Коричневый герой: самоочищение (часть 1)
7 августа 1941 года газета "Тевия" ("Отечество") в заметке под названием "Избранный концерт в Верманском парке" восторженно писала: "Вновь свободно дышит грудь, свободно льются песни, свободно звучит музыка. Как злой бред, ушел год красного террора, и мы, благодаря Богу, опять европейцы…" "Европейцы" с надписями "Gott mit uns!" (Бог с нами). года газета "Тевия" ("Отечество") в заметке под названием "Избранный концерт в Верманском парке" восторженно писала: "Вновь свободно дышит грудь, свободно льются песни, свободно звучит музыка. Как злой бред, ушел год красного террора, и мы, благодаря Богу, опять европейцы…" "Европейцы" с надписями "Gott mit uns!" (Бог с нами).
Мало кто готов открыто признать, что в те дни, когда нация радовалась освобождению, наивно предвкушая долгожданную свободу, уже буйствовал беспредел вооружённых выродков, подхвативших святую идею служения новым хозяевам, небескорыстно продвигавшим "коричневые" идеалы прогрессивной и цивилизованной (как казалось местным батракам) Европы. Местный национальный менталитет оказался как нельзя подходящим, все делали вид, что ничего не происходит...
Мы и предположить не могли, куда нас заведут последствия небольшой военно-археологической экспедиции, предпринятой в целях выяснения судьбы человека, служившего в Латышском легионе СС и пропавшим в районе Картужей в конце сентября 1944 года.
Странные разночтения в источниках, описывающих ход той битвы под городком Морэ, привели к пристальному изучению темы, и мы начали совершенно неожиданно для себя раскручивать клубок исторических событий, приведших к самому началу образования Латышского легиона СС. А именно, костяка вспомогательной полиции, предтечи легиону.
С вводной историей их образования и действиями в период до формирования легиона мы и хотим вас познакомить. Сегодня любая попытка затронуть участие латышских формирований в практической поддержке преступного режима Гитлера, вызывает у каждого уважающего себя Латыша неподдельное раздражение. И не удивительно. Стайка ветеранов национального легиона СС и участников национального сопротивления ныне удостоилась хороших государственных пенсий, законодательной поддержки и непременного участия во всех национальных праздниках и парадах. Открываются памятники по местам «боевой славы» легионеров, публикуются мемуары и проводятся молебны. Всё это происходит на фоне бесконечных судебных процессов над ветеранами, волею судьбы воевавшими на противоположной стороне. Радио и телевидение ведёт настоящую информационную войну. Русскоязычные жители Латвии, которые смотрят Российские телеканалы, регулярно накручиваются протестами Россиян. Местные же Латвийские органы государственной пропаганды, напротив - настаивают на очередной попытке наехать имперскими амбициями на святую историю и гордость маленькой независимой страны, которая пыталась освободиться от оккупации всеми доступными ей в сложившийся исторической обстановке способами. Пропаганда для пропаганды и... многие «обработанные» думают, что это действительно так. Наступает момент, когда коллективная память с национальным оттенком начинает парадоксально давать сбой, оправдывая некие деяния, к которым причастны личности в статусе неприкасаемой коровы – «национальных партизан», воспринимаемых чуть ли не как предмет несказанной гордости каким-то образом, прилипший к нации. Террор коллективно и организованно оправдывают ответом на деяния чужаков – в нашем случае действиями Русских НКВДшников в 1939–1940 году.
Тем не менее никто не может объяснить, каким образом стайка озверевших батраков стала сегодня национальными героями. Я невольно задаюсь вопросом, кто и зачем сегодня пытается реабилитировать нацизм? Меньше всего в этой статье мне хотелось бы затронуть очень деликатные определения, касающиеся того, кто тогда был прав, а кто нет, и уж тем более грести всех под одну гребёнку. Это может сделать только суд, и он сделал это в Нюрнберге от имени всего прогрессивного человечества. Мне же остаётся только признать, что ситуация тех дней, поразительно начинает напоминать нашу современность. Всё те же проявления нетерпимости, радикализма и короткой исторической памяти. А ведь тогда люди вероятно тоже считали себя цивилизованными жителями Европы, пили дома чай, ожидая, чем всё это кончится, а в то же время при их молчаливом попустительстве, на окраине города в раскисшую от крови землю падали раздетые тела людей, беспричинно убитых теми, которые сегодня почему-то считаются чуть ли не гордостью нации. В корне не правы те, кто оправдывает деяния Латышских националистов в годы второй мировой войны, событиями «страшного 1939»... И сегодня люди не очень осознают, что же произошло, но все как один полагаются на книгу «Страшный год» нациста П. Ковалевского, издавшего свой труд по заказу конторы Геббельса в 1942 году (переиздана в 20.04.98 в Риге).
