – изобилуют преданиями» [5].

Кроме того, он обратил внимание на еще одну пещеру, теперь уже в порогах возле о. Таволжаный, связав свои размышления о ней с ранее упомянутой статьей Надеждина и соответствующим фрагментом «Истории» Геродота. Пещера находится у самого левого берега Днепра в Змеиной скале. Эта пещера настолько заинтересовала А. Афанасьева, что он дважды останавливался возле нее, изучая и расспрашивая местных жителей, оставив при этом ее краткое описание: «Название Змеиной скалы всегда возбуждало мое любопытство, и прошлый год, плывя первый раз через пороги, я останавливался возле нее и лазил в пещеру, вход в которую в летнее время не залит водою. По рассказам лоцманов, в этой скале жил когда-то змей, именно в описанной пещере, которая, будто бы, после разных изгибов выходит на верх утеса. В настоящее время она небольшая и весьма низкая» [5]. Как видим, связь змеи(-я) с пещерой находит свое продолжение, будучи закрепленной в топониме (скале). Это самое раннее свидетельство из известных для района Днепровских порогов и о. Хортица, так как Геродот не называл упомянутую им пещеру Змеиной, а также первое описание пещеры. Кроме того, А. Афанасьев зафиксировал и предание, посвященное данной скале-пещере: «Когда-то в ней жил змей-царь, у которого была дочь-красавица. Змей о трех головах берег свою дочку, чтобы она не полюбила какого-нибудь Русского царевича, и однако же не уберег, потому что красавица уплыла с каким-то витязем вниз по Днепру в Черное море. С тех пор змей сделался свирепее и каждый день вылетал куда-нибудь в окрестность за новою жертвою. Это предание древнее, а новейшие говорят, что на скале множество змей, длиннее обыкновенных, очень свирепых. И будто бы лет тридцать назад небезопасно было входить в пещеру, а тем более взбираться наверх» [5]. Попытки Афанасьева найти змей в самой пещере или около нее оказались безрезультатными. Сюжет, посвященный Змеиной скале-пещере, оканчивается рассмотренным нами ранее фрагментом статьи Н. Надеждина, а также предположением А. Афанасьева о существовании еще какой-либо утерянной легенды, посвященной обеим пещерам: на о. Хортице и возле о. Таволжаный [5].

Описание пещер А. Подберезским. Чуть позже археолог и журналист Андрей Подберезский (1819–1891) ⁶, также путешествовавший через Днепровские пороги, оставил записки, которые были изданы в виде очерка «Геркулесовы столбы на Днепре» ⁷ [38]. Во вступлении автор объясняет, что его поездка по Нижнему Днепру и «особенное внимание к исследованию известных Днепровских порогов» были вызваны увлечением «прелестью рассказа Геродота о тех местах, на пределах известной грекам Гилеи, в которых обитала прекрасная Змея-Дева-Борисфена». При этом, кроме посещения интересовавших мест, Подберезский «тщательно прислушивался ко всякому преданию, ко всякому рассказу местных жителей, которые могли бы нам пояснить и осуществить Геродотово предание» [38]. Также он ссылается и на собранные ранее предания А. Афанасьева. В очерке Подберезский упоминает о двух пещерах. Одна из них находится возле о. Таволжаный, а другая – возле Лоханского порога у деревни Волошская. Сообщение Подберезского о пещере в скале о. Таволжаный добавляет к уже известным данным, благодаря Афанасьеву, наблюдение о «множестве человеческих костей» в пещере и о крутом выходе на вершину скалы из пещеры, который «не был ни кем окончательно исследован» [38] ⁸. Что касается новой пещеры у Лоханского порога, то Подберезский сообщает: «Под одним из камней скалистой горы возле данного порога находится пещера, идущая, как говорят, сажень на десять в глубину, но вход в нее завален камнями, и никто не мог исследовать настоящей ее глубины. По преданию, в этой пещере обитал змей, пожиравший людей. Вообще, если бы эта местность была тщательно исследована, то может быть, нашлись бы какие-нибудь древности, потому что это место, кажется, имело значение в древние времена, как свидетельствуют об этом несколько курганов, стоящих на первой горе, и неизвестно кем разрытых» [38]. Как видим, автор очерка обращает внимание не только на тот факт, что обе пещеры не были достаточно серьезно исследованы, но и справедливо предлагает рассматривать пещеру у Лоханского порога с учетом близлежащих курганов в качестве еще одной важной сакральной составляющей окружающего ландшафта.

Далее в очерке «Геркулесовы столбы на Днепре» Подберезский неоднократно подчеркивает «прекрасную», «поэтическую» и «таинственную» особенность местности Днепровских порогов и о. Хортица, вместе «с рассказами жителей и лоцманов о Царях-Змеях на Днепре и о пещерах», как наиболее подпадающих под характеристики тех, что описаны в преданиях Геродота, связанных с поисками Гераклом быков из стада трехголового чудовища Гериона. В частности, он считает, что Геракл, путешествуя через пороги, победил Гериона, живущего в Змеиной пещере у Лоханского порога. Возле Змеиной скалы у Таволжаного острова он встретил славянскую Змею-Деву-Борисфену, от связи с которой и появился родоначальник царских скифов⁹. Столбами Геркулеса Подберезский считает Днепровские скалы, которые местные лоцманы часто называют именно столбами¹⁰ [38].

