Разговоры с полтергейстом
Средневековые истории о встречах с непознаннымРаспространение христианства в Римской империи и государствах, оставшихся от ее былого величия, решительно изменило представления о духах, призраках и нечистой силе. В житиях святых и трактатах христианских апологетов успешная борьба с нечистью стала чуть ли не обязательным стереотипом, доказывающим истинность новой религии. Каждый святой должен был доказать силу веры, успешно отбившись от посягательств демонов или помогая другим избавиться от чертовщины. Блаженный Августин, рассказывая про чудеса, упоминает и случай успешной борьбы с потусторонними кознями.
Есть у нас один человек, бывший народный трибун Гесперий; он имеет поместье в Фуссале, называемое Зубеди. Узнав, что его дом находится во власти зловредной силы злых духов, причиняющей мучения животным и рабам, он попросил в мое отсутствие наших пресвитеров, чтобы туда пришел кто-то из них изгнать духов молитвами. Явился один из пресвитеров, принес там жертву Тела Христова, молясь сколько мог о том, чтобы исчезло упомянутое наваждение, и тотчас, по милосердию Божию, оно исчезло («О граде Божьем», XXII, 8).
В чем заключались мучения, так и осталось неизвестным, но хозяин поместья был очень напуган случившимся и обзавелся талисманом – землей из Иерусалима, поместив ее в своей спальне.
Книга бл. Августина была написана в 413–427 гг., когда христианство еще не могло считать окончательной победу над язычеством. Искоренение соперников вовсе не повлияло на чертовщину, которая могла нападать даже на людей, занимающих не последнее место при дворе и в церкви. В житии св. Цезария Арльского упоминается случай, который произошел примерно в 530 г. в итальянском городе Равенна. Врач и дьякон Хельпидий, «приближенный к царскому двору... был терзаем дьявольскими нападками, не только обычными враждебными кознями, но сверх того на него в собственном доме обрушился камнепад. Он умолял святого, чтобы удостоиться молитвами его быть освобожденным от страданий. Цезарий, намереваясь освятить его дом, войдя, окропил его святой водой и так очистил от несчастий, что там ничего такого больше не случалось» [1]. Метание камней в закрытых помещениях – один из типичных признаков полтергейста.
Битва с нечистью не всегда кончалась полной победой церкви. Св. Виллиброрд (658–739), первый епископ Утрехта и апостол Фрисланда, смог отбить только вещи пострадавших, а дом сгорел дотла.
Некий отец семейства и его домочадцы подверглись тяжким испытаниям от насмешливого демона. Присутствие злого духа в доме проявлялось в страхе, который он вызывал, и в его злобных проделках. Ни с того ни с сего он уносил еду, одежду и другие необходимые вещи и бросал их в огонь. Он даже схватил маленького ребенка, когда тот лежал в постели между крепко спящими отцом и матерью, и бросил его в огонь. Но родители, разбуженные криком младенца, смогли спасти его в последнюю секунду. Надругательства, которым подвергалась семья от ужасного духа, принимали различные формы. И никто из священников не мог изгнать его, пока святой епископ по просьбе отца не прислал ему немного воды, которую сам благословил. Он приказал вынести из их жилища всю домашнюю утварь и окропить ее этой водой, ибо в глубине души предвидел, что сам дом вот-вот погибнет в огне. Эти предписания были соблюдены, но пожар, вспыхнувший там, где стояла кровать, охватил пустующий дом и полностью уничтожил его. Однако, когда на том же месте был построен другой дом и освящен святой водой, случившаяся ранее беда больше не повторилась [2].
Алкуин Йоркский, автор жития, фактически не был современником св. Виллиброрда, поскольку родился за три или четыре года до смерти епископа, но он был известным ученым и, более того, родственником святого. История, где тот отнюдь не выглядит торжествующим победителем нечисти, чисто психологически кажется достоверной. То же можно сказать и о проделках полтергейста в 858 г. близ Бингена на Рейне, где священники вообще не смогли совладать с разбушевавшейся нечистью. Самое подробное описание случившегося осталось в Фульдских анналах.