К слову, автор этого антисемитского бестселлера являлся в то время ответственным редактором газеты «Тевия», важнейшим Латвийским печатным органом нацистов в годы оккупаций. Что писала эта газета, мы здесь ещё прочтём. Страшная тайна, которую не способны принять некоторые политики и обычные бытовые националисты, это то, что ещё задолго до событий 1939 года, сразу по окончаний первой мировой, в Латвии стали активно возникать организации профашистского толка.
Первым вестником националистов, ведущих народ Латвии к предстоящей трагедии, стала организованная в 1919 году организация «айзсаргов» («охранники»), которую возглавил лидер партии «Крестьянский союз», будущий президент Латвии, К. Ульманис, фактически использовавший эту военизированную организацию в борьбе за власть. Спустя пятнадцать лет их поддержка придётся ему очень кстати, и после того как организация поможет ему в реализаций переворота, он её... запретит. Чуть позже, в 1922 году, в полку коричневых прибывает, возникет радикальная организация «Латышский национальный клуб», кстати тоже попавшая под запрет новообразованного правительства К.Ульманиса, пришедшего к власти в результате переворота 15 мая 1934 года… Но это будет позже, а пока напомним, что в 1927 году на основе активистов национального клуба была организована группа «Огненный крест», а в 1933 году они снова меняют название на «Объединение Латышского народа перконкрустс» («громовой крест» – свастика), вся организация по-прежнему находится под неусыпным руководством Густава Целминьша. Тот так хорошо исполнял обязанности руководителя радикальной организации, что Гитлеровцы уже после оккупаций Латвии 17 августа 1941 года, запретили организацию, приказом верховного рейхскомиссара Курляндии.
Вскоре начались трагические события 1939 года, Айзсарги, перконкрустовцы и политическая полиция Латвии, финансируемая разведкой Германии, развернули сеть шпионажа за воинскими частями Красной Армий. Начинаются аресты за симпатии большевикам. А те по приходу к власти за неполный год оккупаций берут реванш сполна.
- 2 октября 1939 г. СССР требует у Латвии в трёхдневный срок передать её военную инфраструктуру (порты, аэродромы и пр.) для нужд Красной Армии.
- 5 октября 1939 г. подписывается советско-латвийский договор о взаимопомощи, в результате которого на территории стран Балтии размещаются советские военные базы.
- 16 июня 1940 г. СССР предъявляет Латвии новый ультиматум, на этот раз с требованием отставки латышского правительства.
- 17 июня 1940 г. в Ригу входят советские танки – Советский Союз оккупирует независимую Латвию. 17 июня 1940 года танки Красной армии вошли в Латвию. Вместе с советской властью пришли и Сталинские порядки.
- 21 июня 1940 г. формируется новое дружественное советское правительство.
Следует, однако, упомянуть, что на фоне событий, которые будут изложены ниже, помимо фальшивых национальных патриотов, существовали и настоящие, те, которые умудрились не замарать руки кровью и при всём своём радикализме одинаково цивилизованно боролись как с большевиками, так и с гитлеровцами. Некоторые из них отдали за эту борьбу жизнь. В качестве примера можно упомянуть такую организацию как Объединение Латышских Националистов (Latviesu nacionalistu savieniba (LNS)), она образовалось 10 ноября 1941 года. Уже при немецкой оккупации, в квартире начальника полиции Эдуарда Медниса собрались активисты будущего национального движения. 18 ноября того же года группа возложила венок с лентой в цветах национального флага на братском кладбище в Риге, что в той ситуации было практический подвигом. Объединение состояло из сложной законспирированной сети участников, хотя в организации и было военное звено, применение его было крайней мерой и не одобрялось руководством. Борцы за независимость поддерживали связь с Константином Чаксте, Альфредом Валдманисом и Адольфом Кливе.