Описание пещер Я. Новицким. Известный украинский этнограф, археолог и историк Яков Новицкий (1847–1925) в своей главной работе, посвященной острову Хортица, по данным современной науки «Остров Хортица на Днепре, его природа, история и древности» ¹¹, как и в других текстах, также сообщает о пещерах, известных Надеждину, Афанасьеву и Подберезскому, ссылаясь при этом на их публикации. Отдельно он останавливается на особенностях окружающего ландшафта и соответствующих фрагментах «Истории» Геродота [32, 33]. При этом он транслирует уже известные сюжеты и обращает внимание на новые факты и источники.

Я. Новицкий не только посетил пещеру, но и впервые опубликовал краткое описание пещеры на о. Хортица у скалы Высшая Голова, называя ее «известная в Поднепровье и за пределами его «Змиева пещера», оставил краткое описание, данные о размерах и находках: «Форма пещеры представляет острый угол, расширяющийся вглубь скалы. Длина 5 аршин, ширина от ¾ до 1 ½, вышина – 3 аршина¹². По склону поперечной стены – от скалы сочится вода. Под тонким слоем песка дно устлано мелким щебнем. <...> Впервые, при исследовании ее 20 сентября 1879 года, между щебнем найдены: голова филина (пугача), несколько костей животных и птиц, грубые черепья глиняной посуды, 4 ружейных кремня и 6 отбивных кремневых осколков» [33].

Отдельную ценность составляют записанные и пересказанные Я. Новицким рассказы местных жителей, касающиеся пещер. Большинство из них связаны со Змиевой пещерой на Хортице, о которой добавляют важные детали. Вот некоторые из них: «По рассказам стариков с. Вознесенки Штепы, Руденького и др., еще за память их дедов в пещеру никто не решался заглянуть, опасаясь встречи с Змием, однако нашелся рыбак Куница, который, проникнув внутрь, вытащил оттуда истлевшие сукна и сбрую, украшенную медными бляшками. Все это навешено было на жердь, укрепленную на деревянных подпорах. <...> По сказаниям деда Фоки Горянца, после Христова Рождения в пещере этой жил трехголовый Царь-Змий, совершавший налеты на чужие страны и вступавший в битву с богатырями-велинями (великанами). По сказаниям деда Степана Штепы, здесь, как и во всем Поднепровье, жили великаны, жили богатыри, жили, наконец, трехголовые Змии ... Брошенные у берегов и среди Днепра скалы – это дело богатырской потехи, сохранившиеся в скалах пещеры – это логовище чудовищных Змиев...

По рассказам 84-летнего рыбака Осипа Шутя, скоротавшего остаток лет на Хортице, остров этот знают старые люди всюду. <...> В Черномории седой старик спросил его: «Живет ли и поныне на Хортице Змий с тремя головами?». <...> Дед Осип, передавая рассказы о Змиях-богатырях, поясняет, что «во всем Запорожье жило три змия, из них один на острове Хортице, другой на острове Пурисовом, ниже порога Гадючего, где есть пещера, а третий, самый чудовищный и лютый Царь-Змий, – Змий над змиями, – на острове Перун. Последний, говорят, имел два логовища: на Перуне и Стрельчей скале, что близ порога Лахана (т. е. Лоханского – Ю. З.). Все эти три Змея, летая по ночам, искрами освещали пороги и ночной путь Запорожцев ... Змии жили как богатыри и вступали в битву только с богатырями. Они охотились на людей, одних только запорожцев не трогали, так как и между ними были богатыри и характерники» [33]. Другой информант Я. Новицкого, дед Фока Горянец, также сообщает о трех Змеях, несколько иначе локализуя их местонахождение: «Это было давно. Змеев, говорят, водилось тут три: один на Перуне (остров), другой на Гадючем пороге, третий – на острове Хортице. < ...> Пещеры их и теперь есть» [32].

Как видно из приведенных цитат, Я. Новицкий не только зафиксировал наличие устойчивых представлений о различных змеях (в том числе и о трехголовом), существовавших в порогах, но и назвал их привязку к конкретным пещерам.

Большого интереса заслуживает описание змеев и объяснение их исчезновения: «Эти змеюки были похожи на больших гадюк, только умели летать. Крылья у них были, говорят, как у кажана и покрыты чешуей. Хвост длинный, а на конце напоминает стрелу с зубьями. Как поприходили сюда запорожцы, как начали воевать турков – они с перепугу и поразлетались к бесовой матери ... После змеев плодились тут полозы. Это уже гад недавний, ибо и наши отцы видели» [32].

