Оборотни и фамилиары

В шекспировском «Макбете» одна из трех колдуний так рассказывает о своих недавних делах:

Я женку моряка видала нынче.
Сидит себе с каштанами в подоле,
– Грызет, грызет, грызет. – «Дай мне!» – прошу я. –
«Брысь, ведьма!» – жирнозадая орет.
А муженек уплыл в Алеппо, шкипером на «Тигре»...
Бесхвостой крысой обернусь
И в решете за ним помчусь.
Задам ему, задам, задам.
(пер. А. Радловой)

Ведьма собирается преследовать несчастного шкипера (видимо, наслать бурю по пути следования его корабля) только из-за того, что жена моряка не поделилась с ней каштанами. И для этого она принимает облик животного – многие полагали, что такое умение ведьмы и колдуны получали после заключения договора с дьяволом. На гравюре из уже упоминавшейся выше книги Франческо Мария Гуаццо Compendium Maleficarum две ведьмы, приняв вид кошки и крысы, наблюдают за соседями (рис. 1).

Рис. 1. Ведьмы в облике животных иллюстрация к книге Франческо мария Гуаццо Compendium Maleficarum. Милан. 1608. Wien, Österreichische Nationalbibliothek.

 

Гуаццо, впрочем, полагает, что на самом деле ведьмы не могут менять форму своего тела, только наводить иллюзии. Это еще один способ, которым дьявол обманывает наши чувства. При этом обман может быть очень сложным – так, Гуаццо считает, что демон в состоянии создать воздушную иллюзию тела животного, например волка, и так обернуть ее вокруг ведьмы, что каждая часть тела зверя будет соответствовать нужной части человека. Если же женщине в таком обличье нанести рану, то неудивительно, что потом эта рана будет и у нее.

Также по теме

Кёге – небольшой город к югу от Копенгагена, который ныне не играет какой-либо заметной роли в датской национальной культуре или политике. Однако в центре города когда-то стоял дом местного купца. Этот дом стал местом для ряда очень интенсивных эпизодов полтергейста и событий «высокой странности», происходивших с 1608 по 1615 год.

Вера в то, что ведьмы могут принимать облик кошки, волка, собаки, грызуна, была очень распространена. Она была общей для западноевропейских и восточноевропейских народов – в гоголевском «Вие» так оборачивалась панночка:

А в люльке, висевшей среди хаты, лежало годовое дитя – не знаю, мужеского или женского пола. Шепчиха лежала, а потом слышит, что за дверью скребется собака и воет так, хоть из хаты беги. Она испугалась; ибо бабы такой глупый народ, что высунь ей под вечер из-за дверей язык, то и душа войдет в пятки. Однако ж думает, дай-ка я ударю по морде проклятую собаку, авось-либо перестанет выть, – и, взявши кочергу, вышла отворить дверь. Не успела она немного отворить, как собака кинулась промеж ног ее и прямо к детской люльке. Шепчиха видит, что это уже не собака, а панночка. Да притом пускай бы уже панночка в таком виде, как она ее знала, – это бы еще ничего; но вот вещь и обстоятельство: что она была вся синяя, а глаза горели, как уголь. Она схватила дитя, прокусила ему горло и начала пить из него кровь. Шепчиха только закричала: «Ох, лишечко!» – да из хаты. Только видит, что в сенях двери заперты. Она на чердак; сидит и дрожит, глупая баба, а потом видит, что панночка к ней идет и на чердак; кинулась на нее и начала глупую бабу кусать. Уже Шептун поутру вытащил оттуда свою жинку, всю искусанную и посиневшую. А на другой день и умерла глупая баба. Так вот какие устройства и обольщения бывают! Оно хоть и панского помету, да все когда ведьма, то ведьма.

Неоднократно в сказках встречается мотив подозрительной кошки или иного животного, которому отрубили или поранили лапу, а затем рана оказалась у соседки. В Скандинавии широкое распространение имела история о том, что ведьмы, оборотившись животными, таскают молоко у своих соседей, а потом сбивают из него масло и едят сами или продают.