Неподалеку от Бингена есть поместье, называемое «Капут Монтиум», поскольку там начинаются горы, тянущиеся вдоль реки Рейн. В народе его обычно искаженно называют Капмунти, и именно здесь нечистый проявил все свои козни. Поначалу он надоедал тем, что бросал камни и стучал в стены, как молотом, потом заговорил вслух, выдавая то, что некоторые скрывали от других, в результате чего посеял раздор среди жителей. В конце концов он возбудил всеобщую ненависть к одному человеку, как будто бы это из-за его грехов все должны были так страдать; и чтобы его возненавидели еще больше, злой дух поджигал каждый дом, в который тот входил. Поэтому он вынужден был с женой и ребенком оставаться в поле под открытым небом, так как все родственники боялись пускать его под свою крышу. Но и там он не смог остаться в покое, поскольку, когда он собрал весь свой урожай и сложил в скирды, внезапно появился нечистый и все сжег. Желая смягчить гнев соседей, которые хотели его убить, этот человек во время ордалии каленым железом очистился от всех преступлений, в которых его обвиняли. Поэтому пресвитеры и дьяконы со святынями и крестами отправились из города Майнц, чтобы изгнать нечистого, однако пока они совершали литанию и окропляли святой водой дом, где нечистый бесновался больше всего, он бросал камнями в людей, собравшихся со всего поместья, и некоторых ранил. Когда священники уехали, нечистый разразился пред всеми своими презренными речами. Среди прочего он рассказал, что забрался под клобук одного пресвитера как раз в то время, когда дом окропляли святой водой. И когда все из страха перекрестились, нечистый сказал про того пресвитера: «Он – мой слуга, ведь всякий, кого я одолею, станет моим слугой, а он недавно по моему наущению сошелся с дочерью управляющего вашего поместья». Прежде об этом деянии не знал никто, кроме тех, кто совершили его. Поэтому совершенно ясно, что, как гласит Священное Писание, не останется ничего тайного, что не стало бы явным [Мф. 10:26]. Такими и многими другими преступлениями падший дух напоминал о себе в этих местах три года подряд, пока не уничтожил огнем почти все дома [3].
Упоминает об этом случае и летописец Сигиберт из Жамблу, но его изложение более краткое и не добавляет ничего нового, кроме упоминания «кровавых ран» у пострадавших от бомбардировки камнями во время литании.
Полтергейст, бушевавший во французском городе Ле-Ман в 1135 г., тоже предпочел помалкивать в присутствии священников. Августин Кальме, пересказавший нам эту историю, считает подобное обстоятельство подозрительным.
В «Истории епископов Ле-Мана» говорится, что в 1135 г., во времена епископа Гюго, в доме городского старосты Николя, слышен был дух, который страшным шумом и стуком пугал не только жильцов дома, но и соседей: грохот был такой, словно он выламывал огромные камни из стены, так что весь дом дрожал, переставлял с места на место посуду и другие кухонные принадлежности, хотя не видно было рук, которые бы все это делали, зажигал свечу без огня. Иногда принесенное мясо он посыпал отрубями, золой или сажей, так что до пищи нельзя было дотронуться. Когда Амика, жена старосты, приготовила пряжу для полотна, дух скрутил и замотал ее так, что никто из видевших это не мог понять, как так было сделано.
Призванный священник освятил дом святой водой и призвал всех креститься. В последующие за этим две ночи они слышали голос девушки, который с сильным стоном, идущим как бы из самого сердца, жалобно сказал, что ее зовут Гарнье. Потом, обращаясь к старосте, дух сказал: «Ах, откуда пришла я? Из какой далекой страны, через какие бури, опасности, снежные сугробы, какой холод и зной перенесла я, чтобы достигнуть этого места! Я не имею теперь силы причинить какой-нибудь вред, но приготовьтесь встретить целый сонм злых духов, которые пришли сюда с тем, чтобы вредить вам. Отслужите для меня заупокойную литургию, а ты, любезная невестка, раздай за меня несколько одежд бедным». Духу задали несколько вопросов о прошлом и будущем, на которые он давал удовлетворительные ответы, высказывал мнения о спасении или проклятии некоторых людей. Но в споры или диалог с учеными, посланными епископом, дух не хотел вступать; последнее обстоятельство очень замечательно и бросает подозрение на все явление [4].
