Календарные аспекты организации культового пространства археологического памятника в Одрах

Перевод с польского - В.Н. Гайдучик

Известность в Европе одринские круги, составленные из валунов, получили из-за громкой истории, связанной с попытками разгадать их происхождение и назначение. Поначалу, соотнесенные с западноевропейскими мегалитическими кромлехами (Lissauer, 1887), они вызвали, как и последние, интерес у пионеров зарождавшейся археоастрономии (Locker, 1906, Somerville, 1912, 1926; Nissen, 1906). Первую попытку астрономической интерпретации расположения кругов предпринял в 1915 г. Пол Стефен из Познани, введя в дискуссию касаемо расположения кругов популярный тогда принцип поиска привязок к солнечному календарю. Эта работа в то же время дала толчок длящимся по сей день исследованиям, дискуссиям и критике, оставившим глубокий след в европейской науке.

Определение хронологических рамок памятника Костжевским (1928) - первые века нашей эры - обозначило поле разнообразных предположений по вопросу определения этнической принадлежности строителей кругов. В ходе длящейся без малого полстолетия дискуссии, не лишенной местами и ненаучных элементов, в результате археологических раскопок подобных памятников в Польше, северной Германии и южной Скандинавии, поспособствовавших проведению сравнительных исследований, в конце концов, преимущество получила версия о готском происхождении. Полное обоснование ее можно найти в работах Р. Волагевича (напр., 1977, 1981), а документацию по находкам из памятника в Одрах - в монографии под редакцией Кмецинского (1968).

Благодаря этим работам мы теперь знаем, что памятник в Одрах, насчитывающий 10-11 кругов, принадлежит к многочисленным группам подобных объектов в Центральной и Северной Европе и, правдоподобно, создавался в два этапа. В первую очередь, были возведены круги 2/7, 3/6, 9/10, 10/8 (двойная нумерация расшифровывается следующим образом: числительное - по Стефену, знаменатель - по Кмецинскому), датирующиеся подфазой В2а раннего римского периода, немного позднее, вероятно, в подфазе В2а-С1 - круги 1/9, 5/3, 6/4 и, может быть, 4/1, а также 7/5 (T. Grabarczyk, неопубликованная информация на сессии 1982 г.). В большинстве исследованных кругов обнаружены единичные захоронения без инвентаря, вероятно, жертвенно-культового характера. Предназначение кругов, как можно из этого судить, не было связано с похоронными обрядами: кладбище расположено именно между кругами. Р. Волагевич (1977) полагает, подобно большинству скандинавских исследователей, что круги представляли собой места ежегодных - весенних и осенних - как культовых собраний племенных объединений, так и организационных - так называемых «тингов», пережитки которых сохранялись до периода средневековья.

Наиболее спорно поддается верификации проблема астрономической функции кругов и предназначение данной ориентации. До настоящего времени исследователи, в общем, соглашаются, что некоторые круги в Одрах возведены более-менее согласно азимутам восхода солнца в дни солнцестояний, а две пары могут определять восход во время весеннего и осеннего равноденствий (рис. 1). Но остается неясным вопрос необходимости использования такого значительного количества кругов для вычисления этих дат. Для определения дат обоих тингов достаточным было бы использования трех-четырех кругов. Большое количество можно объяснить либо желанием подчеркнуть важность выбранных направлений, либо кодированием большего количества дат. По концепции Р. Волагевича количество кругов связано с количеством «пользователей». Как видно, нерешенных проблем, касающихся структуры памятника, осталось еще достаточно. Также, основываясь на последних предположениях по предназначению кругов в целях обрядовых собраний, следует ожидать, что в пространственной структуре застройки памятника в Одрах были закодированы даты соответствующих обрядов, подобно многим культовым объектам Старого и Нового Света, как это было уже многократно установлено. Успешность взлома кода зависит от нахождения правильного «ключа». Решением этой задачи и занялся автор данной статьи. Читателю предстоит оценить, насколько это успешно у него получилось.

Рис. 1.