По крайней мере, четыре легенды, записанные Я. Новицким в период с 1885 по 1905 годы в четырех разных селах в порогах по оба берега Днепра, повествуют исключительно о появлении и (или) пребывании змея на о. Перун, благодаря чему остров и получил свое название. Две из четырех легенд («Покаранный змей» и «Змеиная нора») повествуют о появлении и пребывании змея, который в тексте отождествляется с языческим богом Перуном, на острове следующим образом: (1) с неба упал покаранный Богом змей за свое непослушание обрезанием крыльев. Приплыв к острову, он пропал в глубокой норе; (2) приплыл к острову откуда-то сверху, змей жил в глубокой норе. После того, как он умер, скала плотно сошлась и закрыла нору. В обеих легендах упоминаются бегущие и приветствующие Перуна вдоль берега «идолопоклонники». В легенде «Змеиная нора» уже сообщается и о православных с хоругвями и молитвами, вышедших навстречу Перуну по противоположному, чем язычники, берегу.

Две другие легенды («Пристанище идола» и «Змей-людоед») в своем повествовании не упоминают о появлении змея, только констатируя сам факт его присутствия в норе или же в скоте. Зато легенда «Пристанище идола» уделяет внимание богу Перуну, приплывшему по Днепру на остров, спрятанному там, а позже найденному: «На нем, говорят, было золота три пуда, а сам он сделанный из дерева» [40]. В легенде «Змей-людоед» сообщается, что остров называется Перуном сколько помнят люди. Крылатый трехголовый змей жил на острове еще до Рождества Христового, поедая мужчин и похищая женщин. Когда змей летел, он освещал весь мир. Со временем змей был проклят Христом и побежден богатырем. Также Я. Новицкий отмечает, что на острове Перун закопан большой заклятый клад, и описывает его местонахождение [40].

Благодаря четырем последним легендам Я. Новицкий вводит новые и крайне любопытные реалии в легендарный цикл о змее (змеях) в Днепровских порогах, очевидно связывая название о. Перуна и Змеиной пещеры на нем с событиями конца Х в. Тогда в Киеве был скинут в Днепр лик Перуна – одна из наибольших языческих святынь. Согласно записанным легендам, лик затонул у острова, который стал называться Перуновым. В легендах появляется еще одна важная деталь. Это – спрятанные сокровища на острове. Как оказывается, не только на острове Перуна, но и в других местах в порогах, а особенно на острове Хортица, сокрыто множество кладов [33]. Клады – это еще одна составляющая сакрального ландшафта Днепровских порогов и о. Хортица.

Приводит Я. Новицкий и отдельно стоящее сказание, согласно которому, после принятия князем Владимром камни, скалы и пещеры произошли благодаря работе лукавого: «До Христового рождения лукавый имел великую силу! Камни, скалы, пещеры – это все его работа. В пещерах он прятался от Божьего гнева, от грома» [32].

Описание пещер Д. Яворницким. Последнее из наиболее полных описаний пещер, находящихся в Днепровских порогах, принадлежит известному украинскому историку, археологу и этнографу Дмитрию Яворницкому (1855–1940), специально написавшему книгу с одноименным названием «Днепровские пороги» [52]. Он называет более десяти пещер, привязывая их к четырем определенным порогам. Приведем краткое описание пещер, опираясь на упомянутое исследование Яворницкого.

1. Сурский порог (второй), правый берег Днепра, район южной части с. Волошское возле Бычковой скалы. «Пещера эта с очень узким входом и, чтобы пролезть в ее середину, необходимо сначала проползти две сажени на животе по влажной земле, вытянув впереди себя руки, а потом уже можно встать и идти ногами. Какая у пещеры длина, точно неизвестно: одни говорят не более 25 саженей¹³, а другие говорят, что вроде бы она тянется более чем на версту¹⁴, и где ее конец, никто того не знает, ибо никто не доходил до ее края. В одном месте пещеры, говорят, есть такая глубокая ямина, что если туда кинуть камень, то не слышно, как он и на дно падает. К сожалению, всего проверить нельзя, так как в селе, как раз возле пещеры, лупили камень и завалили вход в пещеру камнем, грудою и землей» [52]. Кроме описанной пещеры Яворницкий упоминает еще о нескольких пещерах с узким входом и о пещере на дворе крестьянина Борща протяженностью 10–12 саженей.

2. Ненасытецкий порог (пятый), правый берег Днепра. Напротив острова Дубового в гранитных скалах находятся четыре пещеры: три из них называются Голубиной, а четвертая – Пугачевой. Все эти пещеры примерно одинаковых размеров: от 1 до 2 саженей длиной и около 1 сажени шириной и высотой. Д. Яворницкий сообщает, что «в этих пещерах когда-то прятались разбойники, которые грабили дубовиков, плывших по Днепру с разным добром» [52].

3. Вовнигский порог (шестой), левый берег Днепра, восточная сторона острова Перун. Описание местонахождения и самой пещеры более подробное, чем у Афанасьева и Подберезского. Прежде всего Яворницкий исправил название Змеиной скалы на остров Перуна, назвав при этом саму пещеру Змеиной, а также оставил ее конкретные размеры: 7,5 аршина длиной, 1–1,5 аршина шириной и 1,5 аршина высотой, которая оканчивается узкой впадиной, поднимающейся вверх. Также исследователь цитирует легенду о змее на о. Перун, ссылаясь на Афанасьева, и цитирует четыре легенды, ранее записанные Я. Новицким и нами рассмотренные. При этом ссылки на Я. Новицкого у Д. Яворницкого отсутствуют [52].