Кальме явно не знал, что в других случаях полтергейст не стеснялся заговорить при посланных его изгнать священниках. Гиральд Камбрийский, известный церковный писатель и капеллан короля Генриха II, был поражен неудачей коллег, но попытался сделать хорошую мину при плохой игре. Он заявил, что полтергейст – не опасное проявление нечистой силы, а вызванная ею иллюзия, и именно поэтому церковные меры борьбы оказались бессильны. Оба случая, о которых он рассказал, произошли в Уэльсе в 1184 г.
В этой части Пемброкшира нечистые духи общались с людьми, не зримо, но ощутимо, сначала в доме Стефана Уириета, а затем в доме Уильяма Нота. Они проявляли свое присутствие, бросая в них грязью, скорее с целью подшутить, чем причинить вред. В доме Уильяма они прорезали дыры в льняной и шерстяной одежде, нанося большой ущерб хозяину дома и его гостям; никакие меры предосторожности, даже засовы, не могли уберечь их от этих неудобств. В доме Стефана дух еще более необычным образом беседовал с людьми и, отвечая на насмешки, открыто упрекал их во всем, что они делали с самого рождения и чего они не хотели, чтобы знали или слышали другие.
Я не берусь назвать причину подобных событий, за исключением того, что, как говорят, они являются предзнаменованием внезапного перехода от бедности к богатству или, скорее, от изобилия к бедности и бедствиям, как это было в обоих случаях. И мне кажется совершенно невероятным, что эти места не могли быть очищены от подобных иллюзий ни окроплением святой водой, ни с помощью какой-либо другой религиозной церемонии; ибо сами священники, хотя и защищались распятием или святой водой, благочестиво входя в дом, были в равной степени подвержены тем же оскорблениям. Отсюда следует, что вещи, относящиеся к таинствам, как и сами таинства, защищают нас от вредных, но не от безобидных вещей; от неприятностей, но не от иллюзий.
Стоит отметить, что в наше время в женщину из Пуату вселился демон, который ее устами искусно и остро спорил с учеными. Иногда он упрекал людей в их тайных поступках и в том, чего они не хотели слышать; но когда ко рту одержимой клали евангельские книги или мощи святых, он прятался в нижней части ее горла, а когда их убирали туда, он опускался к ее животу. На его появление указывало некоторое вздутие и судороги частей тела, в которые он входил, и когда мощи снова помещали на нижние ее части, он сразу же возвращался в верхние. Наконец, когда они принесли Тело Христово и дали его пациентке, демон ответил: «Глупцы, вы ничего не сделаете, потому что то, что вы даете ей, – пища не для тела, а для души; моя сила сосредоточена в теле, а не в душе». Но когда люди, которых он упрекал в более серьезных поступках, исповедались и вернулись после покаяния, он больше не упрекал их. «Я действительно знал, – говорил он, – но теперь не знаю (он сказал это словно в упрек людям), и молчу, потому что не ведаю того, что знал». Из чего следует, что после исповеди и покаяния демоны либо молчат о грехах людей, либо не знают о них к своему ущербу и позору; потому что, как говорит св. Августин, «Если человек скрывает, Бог открывает; если человек открывает, Бог скрывает» [5].
Несколько лет спустя говорящий полтергейст объявился в Восточной Англии. Ральф Коггсхоллский не приводит точных дат, но описанные им события произошли при Ричарде I, то есть в 1189–1199 гг.
