Путевые заметки: в поисках могил одноглазых великанов

Легенды о местности, где расположены деревни Большие и Малые Сухаревичи (Брестский район), мне довелось услышать от своей бабушки, которая сама оттуда родом. Это и бывшее болото, где когда-то, по местным преданиям, провалилась под землю церковь; это и «Татарская горка», на которой в незапамятные времена было якобы разгромлено войско татар, а потом люди долгое время «выорвали» плугами на том месте человеческие кости и черепа, а по ночам можно было увидеть маленькие огоньки, которые связывались о представлениями о кладах, что иногда выходили на поверхность и «пересушивались»; также и обширные несохранившиеся местные болота, где «водило» и «лякало» (т.е. были блудными местами); ну и, наконец, островок Городище, где молодежь во времена молодости моей бабушки утраивала гульбища на Купальскую ночь и находились могилы одноглазых великанов с «трохкончастыми» черепами.

  Но если болота уже пересохли, а «Татарская горка» была перепахана под колхозные поля, то островок «Городище» еще представлялось возможным найти. Что и было запланировано на 11-е августа. В силу проблем пригородного сообщения с той местностью и удобства предпочтение было отдано такому транспортному средству, как велосипед, на котором в этот день пришлось наездить порядком 30 километров (жаль, что на них спидометры не ставят).

В путь…

  8:00 – отправился в путь. Как приятно было вновь ощутить романтику такого передвижения по городским улицам, постоянно уворачиваясь от автомобилей и неповоротливых автобусов. Когда перечеркнутый знак с надписью «Брест» остался позади, удалось перевести дыхание и сосредоточиться на обозрении окружающей панорамы. Вскоре по пути ко мне присоединился мой брат Андрей, упорно налегающий на педали такого же железного коня с притороченным к раме спиннингом.

  Весь путь занял около полутора часов. Деревни мелькали одна за другой. И чем дальше, тем более холмистее становилась местность, озадачивая все более подуставших велосипедистов. Как-то столкнувшись посреди одной деревни с крутым подъемом на развилку дороги и натужно заскрипев педалями, услышали сзади: «Шо ж это вы, хлопцы… Цэп порветэ». Оглянувшись, увидел бодрую старушку, которая также предпочитала велосипедный спорт пешим прогулкам с клюшкой и невозмутимо шла за нами со своей «техникой». Вняв совету более опытного поколения, поднялся наверх на своих двоих, предпочтя поберечь силы.

  Наконец показался поворот на Большие Сухаревичи, и мы вскоре колесили по единственной улице деревни. Как ни странно, нигде не было признаков какой-либо живой души. То ли попрятались все, то ли вымерли... Сунувшись в несколько домов со свежими занавесками на окнах, обнаружили на дверях массивные замки, богатое воображение тут же стало рисовать мрачные картины. Но третья попытка увенчалась успехом, и нас на пороге встретила настороженная обитательница сих мест. После продолжительных объяснений, кто мы такие и что нам здесь нужно, наконец-то получили краткие разъяснения насчет месторасположения «Городища». Путь напрямки преграждали каналы и нам предстоял немалый окружной путь.

  Пройдя через каналы и найдя в скором времени мост, переправились через реку и двинулись вдоль ее левого берега. Когда было пройдено несколько километров, а никакого острова или развилки реки так и не попало в поле зрения, возникли подозрения, что что-то здесь не в порядке. Попавшееся на пути болотце, заставившее нас совершить еще один небольшой обход, настроения не прибавило. Вскоре на пути встретился выгон. Увидев живописное стадо пасущихся коров – пеструю мешанину черного с белым и ярко-желтых бирок на ушах – пожалели, что под рукой нет фотоаппарата. Найти пастуха оказалось не трудно, но для этого пришлось преодолеть обширное минное поле из коровьих лепешек. Тот оказался вполне трезвым, и, засыпав его множеством вопросов, получили пространное наставление на предмет искомого островка, сдобренное парой словечек покрепче. Наши мрачные подозрения оправдались: мы его прошляпили и, вообще, зря поступили, что перешли через мост, так как с этой стороны переправиться на него невозможно.

  Настроение поднялось только после посещения магазина в соседней деревне. Запасшись печеньем и бутылкой воды, расположились на импровизированный пикник у злополучного моста. Небольшой отдых и выловленная в местных водах красноперка несколько подняли настроение. Предстояла вторая попытка поиска таинственного последнего пристанища белорусских циклопов.