Немецкой полиций безопасности удалось выследить членов организации и в ноябре 1942 года, были арестованы активные её участники: Чупалс, Барканс, Каминский и другие. Руководителя военизированной группы организации А.Дулле, органом Гестапо удалось взять только после ожесточённой перестрелки и тяжелого ранения. Результат перестрелки – четыре пули в ногах и одна в голове.
В Январе 1943 года, шеф гестапо Ланге, рапортовал о удачной операции по нейтрализации нескольких националистических групп Латышей, начавших сопротивление ещё при большевиках. Судьба патриотов печальна и почему-то бесславна, хотя, по-моему, достойна искреннего восхищения. После проведенных органами Гестапо арестов часть арестованных членов организаций, была переведена в центральную тюрьму Риги, часть – в концентрационный лагерь в Саласпилсе. Те, кто не был принудительно мобилизован в латышский легион, подверглись высылке в концентрационные лагеря Штутхоф, Мантхаузен и Дахау.
НОВЫЕ ХОЗЯЕВА и порядки
28 Июня 1941 года штурмовики Einsatzgruppe A SS берут в свой руки Даугавпилс. В своём рапорте шефу полиции СД Вальтер Шталеккер отмечает блестящую работу местных «сил самообороны», возглавляемых капитаном Петерсоном.
Оперативность «местных» поразила даже гитлеровцев. Уже 2-го июля латышские националисты, контролировавшие ситуацию в городе, получили подробные указания о том, как поступать с вредными элементами из рижского штаба самообороны, которым руководил полковник-лейтенант Волдемар Вейсс. Всем евреям-мужчинам было велено собраться на торговой площади города, где они простояли целый день. Затем их поместили в городскую тюрьму и вскоре отобрали группу людей, которых увезли в лес в Стропы и расстреляли. Вот так запросто. На следующий день часть арестованных расстреляли у тюрьмы, в парке железнодорожников. Потянулась череда расстрелов, казней и всевозможных надругательств над евреями в Даугавпилсе, в городе, в котором до войны каждый четвертый житель был евреем…
Руководитель Einsatzkommando SS отмечает в своём рапорте от 16 июля шефу полиций СД что к 7 июля 1941 года местные силы безопасности арестовали 1125 евреев, 32 политических, 2 уголовных элемента и 85 русских рабочих. А далее указывает, что, например, в Риге с момента прибытия бригады СС и начала погромов было уничтожено 400 евреев – причём только 100 из них убиты непосредственно командами СС... Легко подсчитать, что оставшееся троекратное перевыполнение плана обеспечили местные выродки. Что творилось в те дни под личиной борьбы с общим европейских врагом, сегодня представить себе очень тяжело.
Вот что писала "Даугавпилс латвиешу авизе": «…28 июля в городе был на редкость праздничный день (!!!). Именно в этот день Даугавпилс раз и навсегда освободился от предателей народа – последних остатков жидов. 14000 жидов, тех, кто годами укреплялся в городе, вычистить до последнего – это действительно труд, достойный восхищения». Да уж... Поработали...
Откровенно говоря, восхищалась по этому поводу и "Вентас Балсс": «К жидам у нас может быть только одно отношение – уничтожать их точно так же, как это делают наши освободители-немцы. Жидовское время кончилось!».
Местное латышское самоуправление и полиция в своем рвении переплюнули даже немецких хозяев, приказав обитателям Даугавпилского гетто нашить желтые звезды на груди, на спине и на левой ноге. Кстати, приказ генерального комиссара Латвии доктора Дрекслера вышел месяцем позже распоряжения властей Даугавпилса.