Во времена правления короля Ричарда I в Дагворте, графство Саффолк, в доме сэра Осберна де Брадевелла часто появлялся некий причудливый призрак, который подолгу беседовал с семьей вышеупомянутого рыцаря, имитируя голос маленькой девочки. Она назвалась Малекин и сказала, что ее мать и брат поселились в доме неподалеку. Более того, она заявила, что они часто ругали ее за то, что она покинула их компанию и осмелилась разговаривать с людьми. Она и делала, и говорила необычные и забавные вещи, а иногда раскрывала тайные поступки других людей. Впервые услышав, как она говорит, добрая леди рыцаря и все домочадцы были очень напуганы, но потом, когда привыкли к ее забавным выходкам и речам, разговаривали с ней уверенно, как со знакомой, задавая всевозможные вопросы. Малекин говорила по-английски, используя местный диалект, но иногда также и на латыни, и со всей серьезностью спорила о Священном Писании с капелланом вышеупомянутого рыцаря, как он сам сообщил мне. Ее слышали и чувствовали, но никогда не видели, хотя однажды малолетняя служанка увидела ее в образе малышки, одетой в белое платьице. Эта девочка ранее умоляла духа сделаться видимой, но тот не соглашался, пока ребенок не поклялся нашим Спасителем, что не прикоснется к ней и не задержит ее. Она призналась, что родилась в Ланахаме и что, когда мать взяла ее с собой в поле, где с другими людьми собирала урожай, малышка, которую оставили одну в углу поля, была схвачена и унесена другой женщиной. Она прожила в обществе этой женщины уже семь лет, но сказала, что еще через семь лет вернется, чтобы снова жить со смертными, как прежде. Она также сообщила, что она и другие люди носят что-то вроде шапочки, которая делает их невидимыми. Она часто требовала еду и питье, которые, будучи оставлены на крышке какого-нибудь сундука, исчезали, и больше их никто не видел [6].
Другими словами, полтергейст рассказал две противоречащие друг другу истории о том, кто он такой. Если Малекин была похищена другой женщиной, как, спрашивается, она могла бы сказать, что мать и брат ругали ее за то, что она осмелилась заговорить с людьми? О том, что здесь что-то не так, можно было догадаться даже по взятому полтергейстом имени – в латыни корень male переводится как «плохой» или «вредный». Цистерцианский аббат Ральф жил в Коггсхолле, рядом с Дагвортом, и знал о полтергейсте непосредственно от очевидцев, а может, и сам побывал у сэра Осберна.
О том, что именно Малекин сказала по религиозным вопросам, Ральф Коггсхоллский предпочел умолчать. Напротив, полтергейст, который разыгрался в городе Алэ неподалеку от Авиньона – резиденции Папы Римского Иоанна XXII во времена церковного раскола, стал источником богатой и местами спорной теологической информации. Самые ранние сведения, дошедшие до нас, содержатся в письме доминиканца отца Бернара де Риберы, отправленного епископу Майорки 23 апреля 1324 г. В нем говорится, что эта история дошла до верхушки католической иерархии и была надлежащим образом расследована.
Возможно, вам будет интересно узнать, что Питер Готье, прокуратор нашего ордена, сказал мне 10 февраля, что Папа Римский поручил брату Жану Гоби, настоятелю Алэ, с лучшими людьми города провести расследование по просьбе тех, кто слышал голос, чтобы выяснить, нет ли здесь какого-либо обмана. Правдивость отчета, который я посылаю вам, подтверждена огромным количеством заслуживающих доверия свидетелей. Некоторые из наших братьев прибыли в Авиньон, чтобы представить его официальное расследование Папе и коллегии кардиналов. Тем временем голос все еще продолжает звучать, и независимо от того, спрашивают ли его варвары из Англии, Шотландии или Германии, он отвечает каждому на его родном языке [7].
Копия того же отчета, которая содержится в «Хронике Шотландии» Уолтера Боуэра, предваряется заявлением о том, что он был заверен печатью города Алэ и что Папа Римский с кардиналами, проживавшие тогда в 40 милях от Алэ, были очень впечатлены им. В отчете ничего не говорится о перемещении предметов, но мы знаем из письма Риберы, что они тоже отмечались очевидцами.