В 1905 году Д. Яворницкий записал легенду, которая так и называется «Остров Перун». Первый же абзац данного текста вводит новые, более конкретные и очень важные исторические реалии времен Киевской Руси в легендарный цикл о змее в Днепровских порогах: «До принятия нашими предками христианской веры, говорят, среди Киева стоял каменный идольский Бог Перун с золотой головой. А тогда, когда киевский князь Святославский привез в Киев от греков христианскую веру, того Бога скинули было в Днепр. И поплыл тот Перун вниз за водой, и остановился аж между порогами, около высокого скалистого острова, напротив Тивильжана (т. е. острова Таволжаный – Ю. З.). В том острове есть большая пещера, и в той пещере и поселился тот Бог Перун. Там он превратился в семиголового змея. От того Перуна-змея и остров назвали Перуном, а пещеру – Змеиною» [40]. Если к вышеизложенному добавить упоминание Константина Багрянородного о жертвоприношениях, совершаемых после прохождения порогов возле громадного дуба¹⁵ на о. Хортица русичами и скандинавами, то в данной местности оказываются важные языческие топонимы и реалии, связанные с богом грозы и молнии. Не исключено, что после принятия князем Владимиром в конце Х в. в Киеве христианства в районе Днепровских порогов и о. Хортица еще длительное время сохранялось язычество [37].

Отдельное место в тексте занимает описание пещеры, крайне редкое для легенд данного цикла, напоминающее реалии волшебных сказок. В пещеру вели две двери: железные, а за ними золотые. В самой же пещере стояли столы: сначала серебряные, а потом золотые, покрытые дорогими скатертями. Самого же змея не было видно, было только слышно, как он тяжело стонал где-то в глубине пещеры. Змей был о семи головах. В пещеру боялись спускаться все, кроме одного деда Винниченко, который был большим волшебником. Как только дед Винниченко спускался в пещеру, взяв с собой свечу, по всему острову разносился очень сильный гул, от которого трещали все камни на острове. Что делал в пещере дед, неизвестно [40].

Хортицкие скалы. Антропоморфная стела и вид на Змеиную пещеру (август 2009 года).

 

Сообщается в легенде и о похищении змеем красивых девушек, которых он съедал через некоторое время, как и о похищенной царевне, спасенной богатырем. Подчеркивается, что последний был специально для этого послан Богом.

Отдельное место в легенде занимает описание еще одного особенного места на острове – «большого плоского камня», на котором «была какая-то надпись – не по-нашему написано». Как оказалось, это был заклятый клад, в котором хранилось много золота. Через какое-то время приехали неизвестные люди и клад забрали [40].

4. Лишний порог (восьмой), левый берег Днепра. В скалистом правом склоне балки Вольной находится Чертовая пещера естественного происхождения длиной около 4 саженей, шириной около 2 саженей и высотой около 2 саженей. Если ранее в пещере находили черепки битой посуды, осколки кремня, человеческие кости и кости животных, то теперь в ней прячутся от непогоды местные пастухи [52].

Вкратце Д. Яворницкий упоминает и о пещерах напротив Совутиной скалы на о. Хортица, в которых жил запорожец Совута [48].

Нам неизвестно, чтобы после Д. Яворницкого пещеры в Днепровских порогах и на о. Хортице привлекали внимание исследователей, тем более, что многие из них в начале 1930-х годов оказались под водой. Однако сохранившуюся в северной части о. Хортица Змеиную пещеру не постигло забытье. Она стала одним из самых известных туристических и краеведческих объектов, а также местом поклонения родноверов.

Не исключено, что определенную роль в сохранении памяти о Змеиной пещере на о. Хортица сыграла научно-популярная и краеведческая литература, в которой, как правило, приводится краткое изложение упоминаний о данной пещере, оставленных ранее М. Надеждиным, А. Подберезским и Я. Новицким. Также может пересказываться и соответствующий фрагмент из четвертой книги «Истории» Геродота [18–20]. Встречается и переиздание легенд, посвященных пещерам и на Хортице, и в Днепровских порогах, записанных в свое время А. Афанасьевым, Я. Новицким и Д. Яворницким [40].

Пещера и змей (змея) в религиоведческом и мифологическом контексте. Осуществив источниковедческий экскурс, посвященный пещерам в Днепровских порогах и на о. Хортице, проанализируем имеющийся материал.

Прежде всего, нельзя не заметить устойчивую связь ключевых пещер или же пещер, имеющих собственные имена, со змеем (змием), змеями (змиями), змеей. Главный же наш источник – это зафиксированные легенды середины ХІХ – начала ХХ вв. – произведения фольклорного жанра, преимущественно мифологического, но также и с признаками апокрифического и историко-героического содержания. Записанные легенды содержат три исторических слоя – скифский, древнерусский и казацкий (не позже конца XVIII в.). Чтобы осмыслить вышеизложенное содержание фольклорных легенд и предположения, комментарии их исследователей, нам необходимо ввести имеющиеся представления о пещере и о зме(и)е в соответствующий религиоведческий и мифологический контексты.