 

Расположение каменных кругов, курганов и единичных камней, а также глубокой ямы на археологическом памятнике Одры (кон. I в. - нач. III в. н.э.) по П. Стефану (1916). Линеаменты предложены тем же автором.

Развитие и состояние исследований по археологическому памятнику в Одрах

Для оценки предшествовавших исследований следует кратко обозначить проведенные работы. Основанием для всевозможных археоастрономических теоретических построений являются полевые измерения, их точность, использованные методики и инструменты и т.д. Геодезические измерения П. Стефена, выполненные 21-23 мая 1914 г., включали ситуационную (без высотной) съемку кругов полигональным методом с тщательной фиксацией всех валунов и камней - как стоящих, так и поваленных. Точность ее составляла около 0,5 градуса. Ориентацию на север автор получил путем включения полигона в государственную триангуляционную сеть, что обеспечило проводимым измерениям высокую точность. План, выполненный в масштабе 1:400, представляется достаточно достоверным и может и поныне служить основой археоастрономических расчетов. План в уменьшенном масштабе (1:2000) позднее публиковался несколько раз (рис. 1).

Интерпретация Стефена, изложенная в первоначальном труде (1915) и многократно повторявшаяся им вплоть до 1937 года, касалась двух вопросов. Во-первых, расшифровка различного количества месяцев в году и дней в месяце мегалитического календаря, закодированных в численности валунов, составляющих круги. Во-вторых, астрономическая ориентация кругов. Автор предположил, что центры кругов более-менее точно упорядочены вдоль нескольких прямых линий (рис. 1). Астрономические расчеты позволили определить, что направление ЮЗ-СВ соответствовало азимуту восхода солнца в день летнего солнцестояния около 1700 г. до н.э., направление СЗ-ЮВ - азимуту восхода солнца в день зимнего солнцестояния, а также направление ЮЮВ-ССЗ соответствовало заходу звезды Капелла. Параллельные направления, обозначенные двумя парами кругов, согласуются с азимутами восхода солнца в дни весеннего и осеннего равноденствий. Представленная концепция автора, несмотря на внутреннюю согласованность и логику, была подвергнута критике. В общих моментах была отвергнута идея привязки численности валунов к мегалитическому календарю, в то время как гипотеза о наличии направлений на восходы солнца в дни солнцестояний, подчеркнутых выстроенностью групп из нескольких кругов в линии, принималась осторожно (Neugebauer, 1929). Со стороны польских научных кругов Стефена раскритиковал астроном Добжицкий (1963), допуская при этом использование ориентации кругов в культовых целях.

Очередное исследование объекта провел астроном Рольф Мюллер (1934), использовавший для ориентации относительно положения географического меридиана теодолит с приставкой для наблюдения за солнцем. С помощью совершенно иной методики автор получил сходные с данными измерений Стефена результаты, что увеличило достоверность измерений (разница составила от 4 угл. мин. до 45 угл. мин.). Р. Мюллер пересчитал азимуты восхода солнца для 1 г. н.э., получив разницу в отношении к направлениям на солнцестояния, обозначенными предложенными Стефеном кругами, примерно в 0,7 градуса. Астроном из Потсдамской обсерватории предложил для структуры памятника иную трактовку астрономических событий. Самая важная, по мнению этого автора, система увязки кругов дает четырехугольник, составленный их объектов 4/1, 5/3, 8/2 и 3/6. Этот четырехугольник и его диагонали позволяют определить восходы солнца во время равноденствий и зимнего солнцестояния, захода солнца во время последнего, а также географический меридиан, в то время как круги 5/3 и 7/5 - восход солнца в день летнего солнцестояния. В большинстве случаев выбранные Мюллером пары кругов могли определять искомые азимуты с погрешностью от 1,3 градуса до 3,3 градуса, то есть значительно большими погрешностями, чем по Стефену. Более того автор заменил звезду Капеллу, навряд ли имевшей должное значение в ту эпоху, на Арктур.