В Рождество 1323 года [25 декабря] я, монах Жан Гоби, настоятель монастыря ордена проповедников в Алэ, провинция Прованс, был приглашен знатными горожанами Алэ в дом Ги де Корво. Ибо в этом доме в течение восьми дней, прошедших с момента его смерти, многие видные люди Алэ слышали его голос. Хотя я шел туда неохотно, все же я отправился туда, чтобы доказать, был ли это обман или дьявольское явление, взяв с собой трех монахов из монастыря, а именно Жана Бонафуса, преподавателя философии, Теодора Дюрана и Уильяма Ральфа де Мильо. И, кроме них, со мной было более ста мирян, а именно владыка Алэ Уильям Кадоин, Ж. Каркосси и многие другие, которых я не знал по имени. Когда мы пришли в указанный дом, то самым тщательным образом обыскали его, даже под черепицей, чтобы избежать мошенничества, и не только этот дом, но и все соседние. И во всех обысканных домах мы поставили в качестве охраны видных горожан, честных и порядочных, выставив всех жильцов. В двух местах в доме, где существовала особая опасность мошенничества, мы также разместили видных горожан, а именно на крыше над комнатой, где был слышен голос, и рядом с одной из перегородок. Чтобы помешать жене покойного сыграть с нами какую-то шутку, мы распорядились, чтобы пожилая порядочная женщина лежала с ней в одной постели.
Как только двери были закрыты, я спросил жену о месте, где голос был слышен наиболее отчетливо. Она ответила, что, по ее мнению, это было у постели, в которой он умер. Затем я с тремя товарищами, причем у каждого из нас был зажженный фонарь, сели на кровать покойного. Несмотря на это, постоянно опасаясь, что это дьявольское явление, я тайно взял Тело Христово, когда покидал монастырь, и нес его так набожно, как только мог; мои спутники тоже ничего не знали о нем [8].
Меры, предпринятые Жаном Гоби, могли бы и сейчас стать образцом для «охотников за привидениями». Тем не менее они не помешали полтергейсту проявить себя.
Когда мы произнесли девять молитв за умерших и литанию, в конце последней перед нами прошло что-то невидимое. Оно направилось к кровати жены, издавая звук, похожий на шаркание метлы по полу. В то время как этот звук раздавался прямо перед нами, жена необычайно разволновалась, испугалась и громко закричала: «Смотрите! Смотрите!». Мы были очень напуганы и молчали, но мастер Питер Брюгьер вывел жену вперед, чтобы узнать, что это было. Когда ее спросили, был ли это мертвый Ги де Корво, слабый одинокий голос сразу же ответил, по-видимому, посреди комнаты, что это так. И тогда я отбросил страх и пошел со спутниками к тому месту, откуда, по моему мнению, доносился этот голос, и мы услышали его так, что ясно поняли, что он находится среди нас. Затем я осенил себя крестным знамением и спросил, знает ли он меня. Он ответил, что да. Затем брат Жан Бонафус, мой спутник, спросил, знает ли он его; он ответил, что нет. И вскоре вокруг нас собралось много народу. И когда все стояли рядом и слушали, я обратился к нему таким образом: «Заклинаю тебя, как одно из созданий Божьих, Его бесконечной силой, Его неизреченной мудростью, Его безграничной благостью и всеми добродетелями пресвятой Троицы, посредством которых Он сотворил все сущее, Его тайной святого Воплощения, заслугой Его самых благословенных Страстей, Его самого победоносного и славного Воскресения, и всеми чинами святых ангелов, и всем тем, что по Божественной добродетели может еще больше сдерживать тебя – я обращаюсь к тебе и обязываю тебя не покидать этого места, пока ты не ответишь мне правдиво и без всякого обмана на все вопросы, о которых я хочу тебя спросить». Он ответил: «Хорошо, я так и сделаю». И тогда я спросил его, добрый ли он дух или плохой. Он ответил, что добрый.
Я спросил, был ли он духом, который, не имея порока, в конце концов обретет блаженство и спасение. Он ответил, что это так. Затем я спросил, кто он такой. Он ответил: «Дух, служащий своему Чистилищу и страдающий в нем». Я: «Почему именно здесь, а не в другом месте?» Он ответил, что здесь он совершил грех. Я: «В чем был этот грех?» Он ответил, что оскорбил свою мать. Я спросил, велик ли грех оскорбления родителей в глазах Бога. Он ответил, что это очень тяжкое и необычайное преступление против Господа. Я спросил, где он терпел свое наказание в Чистилище – вместе с другими или в одиночестве. Он ответил, что в особом для него чистилище, то есть в этом жилище, где он должен оставаться в течение двух лет за вышеупомянутый грех, если только ходатайства и молитвы не принесут ему облегчения. Я спросил, какие молитвы принесли ему наибольшее облегчение. Он ответил, что мессы, семь покаянных псалмов и другие молитвы. Я спросил, какое наказание он понес. Он ответил: «Пламя». Я спросил, как бестелесный дух может страдать от телесного пламени. Он ответил, что человек был создан силой и волей Божьей.