Начнем с пещеры, которая, как было заявлено в названии доклада, относится к сакральному ландшафту о. Хортица и Днепровских порогов. Прежде всего отметим, что пещера, являющаяся полостью в верхней части земной коры и сообщающаяся с поверхностью одним или несколькими входными отверстиями, привлекала человека с незапамятных времен. Например, известный антрополог Леруа-Гуран считает, что, начиная с верхнего палеолита, уже существует «пещерная религия», ритуалы которой совершались в отдельных святилищах со стенными рисунками, часто находящихся на значительном расстоянии от входа [49]. Иначе говоря, пещеры становятся первыми нерукотворными сакральными сооружениями, т. е. прототипами храмов. Со временем пещера не только не перестала играть важную роль в культурной, религиозной и философской жизни человека, но и закрепилась в его сознании на уровне глубинного архетипа и прасимвола. Например, Дорис Гейден считает, что «все пещеры – священные» [55]. Таким образом, даже для современного человека, живущего в секулярном мире, пещера a priori остается неординарным местом.

Если обратиться к мифопоэтической традиции, то мы увидим, что пещера в целом, «как нечто внутреннее и укрытое противостоит миру вне ее как невидимое видимому, темное светлому» [44], «сакральное место, которое образовывает разрыв в гомогенности пространства», где происходит манифестация сакрального, и мир начинает свое существование [55], относится к изофункциональному ряду символики центра мира, будучи тесно связанной с символикой горы [50–51] и имеет много других смысловых полей [44, 21, 25, 55]. Выделим наиболее близкие из них нашему контексту.

Прежде всего отметим связь пещер, расположенных в скалах, с камнем (диким и тесаным, преимущественно гранитом), который в сакральном пространстве Днепровских порогов и о. Хортица играет важную роль. Соответственно каменные объекты необходимо рассматривать вместе, не только архаические: мегалитические святилища, лабиринты, кромлехи, менгиры, каменные бабы, комплекс Черного камня, но и современные: буддийскую ступу, скульптуру казака Мамая, Тараса Бульбы и пасхального яйца-писанки, придорожный гранитный камень с граффити «АУМ» и др., в значительной мере усиливающие и визуализирующие специфический силовой фон данного региона. В свою очередь, перечисленные объекты являются окультуренной частью гористого и порожистого ландшафта Украинского кристаллического щита. Вспомним уместные размышления М. Элиаде о религиозных камнях: «Религиозные камни¹⁶ – всегда знаки, всегда представляют нечто находящееся вне их. От простой элементарной иерофании, представленной глыбами и скалами – поражающими умы людей своей прочностью, крепостью и величием – до символизма омфала и метеоритов, религиозные камни неизменно означают нечто большее, чем человек» [50] ¹⁷.

Расположение пещер в скалах связывает их с символикой горы, которая выступает символом мировой оси и Центра мира. Соответственно пещера является основанием скалы-горы, тем самым дополняя символизм горы и связывая подземный мир с Небесным. Будучи входом в иной мир, пещера представляет собой опасность. Вход же в нее охраняется особым стражем, нередко чудовищем (легенды, связанные со Змеем). Также пещера может выступать лоном земли, ее вагиной и детородным местом (легенды, связанные со Змеей). В обоих случаях легенды предполагают инициатическую составляющую: змееногая дева допускает героя, а змей уважает запорожцев, особенно характерников, и деда Винниченко. Не исключено, что тут мы сталкиваемся с неизвестными нам инициатическими мотивами.

Учитывая, что непосредственное изучение самих пещер фактически отсутствует, крайне сложно что-либо утверждать об особенностях их освоения и комментировать имеющиеся в наличии скупые описания пещер изнутри. Однако, то, что при описании пещеры возле Сурского порога Д. Яворницкий характеризует ее длину от 25 саженей и более чем на версту («где ее конец, никто того не знает»), а также обращает внимание на тот факт, что пещера может иметь глубокий колодец (возможно, и не один ярус), гипотетически усиливает статус рассматриваемых нами пещер.

Как и пещера, змей (змея) относится к универсальным мифологическим и религиозным символам [54, 56, 17]. Если брать во внимание содержание вышеупомянутых легенд, повествующих о змее, то она олицетворяет хтонические силы, возможность плодородия (прародительница скифов), и является представителем подземного мира (обитает в пещере). Ее стихии – земля и вода. Когда же речь заходит о змие, то, в первую очередь, от него исходит опасность. Его стихии – земля, воздух и огонь. Змий изображается не только с одной или тремя, но даже с семью головами. Если для змеи более характерен ранний исторический слой легенд, т. е. скифский, то для змея два поздних – древнерусский и казацкий.

Выводы. Надеюсь, нам удалось показать, что в сакральном пространстве Днепровских порогов и острова Хортица пещеры играют важную роль. Поэтому целесообразно, чтобы их изучение было продолжено и приобрело междисциплинарный и всесторонний характер. В частности, нам видится перспективным изучение внутреннего пространства пещер и близлежащих археологических памятников, которые могут помочь полнее представить роль пещер в окружающем ландшафте и их взаимодействие с человеком в прошлом¹⁸. В то время как специально продуманный опрос проживающих ныне на Днепровских порогах информантов позволит лучше понять специфику восприятия пещер на современном этапе¹⁹.