На фоне упомянутых работ польские археоастрономические исследования в Одрах выглядят более скромно. Гномонист Т. Пжыпковский допускал наличие на археологическом памятнике святояновского направления (летнего солнцестояния), но отрицал направление зимнего солнцестояния (Tylzanowska, Potemski, 1963). Котлярчик (1975) упоминал о выделении направлений на солнцестояния и равноденствия в Одрах. Более новые исследования объектов были проведены в последнее время Р. Садовским и др. (1982). Авторы выявили значительные расхождения измеренных азимутов с данными Мюллера - в среднем примерно в 2,4 градуса.

На научной сессии «Археоастрономические исследования каменных кругов римского периода в Польше», прошедшей 25 октября 1982 г. в Варшаве, вышеупомянутые авторы поддержали тезис о наличии в Одрах направлений, указывающих на смещение влево летнего и зимнего солнцестояний.

Все представленные работы убеждают в присутствии солярных мотивов в одринских кругах, но все же не объясняют всю их структуру в целом.

Религиоведческий ключ в археоастрономических исследованиях

Археоастрономические работы можно считать успешными, если в исследуемых объектах были зафиксированы астрономические события, такие как: солнцестояния, равноденствия, крайние положения Луны и планет, восходы и заходы самых ярких звезд; либо, если позволяет обширный статистический материал, установлены календарные даты, как, например, это получилось у А. Томова (1967) в случае с мегалитами. Однако, в случае, когда строители культового объекта руководствовались только своим специфическим литургийно-обрядовым календарем и на эти даты ориентировали свои сакральные места, археоастроном ничего не может сделать, так как в таком случае необходимо привлечение знаний, относящиеся к иным дисциплинам помимо астрономии. Так, например, ориентацию оси храма Амона в Карнаке на дату зимнего солнцестояния вычислить смог астроном Дж. Хокинс (1974), в то время как ориентацию оси некоторых греческих храмов на даты, связанные с днями почитания божественных патронов, смог определить только историк Ниссен (1906).

В рассматриваемом случае с этносом язычников - готами, к сожалению, мы не располагаем соответствующими нашим потребностям упоминаниями в древних источниках, например, у Цезаря, Тацита или Иордана. Однако, зная о длительной стойкости обрядовых, культовых и религиозных традиций у всех народов во все времена, мы можем смело допустить, что информация по средневековому периоду, касающаяся обрядов и календаря языческих праздников скандинавов эпохи викингов, существенно не должна отличаться от более ранних на лет 700 обычаев (ср. O. Hantl, 1983). Мы находимся еще в довольно хорошей ситуации, поскольку проблемам нордического календаря, языческих праздников, культур и т.д. посвящено много ценных монографий и специализированных работ. Исходя из обширной литературы (Brate, 1908; Bilfinger, 1901; Ginzel, 1914; Hammarstedt, 1902; Reuter, 1934; Nilsson, 1920; de Vries, 1956 и др.), можно воссоздать следующую картину, которую мы приведем ниже в сокращенном варианте.

Скандинавы-язычники использовали специфическое разделение года на зимнюю и летнюю половины. Границы данного разделения не были связаны с астрономическими датами, вытекая, наиболее вероятно, из естественного разделения года в Скандинавии на периоды по климатическим параметрам. Попыткам уточнения этих разграничительных дат в соответствии с юлианским календарем посвящены специальные исследования (напр., Klein, 1923; Lithberg, 1921; Nilsson, 1938), чему существенно помогли сохранившиеся старейшие рунические календари и этнографические данные. Было установлено, что дни, служащие для разделения года, попадали примерно на 14 октября и 14 апреля.

Первая дата начинает отсчет «зимних ночей» (“at vetr nottum”), вторая носила название «на встречу лета» (“at sumri”). Точно на середину каждого периода приходились даты середины зимы или Midvinter (“at medium vetri”) - около 14.I, а также середины лета или Midsumar - около 14.VII. Эти даты после принятия христианства были инкорпорированы на протяжении XI-XIII веков в норвежский, шведский и исландский календари. Большинство специалистов признает бесспорной их раннюю языческую метрику (ср., напр., Nilsson, 1920).