1 июля 1941 года в Ригу торжественно входят немецкие части группы армии «Норд». Как интерпретируют это событие наши национально озабоченные современники – штурмовиков СС встречали с цветами, как освободителей. В городе уже крутились какие-то вооружённые люди с повязками на рукаве, уже процветали мародёрские погромы. Молодой адвокат Арайс, год назад закончивший университет и даже сдавший Марксизм-Ленинизм, порывался запечатлеть свою лояльность новой власти и с группой единомышленников, называемой «командой безопасности», захватил брошенную префектуру полиции. Спустя некоторое время, в захваченном помещении появились немцы. Возглавлял их бригаденфюрер СС, командир эйнзатцгруппы "А" (генерал-майор) Вальтер Шталеккер и начальник политуправления Ульманисовского режима Роберт Штиглиц. При них был личный переводчик из Балтийских немцев Ганс Дреслер, который оказался однокашником Виктора Арайса по Елгавской гимназии и знающий его по службе в Латвийской армии. Виктор Арайс, немедленно через бывшего однокашника получает высочайшие рекомендации у новых хозяев и резво берётся за дело. Уже спустя три дня им представилась возможность несказанно отличиться. На улице Гоголя, в подвалах Рижской хоральной синагоги, собрались около 500 еврейских беженцев, не успевших бежать дальше на восток, из оккупированной немцами Литвы. Измученные, ослабшие люди думали, что найдут убежище в своём храме.
Вечером 4 июля 1941 года к синагоге подъехали машины, из которых люди команды Арайса выгрузили паклю и канистры с керосином. Облили стены, обложили паклей и подожгли. Стены быстро охватило пламенем. Задыхающиеся в дыму матери из последних сил отчаянно пытались выбросить детей в окно, их расстреливали в упор из автоматов. Затем в качестве последнего изящного штриха забросали горящий храм ручными гранатами. Так, пять сотен жизней открыли персональный кровавый счёт мясников которые в дальнейшем, ещё покажут свою приверженность идеалам свободной Европы, хозяином которой в то время был Гитлер. Одним из первых в начале июля, в отряд Арайса вступил некто Карлис – Александр Озолс, который почти сразу стал его правой рукой и даже дослужился до чина оберштурбанфюрера.
Но вернёмся в 1941 год. 4 июля еще горели стены синагоги, а читатели газеты «Тевия» (напомним что это была главная латышская газета времен немецкой оккупации, ответственным редактором которой был тот самый герой Павел Ковалевскис – автор книги «Страшный год» („baigais gads”)) читали "Приглашение" следующего содержания: "Все национально думающие латыши – "перконкрустовцы", студенты, "айзсарги", офицеры и другие, кто желает принять активное участие в очистке нашей земли от вредных элементов, могут обращаться к руководству команды безопасности по адресу Валдемара, 19, с 9-00 до 11-00 и с 17-00 до 19-00".
И потянулась череда добровольцев, страстно желающих очистить землю от вредных элементов. За неполный месяц отряд насчитывал уже около сотни боевиков, которые из шкуры вон лезли, дабы выслужиться у новых хозяев. Самое поразительное, что подавляющее большинство боевиков были учениками старших классов Рижских школ и студентами университетов. Некоторым из карателей, едва исполнилось 15 лет, и очень возможно что они и сейчас живы, если не сгнили в лагерях. 5 июля 1941 года руководитель "Перконкруста" Г. Целминьш, уже получивший к тому времени звание зондерфюрера, решил в очередной раз проявить гражданскую сознательность и призвал латышей вступить в добровольную "команду безопасности", которой руководил уже упоминаемый нами ранее В. Арайс, бывший капрал латвийской армии, выпускник Рижского университета, на момент формирования отряда возглавлявший рижскую полицию. А на политической сцене в это время тоже шла борьба. В первые же дни оккупации не сумевшие договориться между собой лидеры различных националистических группировок объявили о создании сразу двух «временных правительств»: одно из них возглавил полковник генштаба Крейшманис, а другое — бывший министр транспорта Б.Эйсбергс. Небольшая группа профашистских активистов, которой представилась наконец возможность использовать сложившеюся ситуацию, а также «авторитетов», прибывших вместе с оккупационными властями, решила закрепить свой полномочия от имени всего Латышского народа. А народ – почему-то безмолвствовал...
11 июля 1941 года в здании Министерства просвещения происходило торжественное и "полномочное собрание представителей латышской общественности", цвет нации, чья благонадежность и преданность рейху была подтверждена людьми из ведомства доктора Ланге – страшного и могущественного начальника гестапо. Там были и полковник-лейтенант В.Вейсс, и главный редактор "Тевии" Кродерс, полковники Скайстлаукас, Крейшманис, представители ультранационалистической организации "Перконскрустс", старые агенты абвера Густав Целминьш и Адольф Шилде, бывший военный атташе в Берлине полковник А.Плеснер. Всего собралось около 40 человек. Главной целью "благородного собрания" было составить общими усилиями текст телеграммы фюреру. Наконец, составили и утвердили следующее послание.