Так, на фреске в церкви в датском городке Тузе мы видим ведьму в компании двух демонов, сбивающую масло (рис. 2), а в церкви шведского Даннемора (рис. 3) – закономерное продолжение истории: обнаженная ведьма с сосудом масла в руке везет на себе демона, и направляются они прямо в ад. Это то, что происходит с ведьмами после смерти. Изображение было понятно людям той эпохи, сегодня же без объяснений оно выглядит загадочным.

Рис. 2. Ведьма и демоны сбивают масло. Фреска в церкви Тузе, Дания. Середина XV в.

 

Рис. 3. Демон верхом на ведьме направляется в ад Фреска в церкви Даннемора, Швеция. XV в.

 

Больше подробностей этой истории мы находим в росписях церкви в местечке Ойя на острове Готланд (рис. 4). Слева ведьма, принявшая образ собачки, сосет молоко у коровы, в следующей сцене она вместе с демонами сбивает масло, наконец, уже после смерти обнаженная колдунья со следами мучений на теле летит, оседланная бесом, прямо в раскрытую адскую пасть. Очевидно, такие истории и изображения были популярны, так как совмещали в себе предостережения и против ведовства, и против воровства.

Рис. 4. Ведьма ворует молоко и попадает в ад. Фреска церкви Ойя, остров Готланд (Швеция). XV в.

 

Кроме хорошо известной общеевропейской традиции, связывающей ведьм со способностью обращаться в животных, была еще локальная английская традиция: там считали, что у колдуний есть в услужении загадочные духи (то ли демоны, то ли другие обитатели потустороннего мира), которые живут с ними и помогают им во всех темных делах. Назывались они фамилиары, импы или, иногда, фэйри. Собственно, договор с дьяволом подтверждался в Англии не путем подписания документа или поцелуя в зад, а постоянным кормлением фамилиаров своим телом и кровью.

На титульном листе памфлета «Арест и признание трех злокозненных ведьм», опубликованного в 1589 году, мы видим повешенных ведьм и странных животных рядом с ними (рис. 5).

Рис. 5. Титульный лист памфлета «Арест и признание трех злокозненных ведьм». Лондон 1589 London, Palace Library. Инв. номер [ZZ]1597 15 03.

 

Речь здесь идет о трех женщинах, казненных в Челмсфорде, в графстве Эссекс: Джоан Канни, Джоан Апни и Джоан Прентис. Памфлет имеет подзаголовок: «С описанием их дьявольских практик и их духов, чья внешность здесь верно изображена». Два странных животных внизу имеют имена, надписанные рядом с ними: Джек и Джилл. Они были помощниками одной из повешенных, восьмидесятилетней Джоан Канни. Ее вызывать духов научила некая матушка Хамфри, и сделала она это так: нарисовала вокруг себя круг, встала на колени и стала молиться Сатане. Тотчас явились два духа в облике черных лягушек и обещали выполнять все желания Джоан, если она отдаст им свою душу. А когда она согласилась, то стали ее помощниками и назвали свои имена, а потом привели и других.

Была у духов-помощников и своя специализация – Джек убивал мужчин, Джилл – женщин, Николас – лошадей, а Нед – скотину. Во время допроса Джоан Канни рассказала, что кормила их хлебом и молоком, а кроме того они еще выдаивали молоко и у соседской скотины. В остальное время главным образом женщина посылала их вредить другим людям. На ксилографии мы видим, что жаба сношается с хорьком, то есть ведет себя не так, как обычное животное. Странное поведение выдает дьявольское происхождение зверьков.

Также по теме

В конце 2023 года на экраны вышел трагикомедийный фильм режиссера Адама Сигала «Нандор Фодор и говорящий мангуст», основанный на реальной истории нашумевшего в свое время паранормального феномена, получившего название «говорящий мангуст Джеф» (англ. Talking Mongoose Gef).