Городище

  Прошло совсем немного времени, и мы незаметно оказались в месте, которое удивительно подходило для искомого Городища. Спустившись в узкую ложбинку, появилось ощущение, будто находишься между тремя высокими курганами. Но это была иллюзия. Выбравшись наверх и пройдя еще метров 100, наткнулись на пересохшую низину, в конце которой среди травы предательски поблескивала вода. Далее шли кусты и вновь низкий пологий берег. То, что мы нашли, представляло собой узкую, местами крутоватую возвышенность, протянувшуюся вдоль берега. С противоположной стороны от реки ее ограничивало нечто напоминающее заросшую старицу реки. Когда-то здесь, видимо был второй рукав реки, а нынче – заросшее болотными растениями русло с двумя окошками воды. Ложбинка, через которую мы перебрались во времена былой заболоченности вероятно представляла собой протоку, соединяющую два русла. Удивительно было то, что искали мы островок, а прошли на него аки посуху. Теперь было понятно недоумение местных жителей при слове «остров», но тут же принимавшихся разъяснять дорогу при упоминании топонима «Городище».

  Сам топоним «Городище» для археологов является весьма ценной подсказкой. Это свидетельствует о том, что в данном месте с большей вероятностью должен находиться некий археологический памятник вроде древнего городища или селища. И я, как историк по образованию, принялся искать видимые следы подтверждения этому.

  Упоминавшихся бугорков, отмечающих «могилки», уже не было: их сгладило с лица земли время. Однако рытвины с оплывшими краями, напоминающие старые траншеи, создаваемые при археологических раскопках, место имели. На одном из склонов ложбинки мы обнаружили странное железное сооружение, сильно напоминающее такой до боли знакомый знак «Культурна-гістарычны помнік. Ахоўваецца дзяржавай». Только табличку на нем уже свинтил кто-то из местных вандалов. Итак, мы нашли уже открытый кем-то археологический памятник, но, увы, на месте разузнать, что «оно такое» возможности не представлялось.

  Пока я занимался зарисовкой схемы местности и испытанием в поле «хронощупа», Андрей уже облазил прибрежные корчи со спиннингом и вскоре обнаружил осыпающийся песчаный обрыв. Вооружившись по примеру наших древних предков палкой-копалкой, я отправился на его осмотр. В таких местах большая вероятность найти следы деятельности человека прошлого, вымытые водой из культурного слоя земли. Обработанных рукой человека кремневых орудий труда найти не удалось, но на свет Божий были извлечены два фрагмента тонкостенной керамики, явно сработанной на гончарном круге. Горшки здесь делать умели. Только к какому периоду истории они относятся, определить я затруднился. Селище в силу своих габаритов вряд ли разместилось бы на Городище, но небольшой укрепленный пункт – возможно. Но наиболее вероятным кажется, что здесь размещался небольшой некрополь (то бишь кладбище), раз разговор шел о могилах. И довольно древний, раз изгладился из памяти местных жителей, превратившись в место упокоения мифических существ.

  Проведя здесь часа полтора-два и набравшись впечатлений, тронулись в обратный путь, попутно удостоверившись у той же селянки из Больших Сухаревич, что место, найденное нами, и в самом деле является тем таинственным Городищем.

Белорусские циклопы

  Слухи, которые передала мне бабушка, касались Городища. Согласно им, когда-то сюда приезжали какие-то люди и проводили раскопки, в ходе которых из наших недр были извлечены кости крупного человека с одноглазым «трохкончастым» черепом. Что это же значило, сказать затруднилась. Так рассказывали местные. Встреченная нами старушка в Больших Сухаревичах насчет костей сказать что-либо определенное затруднилась, но про раскопки вспомнила. Давно это было, еще до того, как она пошла на пенсию. Может, во второй половине 80-х, а, может, и раньше.

  Действительно ли там покоятся останки неизвестных нам существ? Вряд ли. Археологический памятник действительно имеет место. Но что же послужило причиной таких слухов? Скорее всего, местный фольклор, удачно наложившийся на реальные события. Такими слухами полнится наша земля, и селяне, носители традиционной культуры, являются благодатной средой для возникновения подобных быличек.

  На обратном пути я снова навестил свою бабушку и выудил из нее еще один рассказ об одноглазых людях, услышанный ею в детстве. Когда-то давно одну женщину навестило одно из этих существ и потребовало накормить его ее ребенком. Для этого на очаг была поставлена греться вода. Женщина подчинилась, но когда поспел кипяток, облила им чудище и успешно сбежала, спасши жизнь себе и своему чаду. Эта легенда очень похожа на известные белорусским фольклористам сюжеты о шведах, французах и татарах, которых так сметливо наказывало за самоуправство местное население. Варианты разные, но суть сюжета одна и та же. Здесь же в роли врага-чужака выступили одноглазые люди, которые, вероятно, являются отголоском древних народных верований, как и легендарные белорусские «волоты-асилки», связанные с топонимами некоторых курганов в стране.

  Как-то в беседе с преподавателем из исторического факультета Брестского госуниверситета С.П. Жлобой, занимающегося этнографическими и фольклорными исследованиями в белорусском Полесье, я услышал, что ему приходилось в своей практике встречаться с легендами о трехглазых людях. Вероятно, в моем случае имела место модифицированная версия данного цикла легенд.

  Как бы то ни было, все-таки приятно осознавать, что еще полна земля белорусская загадок и тайн, ждущих своих исследователей.

  12 августа 2005 г.