Понятно, что данные ключевые даты совмещались с обрядами жертвоприношений, пиршествами и собраниями. О некоторых жертвенных праздниках сообщают христианские хронисты Титмар и Адам Бременский, однако основным источником информации являются собранные в XIII веке Снорри Стурлусоном саги, содержащие, согласно многим исследователям, подлинные факты о последних пережитках язычества в центральной Норвегии и Швеции. Особенно настойчиво у Снорри повторяется в нескольких сагах схема языческих жертвенных празднеств, проводившихся в определенные временные промежутки: тинг в Frosta, пир в Lade и жертва в Maran (также говорится и об иных праздниках в Упсале), причем чаще всего приводятся в качестве сроков их проведения термины: “at vetr nottum”, midvinter, “at sumri”, и особенно - midsumar.

Дополнительную информацию предоставляют также старейшие сложенные законы “Gulatings Laden”, запрещающие, между прочим, приношение языческих жертв на каменных копцах, в домах и т.д.

Одним из ключевых вопросов по календарю языческих праздников в Скандинавии является дата праздника Yul во времена после введения христианства, перенесенного на Рождество Христово. Повсеместно принято, что Yul первоначально обходился в Midvinter около 14 января, но факт этот приводит к значительным проблемам интерпретационного характера. H. Celender (1955) подчеркнул абсолютно иною суть праздника Yul - как домашнего, в отличие от общеплеменных типа Midvinter или “at vetr nottum”, склоняясь к принятию той гипотезы, что языческий Yul первоначально приходился на день зимнего солнцестояния.

В культовой археоастрономии наиболее важным является точное определение в сроках солярного календаря (напр., григорианского) действительных дат упомянутых праздников, собраний или жертвенных пиров. На основе немногочисленных подсказок из хроник автор предпринял попытку уточнения дат нордических праздников. Подробности данной операции будут оговорены в другом месте. Здесь будут представлены только результаты. В нижеследующем сопоставлении применена следующая схема: краткая характеристика праздника и его название, упоминающие о нем источники, дата по юлианскому календарю, установленная историками, и наиболее правдоподобные даты по григорианскому календарю. В целом удалось выделить следующие праздники:

1. Семейный праздник yul = alfablot / Saga Olav h. helga, c. 91; Saga Hakon d. gut., c. 13/; 24.XII : 21/22.XII;
2. Общеплеменной праздник в Midvinter = Midvinterblot / Ynglinga Saga, c. 8, 34; Saga Olav h. helga, c. 108, 109, 117/; = Thorriblot / Hervarar Saga, c. 12/ = праздник в Lethra каждые 9 лет / Thietmar, Chron. I. 17/; около 14.I : 13-16.I;
3. Праздник у свевов в Упсале = disablot / Saga Olav h. helga, c. 76, 77/ = Goiblot; около 14.II : 12-14.II;
4. Девятидневный праздник у свевов в Упсале каждые 9 лет / Adam z Bremy, Gesta, IV, 27/; около 21.III : 21/23.III;
5. Общеплеменной праздник “at sumri blota” / Saga Olav h. helga, c. 109, 114, 117, Ynglinga Saga c. 8/; около 14.IV : 10-16.IV;
6. Общеплеменной праздник, слабо освещен = Midsumarblot / Olav Tryggvasson Saga c. 67/; около 14.VII : 13-16.VII;
7. Общеплеменной праздник “at vetri blot” / Ynglinga Saga c. 8, Hakon d. gut. Saga, c. 17, Saga Olav h. helga, c. 107, 109, 117, Olav Tryg. Saga c. 67, Gisla Saga Surssonar c. 10, 15/; около 14.X : 13-16.X.

Неожиданным в данном сопоставлении представляется сходство дат, представленных в различных отсчетах времени. Ключом к разгадке является, как предполагает автор, одновременное смещение тайными язычниками дат всех своих праздников в соответствии с принудительным (введенным Олавом Трюггвасоном) перемещением праздника yul на 7-9 дней вперед, т.е. с 15.XII на 22 или 24.XII. Около тысячного года важные годовые даты могли приходиться по юлианскому календарю на дни: 7.I, 7.IV, 7.VII и 7.X. После упомянутого смещения они могли втайне отмечаться в сроки между 14-м и 16-м днями упомянутых месяцев. Именно эти даты утвердились в юлианском календаре, в конечном итоге также с некоторыми колебаниями около 14-го дня.