Для большей наглядности одна из повешенных ведьм изображена дважды: на виселице и еще живой. В этом втором облике она сидит на стуле, а небольшой хорек сосет кровь из ее левой щеки. Надпись гласит: «Джоан Прентис и ее Бид». По рассказу Джоан Прентис, она ничего не делала, чтобы призвать духа, но он пришел к ней сам как-то вечером, в образе хорька, поставил лапы на колени и потребовал отдать ему душу. Когда Джоан справедливо заметила, что душа принадлежит не ей, а Иисусу Христу, который купил ее своей кровью, хитрый хорек попросил дать ему пососать ее собственной крови. Сначала она дала ему палец, и он сосал оттуда кровь жадно, так что ей стало больно, а после этого акта лояльности назвал свое имя: Бид. Через месяц он точно так же явился к ней, прыгнул на колени и сосал кровь из левой щеки, после чего обещал выполнить все ее желания. После этого у них установились «рабочие отношения»: Бид приходил к ней, сосал кровь, а она посылала его мстить своим обидчикам и обидчицам.

Эти создания и есть фамилиары. То, что их изображения вынесены прямо на обложку, показывает, насколько важными их считали в Англии – ведь именно благодаря им ведьмы могли творить свои черные дела.

На гравюре из английского памфлета 1579 года (рис. 6) ведьма кормит своих фамилиаров с ложечки. Они выглядят как животные, похожие на жаб, и сидят в ящике, обитом тканью. Эта сцена удивляет своей трогательностью и уютом. Однако текст, сопровождающий изображение, пронизан отвращением и ужасом – речь идет о некоей матушке Даттен, дух которой имел форму жабы и жил у нее в саду в зеленых листьях, а женщина кормила его кровью, которую брала из своего бока.

Рис. 6. Матушка Даттен кормит своих фамилиаров иллюстрация к памфлету «правдивый и странный рассказ…». 1579. London, British Libraryю. Инв. номер C 27. a. 11.

 

На следующей странице той же книги изображен внешне безобидный котик (рис. 7), и только из текста рядом мы узнаем, что это – фамилиар матушки Девелл, черная кошка Джилл, которую хозяйке приходилось кормить молоком, смешанным с собственной кровью.

Рис. 7. Фамилиар в облике кошки иллюстрация к памфлету «правдивый и странный рассказ…». Лондон. 1579. British Library. Инв. номер. C 27. a. 11.

 

Жабой был и фамилиар ведьмы по имени Джулиан Кокс (рис. 8). На иллюстрации к «Истории ведьм и колдунов...» изображено начало рассказа о ее надоедливом фамилиаре. Один из соседей Джулиан показал на процессе 1663 года, что однажды она пригласила его покурить с ней. Он согласился, и когда они сидели у камина, то оказалось, что между ног у мужчины находится жаба. Он попытался убить ее, несмотря на протесты ведьмы, называвшей земноводное «миленьким существом», а когда это ему не удалось, убежал домой. Дома, когда он хотел покурить, жаба снова явилась, и только после долгих преследований соседу Джулиан удалось ее прогнать. На ксилографии изображена вполне уютная картина, и жаба совсем не сразу заметна. При этом волосы у Джулиан изображены так, чтобы напоминать зрителю рога.

Рис. 8. Ведьма Джулиан Кокс, ее фамилиар и сосед ведьмы Ксилография из книги «история ведьм и волшебников: правдивый рассказ о всех их процессах в англии, шотландии, швеции, Франции и новой англии с их признаниями и приговорами» 1720. London, Wellcome Lib

 

Английские памфлеты часто рассказывали, что фамилиары приходят к будущей ведьме сами (как дьявол сам приходит к выбранным им женщинам в остальной Европе), причем животные могут разговаривать с ней, а могут просто странно себя вести.