Картографирование топонимов и гидронимов в Украине, содержащих в своей основе слово «зме(и)й» («змея») (например, Змиевы валы, Змеиная пещера в Киеве и в Крыму, город Змиев на Харьковщине), как и анализ ключевых отечественных фольклорных источников, посвященных змеиной тематике (циклу), позволит увидеть ареал распространения данных представлений.

Опираясь на имеющиеся в наличии, преимущественно письменные источники о пещерах в районе Днепровских порогов и острова Хортица, мы предлагаем считать данные объекты не только сакральными, но и рассматривать их в качестве ключевой составляющей сакрального пространства как такового. Следовательно, любая пещера, освоенная человеком с архаических времен или же недавно им открытая, обязательно становится либо отдельным и значимым сакральным объектом, либо значимым локусом определенного сакрального ландшафта-кластера. Вопрос: «Должно ли любое сакральное пространство иметь пещеру(ы) или же ее субститут?» оставляем открытым.

Сноски

1. Принято считать, что Днепровских порогов было девять, т. е. Кодацкий, Сурский, Лоханский, Звонецкий, Ненасытец, Вовниговский, Будильский, Лишний, Вольный [13].
2. Хортица – самый большой остров на Днепре, расположенный в районе г. Запорожье, ниже Днепрогэса. Длина острова – 12,5 км, ширина (в среднем) – 2,5 км, площадь – около 3000 га [47].
3. По отношению к пещерам в разных источниках встречаются еще и такие названия, как «грот», «нора», «скота» и «шкалубина».
4. После Геродота о Днепровских порогах и об о. Хортица писали Константин Багрянародный (948–952) [22], Г. де Боплан (середина XVII в.) [6] и Эрих Лесото (1594) [53], но о пещерах в порогах и на острове они не упоминали.
5. Легенды (мифы), записанные Геродотом, для современной скифологии были и остаются одним из серьезных письменных источников. Однако тема сакральной географии не так часто попадает в поле зрение скифологов, историков и археологов [2, 4, 31, 39].
6. Благодарю Л. В. Дучиц (Минск) за предоставленные биографические сведения об А. Подберезском.
7. Очерк был написан на польском языке и переведен на русский для публикации.
8. Очевидно, пещера проходила сквозь Змеиную скалу снизу вверх. Тогда понятным становится следующее описание: «На вершине Змеиной скалы у Таволжанского порога (т. е. острова – Ю. З.), к которой, как нам известно, скрытый подземный ход вел до самого берега реки, куда сходили за водою» [38].
9. Описанный А. Подберезским своеобразный международный мифический брак отличался не только тем, что родители и их дети были представителями разных этносов, но и тем, что Змея, дочь Борисфена, представляла этнос, который, по данным современной науки, сформировался намного позднее, чем рожденные ею дети.
10. Перед северно-восточной оконечностью Хортицы и после подъема уровня воды в Днепре в связи со строительством Каховской ГЭС продолжают возвышаться три скалы, Три Стога, которые на почтовых открытках конца ХІХ – начала ХХ вв. во многом напоминали три столба, т. е. Геркулесовые Столбы.
11. «Остров Хортица на Днепре, его природа, история и древности» была подготовлена к печати в 1917 году, однако была издана только в 1997, находясь до этого в виде рукописи.
12. 1 аршин = 71,12 см.
13. 1 сажень = 2,134 м.
14. 1 верста = 1,06668 км.
15. Культ Перуна в Древней Руси был связан с дубом и священными дубовыми рощами.
16. Говоря о религиозности, М. Элиаде per se подразумевает и крипторелигиозность современного человека [51].
17. Также вспоминаются емкие поэтические слова Н. Рериха: «Мы не знаем. Но они знают. Камни знают. Даже знают деревья. И помнят» («Священные знаки», 1915).
18. Cм. обнаруженные в ходе археологических исследований на о. Перун гранитные «громовые топорики» [7].
19. Подтверждением сказанному служит наша поездка на пороги в январе 2011 года, во время которой анонимный респондент не только подтвердил исключительную аттрактивность окружающего пространства, но и рассказал, что соседи по дачному кооперативу из г. Днепропетровска, чтобы выбрать свой участок, специально обращались к финскому шаману. Профессионал сакрального долго искал подходящее место, пока не остановился на склонах напротив скалы Стрельчая (возле затопленного порога Лоханьский, правый берег Днепра). Опираясь на собственные впечатления, могу подтвердить, что выбранное место действительно относится к числу существенно аттрактивных, которые очень глубоко врезаются в память, как бы не отпуская своего посетителя.