Аналогичную ситуацию с праздничными датами можно ожидать и в отношении археологического памятника в Одрах, если это место в действительности служило языческому культу и обрядам.

Декодирование структуры кругов в Одрах

Перед тем, как приступить к соответствующим расчетам, следует привести определенные положения и принять некоторые посылки. Во-первых, расположение кругов памятника предполагает, что их строители наблюдали главные восходы небесных тел. Во-вторых, наличие стел в центрах кругов предполагает, что означенные центры кругов при отсутствии стел, должны были служить для определения направлений восходов солнца. В-третьих, наличие двойных стел, ранее называвшихся визирами, только в двух кругах (7/5 и 8/2) не свидетельствуют в пользу того, что только эти круги служили инструментом для наблюдений. В-четвертых, упорядоченное размещение кругов как бы вдоль трех линий не доказывает, что обозначены были только те направления, на которых располагались как минимум три круга. В-пятых, принимая во внимание круги одной фазы строительства, легко заметить различие в величине соседних кругов в отдельных парах, причем всегда восточный является большим, например: 3/6 и 8/2, 2/7 и 10/8, 6/4 и 7/5, 4/1 и 5/3, 4/1 и 1/9. Это свидетельствует о том, что для определения направлений служили пары кругов. В-шестых, мы не знаем точно, сколько кругов изначально располагалось или должно было располагаться в данном месте. Стефен зафиксировал еще скопления по несколько валунов, которые могли быть зачатками или остатками кругов (рис. 1). В-седьмых, нам не известна запланированная или достаточная для строителей кругов точность выделения направлений; в археоастрономических исследованиях мы принимаем в качестве допустимой погрешность в 1 градус - равный угловому размеру двух солнечных дисков. В культовых сооружениях могла быть допустима и более крупная погрешность. В-восьмых, с позиции поиска календарных дат в расчетах учтены только те пары кругов из 90 возможных комбинаций, которые могут указывать восходы солнца зимнего и летнего солнцестояния. В-девятых, из числа пригодных для анализа более 21 пары кругов следует рассмотреть взаимосвязи между ними отдельно тремя группами - круги ранние, позднейшие и смешанные, отдавая предпочтение самым ближайшим между собой по времени постройки, которые не заслоняются другими кругами.

В основе точных археоастрономических расчетов лежит точная съемка азимутов, выделенных по расположению объектов. Автор, к сожалению, не смог выполнить собственных измерений и воспользовался опубликованными данными П. Стефена в масштабе 1:400. Помимо значительной достоверности, эти данные все же не представляются идеально точными, дополнительно они усугубляются ошибками картографа при расчете азимутов по карте и ошибками в самой схеме.

Рис. 2.

 

Схема календарной интерпретации расположения каменных кругов на археологическом памятнике в Одрах (согласно автору). Двойная нумерация кругов представлена согласно П. Стефану (1915) - числительное и согласно Кмецинского (1968) - знаменатель. Круги первой фазы постройки заштрихованы линиями, второй фазы - заштрихованы точками. Непрерывные линии указывают реально существующие направления, пунктирные линии - направления восходов солнца в праздничные дни культового календаря.

Еще одной причиной погрешности расчетов является сложность оценки высоты горизонта относительно уровня памятника. Как известно, азимуты восходов солнца претерпевают смещение из-за рефракции солнечных лучей в атмосфере. Чем ниже находится горизонт, тем больше рефракция. Поросшая густым лесом территория вокруг памятника препятствует непосредственному измерению высоты горизонта на выбранных азимутах. В расчетах применена оценка положения горизонта в нескольких направлениях, выполненная ранними исследователями. Значительно меньшее влияние на точность расчетов имела конечно же не слишком точная интерполяция расчетных значений деклинации солнца на современную деклинацию и календарные даты. Наконец, следует также отметить, что в расчетах взято за основу наблюдение целого солнечного диска на выбранных направлениях восходов.