В обмен на то, что колдунья держит их у себя дома (например, Элизабет Френсис из Челмсфорда держала котика по имени Сатана) в корзинке или в коробке, обитой шерстью или войлоком, кормит их молоком, сыром, другими вкусными вещами, а главное, дает сосать кровь из своего тела, фамилиары исполняют все, что прикажет им женщина. А могут они многое: убить человека, покалечить его, наслать болезнь. Здесь соединяются две идеи – договор через тело и участие крови ведьмы (как мы помним, в остальной Европе колдуны и маги подписывали договор с дьяволом своей кровью).

Фамилиары могли принимать облик самых разных животных. На титульном листе из книги Мэтью Хопкинса «Обнаружение ведьм», опубликованной в 1647 году (рис. 9), мы видим автора (известного своими жестокими преследованиями ведьм) в окружении колдуний и их фамилиаров.

Рис. 9. Ведьмы и их фамилиары. Титульный лист книги Мэтью Хопкинса «Обнаружение ведьм» 1647 London, British Library. Инв. номер E 388 (2).

 

Мэтью Хопкинс в 1645–1647 годах обвинил в ведовстве более двухсот человек в восточных графствах Англии. «Обнаружение ведьм» – это его апология, произведение, в котором он защищается от нападок и утверждает, что все его действия были законны и достойны доброго христианина. Он одет как помещик, а две сидящие под ним женщины – одни из первых ведьм, осужденных им, Элизабет Кларк и Энн Вест. Вдова Элизабет Кларк из Мэннингтри была обвинена в колдовстве – она признала вину, после чего была подвергнута осмотру на предмет того, есть ли у нее на теле следы фамилиаров, сосавших ее кровь. За домом колдуньи наблюдали три ночи: ждали, когда придут духи. При осмотре, проводимом группой женщин, у подозреваемой было найдено три соска, и началось ожидание. Для проверки вдову сажали на стул посреди комнаты, а сами свидетели – четыре женщины и двое мужчин – садились вокруг.

Две ночи ничего не происходило, а на третью к ним присоединились сам Мэтью Хопкинс, его помощник и их борзая. Они начали допрашивать Элизабет, та не отвечала, и когда уже искатели ведьм собрались уходить, Кларк по собственному почину пообещала показать своих импов, попросив не трогать их. Как ни странно, Хопкинс отказался, несмотря на уверения женщины, что ему ничего не угрожает. Один из свидетелей спросил, почему она не боится сама, на что Элизабет ответила, что ей не пристало опасаться своих детей. В конце концов и Хопкинс, и его помощник согласились и сели рядом, и тогда ведьма позвала своего фамилиара по имени: «Холт»! Через некоторое время вошло маленькое белое существо, похожее на кошку – именно этот момент и изображен на гравюре. Затем Холт растворился в сумерках, а Элизабет назвала другое имя: «Джермара», и он тоже явился. За ним в комнату вошли котообразные «Уксусный Том» и «Мешок-и-Сахар».

Всего, как сказала вдова, у нее пять импов, но еще двоих одолжила ей Энн Вест. На гравюре она сидит на стуле напротив Элизабет и изо рта у нее выходит надпись: «Имена моих фамилиаров такие». Ниже перечисляются имена, но сами импы уже не изображены. Обе ведьмы сидят словно королевы на тронах в окружении придворных-фамилиаров, но не стоит забывать, что они изображены в процессе освидетельствования, и обеих ждал печальный конец.

Фамилиары могли быть не только у женщин – народная молва приписывала демоническую природу пуделю Бою, принадлежавшему племяннику Карла Первого Руперту Пфальцскому, жившему в XVII веке Принц Руперт поддерживал короля в войне с парламентом, а затем возглавлял некоторое время английские эмигрантские части в составе французской армии. Поскольку он никогда не расставался с любимой собакой, его противники полагали, что это не простое животное, а волшебный дух-демон, приносящий Руперту победу за победой. Они несколько раз пытались уничтожить ни в чем не повинную собаку, и наконец их попытки увенчались успехом: Бой был пристрелен в 1644 году в битве при Марстон-Муре. На иллюстрации к балладе «Собачья элегия, или Слезы принца Руперта», посвященной этому событию (рис. 10), мы видим стреляющего солдата и падающего черного пуделя.