ФЮРЕРУ И РЕЙХСКАНЦЛЕРУ АДОЛЬФУ ГИТЛЕРУ ГЛАВНАЯ СТАВКА
11 июля 1941 года во вновь освобожденной Латвии впервые собрались представители латышского народа разных мест и разных профессий, чтобы выразить благодарность всего латышского народа покрытой славой немецкой армии и каждому немецкому воину, который участвовал в освобождении Латвии. Но особенно великому, увенчанному победами первому борцу немецкого народа и всей индогерманской нации Адольфу Гитлеру. Мы отдаем на решение Адольфа Гитлера надежды всего латышского народа на соучастие в борьбе за освобождение Европы. Латышский народ желает принять участие в строительстве новой Европы и доверием полагается на соответствующее решение Адольфа Гитлера.
Пустив слезу, оставалось только доказать хозяину свою энергичную приверженность в борьбе с общим Европейским врагом.
В тот же день газета "Тевия" писала: "Еврейские грехи очень тяжелы: они хотели уничтожить нашу нацию, поэтому должны погибнуть как культурная нация". Непонятно и поразительно, как же кучка евреев могла реализовать такой глобальный и коварный замысел – это никого уже не интересовало. Воодушевлённые своими идейными отцами, представлявшими цвет нации, озверевшие холопы, представляя себя чистокровными арийцами, носились по городу в поисках «европейских врагов», и претворяли в жизнь идеалы свободной Европы.
Студенты убивали профессоров, вчерашние соседи наводили погромщиков. С позиций сегодняшнего дня невозможно представить себе, что должно было произойти во взглядах этих людей, поднявших руку на подобных себе. Но какую же награду готовили сами немцы своим прибалтийским холуям, пока те воспевали и доказывали преданность Фюреру.
В соответствии с указом Гитлера от 17 июля 1941 года, через неделю после телеграммы, отправленной подхалимами из Риги, для управления захваченными территориями бывшего Советского Союза было создано рейхсминистерство по делам оккупированных восточных областей во главе с Альфредом Розенбергом. При этом Прибалтика и Белоруссия были объединены в рейхскомиссариат «Остланд» с центром в Риге.
21 июля 1941 года Розенберг направил рейхскомиссару «Остланда» Генриху Лозе инструкцию об обращении с населением оккупированных областей. В ней, в частности, говорилось:
Розенберг с самого начала и совершенно чётко приказал пресекать любые поползновения на получение какой-либо независимости Прибалтийских государств. Тем не менее в инструкции особо подчеркивалось, что о недопустимости создания независимых государств «не следует заявлять публично». Ничего не подозревающие местные националисты после прихода немецких войск с энтузиазмом занялись формированием разнообразных правительств.
Арестованный советскими войсками в Берлине 2 мая 1945 бывший хозяин Остланда, обергрупенфюрер SS Фридрих Еккельн, на процессе в Риге, который начался 26 января 1946 года, на один из заданных вопросов о дальнейшей судьбе оккупированных немцами Латышей, пояснил: «Часть планировалось уничтожить, часть выселить. На всем пространстве от Кенигсберга до Петербурга со временем звучала бы только немецкая речь".
Не знаю, как вам, но мне Сталин после таких заявлений показался скромнягой. 20 июля 1941 года руководители "айзсаргов" Проденской волости и местечка Субатэ вместе с начальником местной полиции по заданию немецких карательных органов провели специальное и очень ответственное совещание, в котором приняло участие до 150 "айзсаргов", участников немецкой вспомогательной полиции. На этом совещании был обсужден вопрос о способах и методах проведения массового ареста и последующего уничтожения всего еврейского населения городка Субатэ и его окрестностей. Между участниками этого совещания были распределены функции предстоящей операции по изъятию и уничтожению неугодных рейху граждан. План утвердили быстро. На следующий день, 21 июля 1941 года, в посёлке Субате Илукского уезда было расстреляно 700 мирных граждан, в том числе женщины и дети. При этом во всех случаях имущество расстрелянных делилось поровну между палачами вероятно в качестве компенсаций за такую тяжёлую и грязную работу.