Результаты расчетов были следующими. Рассматривая наиболее старейшую группу кругов, включая неисследованный, но принадлежащий к данному скоплению круг 8/2, мы отметили на 6 значимых парах наличие 4 азимутов, очень близких к ожидаемым датам. И так пара 3/6 - 8/2 указывает заход солнца 17.IV, направление пары 2/7 - 10/8 соответствует азимуту восхода солнца 12.Х, пара 3/6 - 9/10 точно показывает положение восходов солнца в дни равноденствия - 21/22.III и 23/24.IX, а пара 3/6 - 2/7 имеет наиболее приближенное направление к азимуту восхода солнца во время зимнего солнцестояния. Для лучшего понимания различия между азимутами, обозначенными кругами, и азимутами восходов солнца во время определенных дней, были выполнены необходимые расчеты для этих самых данных (по высоте горизонта и географической широте), а результаты представлены на рис. 2. Видно, что последнее оговоренное направление имеет отклонение примерно на 1,7 градуса вправо от действительного восхода солнца. То есть в день зимнего солнцестояния солнце появлялось на 3,5 ширины диска левее середины круга. Стоит однако заметить, что как и в данном случае в остальных направления действительных восходов для выбранных дат незначительно отклоняются от середины кругов. Данная разница могла быть вызвана как неточностью работы строителей, так и неточностью наших измерений, плохо оцененной высотой горизонта и др. В случае двух основных сроков - “at vetri” и “at sumri” - указанные направления буквально «касаются» допустимых крайних дат этих праздников (13.X и 16.IV), которые были изложены в предыдущем разделе.

Переходя к оценке расположения кругов позднейшей фазы, мы обнаруживаем, что они окружают более старшие регулярные круги, что склоняет к отнесению неисследованных кругов 4/1 и 7/5 к тому же разряду. Бросающийся в глаза дуплет 6/4 и 7/5 указывает, несмотря на установленный визир, направление, в котором солнце никогда не появлялось. Из этого следует, что подобная точность либо удовлетворяла строителей, либо после постройки объекта и установления ошибки круг не использовался. В пользу последнего, как кажется, говорит наличие другой пары кругов - 4/1 (меньший) и 5/3 (больший) - точно указывающей восход солнца на солнцестояние. На самом деле, восточный круг размещен несколько ниже линии, связывающей западный круг с горизонтом, что, однако, не могло влиять на возможность наблюдения восхода сразу над стелой круга 5/3. Расположение круга 5/3 представляется особенным - он не только определяет упомянутое направление при солнцестоянии, но также лежит почти точно на меридиане положения кругов 5/3 - 3/6 и одновременно с кругом 7/5 составляет пару по азимуту, соответствующему дате 15.VII, т.е. почти соответствует празднику Midsumar. Подобно этому также старательно должно было быть выбрано размещение круга 4/1. Возле оговоренного направления летнего солнцестояния он точно обозначает вместе с кругом 8/2 (повторно на территории памятника) направление восхода солнца во время равноденствия, в то время как с кругом 1/9 для дня 19.I (т.е. на 5 дней смещенное направление даты праздника Midwinter или на 3 дня от крайней даты - 16.I). Угловая погрешность в последнем случае составляет 1,8 градуса. Целесообразность азимута дня 14.I также не оставляет контур круга (рис. 2).

Как следует из вышеприведенного рассуждения, на 7 пар кругов второго поколения, которые могли иметь солярное значение, три пары указывают более-менее точно календарные направления. В остальных четырех только одно направление было, правдоподобно, намечено, но неудачно, в то время как три, хоть и не намеченных, приближены к дате летнего солнцестояния.

Существенным кажется и наблюдение, что младшая фаза была задумана как дополнение по праздникам Midsumar и Midvinter, а также по дате летнего солнцестояния относительно праздников, определенных ранними кругами. После постройки всех кругов (подфаза С1а) памятник в Одрах мог служить для определения практически всех дат жертвенных праздников, выделенных в предыдущем разделе, в том числе и для определения астрономических дат и равноденствия.