Литература

1. Аверинцев, С. С. К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии Киевской / С. С. Аверинцев // Из истории русской культуры. – М.: Языки русской культуры, 2000 (1972). – Т. 1. Древняя Русь. – С. 520–551.
2. Агбунов, М. В. Путешествие в загадочную Скифию / М.В. Агбунов. – М.: Наука, 1989. – 191 с.
3. Археологічна спадщина О. В. Бодянського. (До 90-річчя від дня народження). – Запоріжжя, 2006. – 189 с.
4. Археология Украинской ССР. – К.: Наук. думка, 1982. – Т. 2. Скифо-сарматская археология. – 591 с.
5. Афанасьев (Чужбинский), А. С. Собрание сочинений в 7 т. / А. С. Афанасьев; под ред. П. В. Быкова. – СПб.: Книгоиздательство Г. Гоппе, 1891. – Т. VII. Поездка в Южную Россию. Очерки Днепра. – 450, ІІ с.
6. Боплан, Г. Л. Опис України, кількох провінцій Королівства Польського, що тягнуться від кордонів Московії до границь Трансільванії, разом з їхніми звичаями, способом життя і ведення воєн / Г. Л. Боплан. – Київ: Наук. думка, Кембрідж (Мас.): Український науковий інститут, 1990. – 256 с.
7. Войтович, В. Українська міфологія / В. Войтович. – Київ: Либідь, 2002. – 664 с.
8. Воробьев, В. В. «Ирий-Сад» – прорыв в прошлое, или воспоминание о будущем / В. В. Воробьев // «Ирий-Сад» (экополис на Днепровских порогах). – Днепропетровск: Б/изд., 2012. – 32 с.
9. Геродот. Історії в дев’яти книгах / Геродот. – Київ: Наук. думка, 1993. – 575 с.
10. Гринчишин, Т. Львів сакральний: релігійні об’єкти на мапі міста / Т. Гринчишин. Атлас-довідник. – Львів: Б/изд., 2009. – 84 с.
11. Дива печер лаврських. – Київ: КМ Academia, 1997. – 160 с.
12. Дніпрогесівська археологічна експедиція 1927 – 1932 рр. (Звіти Д. І. Яворницького). Упорядники Т. Коростильов, М. Єльніков. Передмова М. Єльніков. – Запоріжжя, 2010. – Вип. 23. – 56 с.
13. Дніпровські пороги [Электронный ресурс] / Вікіпедія – вільна енциклопедія. – Режим доступа: https://uk.wikipedia.org/wiki/Дніпрові_пороги. – Дата доступу: 09.12.2015.
14. Завгородній, Ю. Ю. Ідея сакрального центру в культурі Київської Русі: ХІ ст. – перша третина ХІІІ ст. (до характеристики просторово-часових уявлень): автореф. дис ... канд. філос. наук: 09.00.05 / Київський національний університет імені Тараса Шевченка. – Київ, 2002. – 20 с.
15. Завгородній, Ю. Нестор-літописець – автор «вступу» до сакральної географії Київської Русі // Давньоруські любомудри. – Київ: Вид. дім «КМ Академія», 2004. – С. 74–108.
16. Завгородній, Ю. Ю. Сакральний вимір острова Хортиця (до постановки питання) / Ю. Ю. Завгородній, М. А. Остапенко // Культурологічні студії: зб. наук. пр. – Київ: KM Academia, 1999. – Вип. 2. – С. 247–275.
17. Иванов, В. В. Мифы народов мира / В. В. Иванов. – М.: Советская энциклопедия, 1991. – Т. 1. А–К. – С. 468–471.
18. Киценко, М. Хортиця в героїці і легендах / М. Киценко. – Дніпропетровськ: Промінь, 1967. – 81 с.
19. Киценко, М. П. Хортиця в героїці і легендах: історико-краєзнавчий нарис / М. П. Киценко. – Дніпропетровськ: Січ, 1991. – 150 с.
20. Киценко, М. П., Пєшанов В. Ф. Хортиця / М.П. Киценко, В.Ф. Пєшанов. – Київ: Мистецтво. 1970. – 47 с.
21. Керлот, Х. Э. Словарь символов / Х. Э. Керлот. – М.: REFL-book, 1994. – 608 с.
22. Константин Багрянородный. Об управлении империей / Константин Багрянородный. – М.: Наука, 1989. – 496 с.
23. Кузнецов, Г. А. Тайны древнего Чернигова и его клады / Г. А. Кузнецов, Ю. А. Новицкая. – Чернигов: Десна, 2013. – 60 с.
24. Лозко, Г. Язичницькі святині Медоборів на туристській карті України / Г. Лозко // Наукові записки КІТЕП. Щорічник. – Київ: Український центр духовної культури, 2001. – Вип. І. – С. 130–147.
25. Маковский, М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: образ мира и миры образов / М. М. Маковский. – М.: ВЛАДОС, 1996. – 416 с.
26. Метафізика Карпат. – Івано-Франківськ: Цинамоновий Хрущ, 2010. – 108 с.
27. Міллер, М. Дніпрельстанівська археологічна експедиція Наркомосу України (1927–1932) // Науковий збірник Українського вільного університету. – Мюнхен, 1956. – Т. IV. Ювілейне видання. – С. 147–166.
28. Міллер, М. Кам’яні споруди бронзового віку в Запоріжжі (І. Кромлехи) / М. Міллер // Наукові записки Українського вільного університету. – Мюнхен, 1963. – Ч. 7. – С. 66–71.