29 июня 1941 года наступает неожиданная развязка, по сути расставляющая последние долгожданные акценты в действиях мясников. Глава СД и Главного управления имперской безопасности Г.Гейдрих опомнился и официально санкционировал силовое решение «еврейского вопроса», направив всем командирам “айнзатцгрупп” директиву, в которой предписывалось “не препятствовать устремлениям по самоочищению со стороны антикоммунистических и антиеврейских кругов на оккупированных территориях”. Маховик убийств и грабежей уже крутился, и непосредственные исполнители на эту директиву вряд ли обратили бы внимание. Необходимо обратить внимание, что адресация и формулировка директивы сильно меняется с применением слова «самоочищение», подчёркивая что акции грабежей и расстрелов были чистой воды самодеятельностью со стороны распоясовавшихся отморозков, и Гейдрих просил своих наместников – «просто им не мешать»... Несомненно, еврейский народ, конечно, заплатил дорогую цену, но будет совершенно несправедливо полагать, что репрессии были направлены исключительно и только на евреев. Убивали и своих... Жестоко и не менее цинично.
Согласно донесениям местных доморощенных арийцев, летом и осенью 1941 года ими были задержаны 7194 невооруженных советских активиста и члены их семей, большинство из которых были расстреляны или заключены в тюрьму. Эдгар Брумбергс, бывший командир военно-фашистской организаций «Айзсаргс», с первых дней войны нашёл себе достойное применение, организовав в Никрацской волости (Айзпутский район) локальное подразделение «самоохраны». Прихватив собутыльников по отряду Анцевицса и Бирзниекса, в ночь с 3-го на 4-е августа 1941 года они вломились в дом советского активиста Отто Мамиса. Самовольно арестовали, а затем зверски расправились над самим Отто Мамисом, его женой Эльзой и 7-летней дочерью Велгой. После расправы над семьёй, патриоты родины продолжали глумиться над трупами убитых. Брумбергс например, героическии в упор расстреливал мёртвые тела из пистолета.
4 августа 1941 года полицейско-медицинский осмотр органами дознания оккупационных властей констатировал все подробности этой зверской расправы, и все три виновника были немедленно арестованы местной полицией. Но, видимо, такие ценные кадры не могли бездействовать, и уже спустя три дня по приказу гестапо они были отпущены на свободу.
Если Евреев убивали за национальную принадлежность, веру и просто из зависти, то «своих» убивали за взгляды, а иной раз и за человечность. Собрат Брумбергса по оружию, полковник Э. Якобсон, в местной фашистской газете «Курземес Вардс» хвастал, что по его приказу за самоотверженную помощь раненым защитникам в Лиепае был расстрелян широко известный в городе врач Янис Коса. В Кулдиге по приказу "зондерфюрера" Густава Целминьша 4-го июля 1941 года за оказание медицинской помощи раненым защитникам Лиепаи был расстрелян главный врач Кулдигской больницы Александр Швангерадзе, а также санитары Вера Гацевич, Арнольд Инсберг-Шванс и Эрнест Тинтас.
В том же Лиепайском районе полицая при задержании ранили, а потом повесили за ноги председателя Руцавского волисполкома Яниса Миемиса, а сами веселились, глядя, как он умирал. В Злекской волости "айзсарги" Э. Крингелис, его отец и брат убили 13-летнюю дочь советского активиста М. Пулманиса Рену и ранили его жену. Весёлая семейка Крингелисов участвовала также в «аресте» советских активистов А. Боже, А. Коше, Ж. Дибониса, К. Долдера, которые после истязаний были расстреляны.
В Вентспилском уезде яростно свирепствовали "лучшие кадры" начальника "самообороны" полковника-лейтенанта К. Лобе в городе Пилтене. Там латышские фашисты прямо на глазах их жен и малолетних детей расстреляли несколько антифашистов. В ночь на 8 августа 1941 года сын местного сельского учителя, добрейшей души человек, Янис Загнерс, организовал в Смилтене массовые расстрелы. В двинском же уезде в августе 1941 года "айзсарги" расстреляли 110 советских граждан в селении Дагда. Список кровавых преступлений можно продолжать очень долго. Впереди ещё было уничтожение Рижского гетто. Массовые казни в Бикерниекском лесу, Румбуле. Но об этом уже в следующей части этой статьи.
Тема уже ранее обсуждалась на форуме тут.
1