Я спросил его, добрый ангел или дьявол привел его к месту наказания. Он ответил, что добрый ангел. Я спросил, ходатайствовали ли за него в тот день. Он ответил «Да». Я спросил, кто были те, кто помог ему. Он ответил: «Ты и другие священники, которые молились за меня». Я: «Скажи мне, во имя кого я молился?» Он ответил: «Во имя Святого Духа». Тогда, не до конца поняв его ответ, я сказал: «Ты лжешь, потому что, хотя я и произнес две молитвы на мессе во имя Святого Духа, все же основная молитва была за умерших». Те, кто стоял рядом, сказали, что покойник правильно ответил – благодаря Святому Духу, о котором я вспоминал на мессе, его наказание было значительно смягчено, хотя сначала я не до конца это понял. Я спросил, сколько месс могло бы помочь ему и освободить его от наказания. Он ответил: «Сто». Я спросил, могут ли ему помочь индульгенции, полученные мною самим, и могу ли я отказаться от них и передать их ему. Он ответил «Да». И тогда я отказался, насколько мог, от всех индульгенций, которые приобрел за год, и отдал их ему. Затем я спросил, было ли в момент смерти ужасное сборище демонов. Он ответил «Да». Я спросил, верят ли демоны в Троицу. Он ответил, что они действительно верят в нее. Я спросил, взыскивают ли после смерти за грехи, которые были исповеданы. Он ответил, что это относится только к тем грехам, которые не были искуплены. Я спросил, получил ли он знания о бытии после смерти. Он ответил «Да»; и тогда я спросил: «Почему же, обладая таким знанием, ты не говоришь со мной вразумительно?» Он ответил: «Я не могу». Я спросил его: «Почему?» Он ответил, что на то не было Божьей воли; и тут же добавил: «Прошу вас всех отпустить меня и больше не беспокоить» [8].
Наконец, в ход пошел последний аргумент, тайно принесенный им под монашеской рясой.
У меня еще оставались сомнения, что он мог быть злым духом, расстроенным из-за присутствия Тела Христова, которое я нес с собой, и поэтому я обратился к нему так: «Я все еще взываю к тебе во имя Того, Кто сотворил тебя и под чьей властью находится каждый дух, скажи мне, обладаю ли я какой-либо реликвией или каким-либо даром». Он ответил: «Да, Телом Христовым». Все были поражены, и с тех пор все слова, с коими я к нему обращался, я произносил во имя Тела Христова, которое действительно здесь присутствовало. Точно так же я спросил его во имя Тела Христова: «Что может оно сделать против демонов?» Тот ответил, что оно приводит их в ужас. Я: «Почему ты не обратился к церковникам или другим людям, которые могли бы помочь тебе больше, чем жена?» Он ответил, что не мог, потому что такова была воля Божия. Я: «Почему ты чаще являлся жене, чем другим людям?» Он ответил, что любил ее больше. Я: «Почему же тогда ты так напугал ее и оставил без присмотра, ведь это свойственно злому духу?» Он ответил: «Я не могу причинить ей вреда. Но она знает причину своего отчаяния». Я: «С момента смерти ты знал, был ли какой-то конкретный человек проклят или спасен?» Он ответил, что Бог не позволяет ему говорить об этом. Я спросил, что было наиболее полезным в момент смерти. Он ответил, что это Страсти Христовы, Дева Мария и другие святые. Я: «Испытываешь ли ты какое-то облегчение от присутствия Тела Христова?» Он ответил, что да, и что дьявол от него страдает. Тогда я сказал: «Поэтому, благодаря присутствующему здесь Телу Христову, я приказываю тебе следовать за мной и благословенным Христом, благодаря которому ты будешь избавлен от мук Чистилища». Он ответил: «Охотно». И я начал расспрашивать, исповедовался ли он перед смертью и полностью раскаялся, а также о некоторых других аспектах добродетели исповеди и о том, почему явился именно он, а не кто-то другой. И когда он начал отвечать, я, желая проверить, пойдет ли он за Телом Христовым, двинулся к двери, и он последовал за мной. И поскольку я не мог пройти иначе, как перед