29. Міллер, М. Кам’яні споруди бронзового віку в Надапоріжжі (І. Лябіринти) / М. Міллер // Наукові записки філософічного факультету Українського вільного університету. – Мюнхен, 1965–1966. – Ч. 8. – С. 94–103.
30. Надеждин, Н. Геродотова Скифия, объясненная через сличение с местностями / Н. Надеждин // Записки Одесского общества истории и древностей. – Одесса, 1844. – Т. І. – C. 3–114.
31. Нейхардт, А. А. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии / А. А. Нейхардт. – Ленинград: Наука, 1982. – 240 с.
32. Новицкий, Я. П. Народная память о Запорожье. Предания и рассказы, собранные в Екатеринославщине. 1875–1905 г. / Н. Я. Новицкий. – Рига: Спридитис, 1990 (1911). – 119 с.
33. Новицький, Я. Острів Хортиця на Дніпрі, його природа, історія, старожитності / Я. Новицький. – Запоріжжя: Тандем У, 1997. – 88 с.
34. Отчет императорской археологической комиссии за 1912 год. – Петроград, 1916. – 130 с.
35. Охотников, С. Б. Святилище Ахилла на острове Левке (Змеином) / С. Б. Охотников, А. С. Островерхов. – Київ: Наук. думка, 1993. – 140 с.
36. Пашник, С. Священний острів Хортиця / С. Пашник. – Запоріжжя: Б/изд., 2014. – 64 с.
37. Петров, О. О. До питання про бродницьку теорію походження козацтва / О. О. Петров // Заповідна Хортиця. Матеріали ІV міжнародної науково-практичної конференції «Історія запорозького козацтва: в пам’ятках та музейній практиці». – Запоріжжя, 2010. – Спеціальний випуск. – С. 136–138.
38. Подберезский, А. Геркулесовы столбы на Днепре / А. Подберезский // Записки Одесского общества истории и древностей. – Одесса, 1867. – Т. VI. – С. 494–506.
39. Раевский, Д. С. Скифо-сарматская мифология / Д. С. Раевский // Мифы народов мира. – М.: Советская энциклопедия, 1992. – Т. 2. К–Я. – С. 445–450.
40. Савур-Могила. Легенди та перекази Нижньої Наддніпрянщини. – Київ: Дніпро, 1990. – 261 с.
41. Сакральная география. Энциклопедия святилищ и мест силы. – Екатеринбург: Ультра. Культура, 2005. – 648 с.
42. Священні гори Подніпров’я. – Київ: Б/изд., 2013. – 60 с.
43. Тесленко, Д. Л., Остапенко М. А. Мегалітичне культове спорудження доби бронзи на о. Хортиця / Д. Л. Тесленко, М. А. Остапенко // Проблеми археології Подніпров’я. – Дніпропетровськ: видавництво Дніпропетровського університету, 2000. – С. 73–95.
44. Топоров, В. Н. Пещера / В. Н. Топоров // Мифы народов мира. – М.: Советская энциклопедия, 1992. – Т. 2. К–Я. – С. 311–312.
45. Фадеева, Т.М. Крым в сакральном пространстве: История, символика, легенды. – Симферополь: Бизнес-Информ, 2000. – 304 с.
46. Хортицький семінар. Сакральна географія і феномен паломництва: вітчизняний і світовий контекст: зб. наук пр.; наук ред. і упоряд. Ю. Ю. Завгородній. – Запоріжжя: Дике поле, 2012. – 292 с.
47. Хортиця [Электронный ресурс] / Вікіпедія – вільна енциклопедія. ‒ Режим доступу: https://uk.wikipedia.org/wiki/Хортиця. Дата доступа: 18.12.2015.
48. Эварницкий (Яворницкий), Д. И. Запорожье в остатках старины и преданиях народа / Д. И. Эварницкий. – Київ: Веселка, 1995. – Ч. І, Ч. ІІ. – 447 с.
49. Элиаде, М. История веры и религиозных идей: от каменного века до элевсинских мистерий / М. Элиаде. – М.: Академический проект, 2014. – 432 с.
50. Элиаде, М. Избранные сочинения. Очерки сравнительного религиоведения / М. Элиаде. – М.: Ладомир, 1999. – 488 с.
51. Элиаде, М. Священное и мирское / М. Элиаде. – М.: Из-во МГУ, 1994. – 144 с.
52. Яворницький, Д. І. Дніпрові пороги. Географічно-історичний нарис / Д. I. Яворницький. – Дніпропетровськ: Промінь, 1989 (1928). – 142 с.
53. Яворницький, Д. І. Історія запорозьких козаків: У 3 т. / Д. I. Яворницький. – Київ: Наук. думка, 1990. – Т. 2. – 560 с.
54. Grottanelli, C. Dragons / C. Grottanelli // Encyclopedia of Religion. – N.Y.–L., 1987. – Vol. 4. – P. 432–436.
55. Heyden, D. Caves / D. Heyden // Encyclopedia of Religion. – N. Y., L., 1987. – Vol. 3. – P. 127–133.
56. Lurker, M. Snakes / M. Lurker // Encyclopedia of Religion. – N. Y., L., 1987. – Vol. 13. – P. 370–373.

Об авторе: Юрий Юрьевич ЗАВГОРОДНИЙ (Киев), доктор философских наук, старший научный сотрудник Института философии им. Г.С. Сковороды НАН Украины

Фото предоставлены автором