Рис. 10. Убийство пуделя-фамилиара титульный лист баллады «собачья элегия, или слезы принца руперта». 1644. New Haven, Yale University Library. Инв. номер Ih T215 A644D.

 

Самое любопытное, что в реальности пудель был белым, но изображен он черным, каким и полагается быть демоническому животному. Рядом стоит женщина, вздымающая руки в знак отчаяния, – это мать пса, ведьма, которая зачала его от дьявола. Как видно, Бой был не обычным фамилиаром-духом, а, скорее, жутким монстром, наподобие древнегреческого Минотавра, плодом союза темных сил.

Колдуньи могли не только сами принимать облик животных и иметь служащих им духов в облике животных, но и, подобно Цирцее, превращать в зверей других людей. Такое случилось с Таннакин Скинкер, свинолицей женщиной, появившейся на свет в результате того, что ее мать околдовали. На титульном листе посвященного ей памфлета (рис. 11) мы видим ее разговор с неким джентльменом. Он обращается к ней с приветствием, но она может ответить только хрюканьем.

Рис. 11. Таннакин Скинкер и ее ухажер титульный лист памфлета «Точный пересказ истории благородной свиноголовой женщины». 1640. Philadelphia, Rosenbach Museum and Library. Инв. номер EL1 A1do.

 

Оказывается, что мать свиноголовой, будучи беременной, отказалась подать милостыню нищенке. Та же пробормотала, уходя: мать жадна как свинья, так пусть и ребенок, которого она носит, будет похож на свинью. Таннакин рождается с пятачком, ест из серебряного корыта и может только хрюкать, но она умна и умеет писать. Знаменитый колдун говорит ее родителям, что Таннакин останется свинолицей, если не выйдет замуж или если выйдет замуж за шута или крестьянина. Родители пытаются выдать девушку замуж, предлагая роскошное приданое, но все тщетно. Наконец, находится смельчак, готовый жениться на Таннакин, и в первую брачную ночь, только он касается ее, как она принимает облик молодой красавицы. Таннакин предлагает мужу выбрать, хочет ли он, чтобы она оставалась свиньей днем, а красавицей ночью, или наоборот. Озадаченный, он предлагает ей самой выбирать, и после этого Таннакин объясняет что раз он дал ей свободу выбора, проклятие нищенки-ведьмы снято, и она будет в человеческом виде и днем, и ночью. Так ведовское наваждение удается побороть мужу-феминисту, выступающему за равноправие полов в семейных отношениях.

В этой истории элементы традиционной волшебной сказки сочетаются с новыми страхами перед силами ведьм, которые не только сами могут принять вид любого животного или общаться с духами-фамильярами в облике зверей, но и других людей могут лишить человеческого облика. Несмотря на то что ученые теологи, подобно Гуаццо, неоднократно писали, что эти превращения суть всего лишь иллюзия, для простых людей это различение было слишком тонким, и ведьмы и колдуны обладали в их глазах реальной способностью к перевоплощению.

Об авторах:

Дильшат Харман – кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник Центр визуальных исследований Средневековья и Нового времени РГГУ. Специалист по западноевропейскому средневековому искусству.

Сергей Зотов – докторант Уорикского университета (Великобритания), младший научный сотрудник Библиотеки герцога Августа (Германия). Специалист по иконографии и истории алхимии.

Зотов С. О. Оборотни и фамилиары // Средневековая магия: визуальная история ведьм и колдунов / С. О. Зотов, Д. Д. Харман. – Москва: Издательство АСТ, 2022. C. 157– 170.