Гораздо более сложной проблемой является воссоздание намерений строителей при увязке между собой кругов обоих поколений. На подобные намерения, как кажется, должен указывать смысл связи кругов 4/1 и 8/2 (равноденствия - параллели). Помимо упомянутых пар календарный смысл могли иметь еще несколько связей.

Пары 2/7 - 1/9 и 3/6 - 1/9 (лежащие на направлении Стефена) близки азимуту упомянутой вначале пары 3/6 - 2/7, но они с большей погрешностью отклоняются от азимута зимнего солнцестояния. Еще большую неточность в определении данного направления показывает предложенная Мюллером пара 5/3 и 8/2. Из оставшихся связей внимания заслуживает азимут пары 4/1 - 10/8, определяющий дату 16.II, т.е. очень близкую к Goilblot - около 14.XII. Это то самое направление СЗЗ-ЮВВ (ср. рис. 1), которое не смог объяснить П. Стефен, имеет свой дубль в виде уложенных в ряд валунов, размещенных к югу от круга 2/7. Правда, оба рассматриваемые круга не лежат непосредственно друг около друга, но круги, соседствующие с 3/6 и 2/7, не преграждают визирование.

Рассматривая совокупность всех кругов в Одрах, являющихся однородным археоастрономическим материалом, мы можем утверждать, что в организации культового пространства данного памятника имеют место быть выразительно правильные ориентации кругов. Среди 21 пары кругов, которые могут указывать на календарные даты, 6 пар определяли даты нордических праздников с большой точностью, два пары - с меньшей точностью, а 6 пар - с маленькой. В целом взаимосвязанными можно считать 14 пар или две трети объектов. 7 пар составляют, наиболее правдоподобно, ненамеренные взаимосвязи - случайные, какие всегда находятся при такого рода конструкциях. Однако среди подобных направлений, по крайней мере, 2 пары очень близки направлению летнего солнцестояния. О неслучайном характере появления упоминавшегося совпадения направлений, определяемых кругами, с азимутами восходов солнца в праздничные дни может свидетельствовать наличие подобных направлений, но со смещенной и менее точной ориентацией - влево по отношению к направлениям образцовых дат. Исключение составляет здесь только одно направление, указывающее на зимнее солнцестояние и смещенное вправо.

Подведение итогов

1. Согласно практически общему мнению археологов, каменные круги в Одрах и в других археологических памятниках служили готам в качестве мест организационных и культовых собраний, которые совершались в установленные повторяющиеся сроки.

2. Анализ содержания хроник и саг предоставляет возможность выявить в солярном календаре возможные даты (узкие временные промежутки) наиболее важных языческих праздников, отмечавшихся еще в средневековой Скандинавии.

3. В примитивном отсчете времени важная годовая дата определялась при помощи наблюдений восхода солнца вдоль стабилизированной соответствующим образом линии (место наблюдения - выделяющийся элемент горизонта, пара стел, столбов, ось строения и т.д.). В Одрах роль указателей исполняли центры парных кругов, из которых восточный был обычно более крупным.

4. Проведенный археоастрономический анализ ориентаций парных кругов в Одрах (замеренные азимуты по плану Стефена, 1915) с учетом явлений рефракции и прецессии обнаружил кодировку в структуре памятника всех наиболее важных праздничных дат скандинавов-язычников, а также даты летнего солнцестояния и географического меридиана. В среднем максимальная погрешность определения праздничных дат, за исключением yul, составляет около 1,6 дня; средняя минимальная ошибка - 1 день.

5. Двухэтапное строительство памятника /В2а, С1а/ предоставило сначала возможность определения наиболее важных дат - весеннего и осеннего тингов, большого праздника равноденствия и праздника yul, а в последней фазе - остальных праздников.

6. Планировка культового пространства в Одрах была продуманной и целенаправленной, основным назначением которой являлось, прежде всего, определение дат жертвенных праздников и племенных собраний готов.

Археологический памятник в Одрах представлен как курганным комплексом, так и группой каменных колец

 

Источник: Kotlarczyk, Janusz. Kalendarzowe aspekty organizacji przestrzeni kultowej stanowiska w Odrach // Wierzenia przedchrzescijanskie na ziemiach polskich. Gdansk, 1993. S. 128-135.