кроватью жены, та заметила, что дух приближается к ней, и из-за этого внезапно так испугалась, что упала как мертвая. Все мы были так удивлены этим, что не смогли понять, что он ответил на предыдущие вопросы. От его слов женщина начала насвистывать сквозь зубы и очень громко кричать, как обезумевшая; все собрались вокруг нее посмотреть, что будет дальше. Тогда я сказал духу: «Во имя Страстей Господних, скажи мне о причине страданий твоей жены». Он ответил: «Это она знает; спроси причину у нее». Она не отвечала на вопросы. Затем, когда все замолчали, у женщины начались конвульсии, и она громко произнесла: «Господи Иисусе Христе, помоги мне в этих мучениях, от которых я испытываю сильные страдания». Услышав это, я попросил духа объяснить услышанное. «Спроси ее, – сказал он, – если хочешь знать». Я обратился к ней: «Добрая женщина, расскажи мне о причине своего несчастья». Но она, по-видимому, погрузившись в транс, ничего не ответила. Тогда я горячо обратился к духу: «Заклинаю тебя, как одно из созданий Божьих, ранами и телом Иисуса Христа, молоком и слезами Его матери, рассказать мне правду об этом деле». Он ответил: «Это из-за некоего ужасного греха, который мы совершили здесь и в котором оба признались, но она еще не загладила свою вину; так пусть же она сейчас загладит ее!» Я обратился к нему: «Во имя Господа, расскажи подробности, чтобы через меня другие супружеские пары могли остерегаться делать то же самое или что-то подобное». Он ответил, что Бог этого не желает, потому что грех, который через исповедь был изъят из поля зрения Бога, может дойти до ушей людских. «Ибо Бог забыл об этом грехе как о проступке, но не о наказании за него; поэтому теперь он назначает наказание мне и ей. Тем не менее, настоятель, вы можете всегда говорить супружеским парам и проповедовать, что они должны вести себя лучше в рамках супружеских уз. Потому что существуют различные ситуации, в которых супружеские пары грешат; и если они не преуспеют в воздержании от них, Бог, как следствие, наложит на них суровое наказание. Это воистину было главной причиной, по которой Бог послал меня поговорить с вами, чтобы все это послужило предупреждением для других». И после того в течение той ночи мы больше ничего не слышали [8].
Историк Шарль-Виктор Ланглуа предположил, что жена де Корво была истеричкой, способной к чревовещанию, и сама говорила за покойного мужа. Это, однако, не объясняет, как она могла узнать про Тело Христово, и другие детали происшествия. Трудно поверить, что женщина в состоянии истерического возбуждения могла в то же время продолжать свое чревовещание, не сбиваясь. Жан Гоби был так впечатлен, что снова навестил ее дом.
Позднее, накануне Крещения Господня [5 января 1324 г.], я снова отправился туда, чтобы получше понять эти вопросы, взяв с собой трех монахов, и в присутствии тех, кто составлял нам компанию, мы прочли заупокойную службу. Когда она была прочитана, что-то незримо прошло перед нами, издавая тот же звук, что и при первом появлении. Но жена покойного осенила себя крестным знамением и взяла Евангелие от святого Иоанна, в котором говорится, что «Слово стало плотью». Несмотря на сильный страх, по нашему указанию она произнесла: «Я взываю к тебе благословенными страстями Господа нашего Иисуса Христа, под чью защиту я отдаю свою душу и тело, чтобы ты никоим образом не причинил мне вреда, но сказал, являешься ли ты духом Ги де Корво, моего покойного мужа». Он ответил, что да. Затем я обратился к духу с просьбой сказать, верит ли он в то, что Сын Божий действительно принял человеческую плоть во искупление рода человеческого, в то время как целомудрие преславной Девы осталось нетронутым. Он ответил «Да». После продолжительного диалога такого рода, и рекомендаций о пользе, которую святая мать-Церковь оказывает душам в Чистилище, и объяснения того, как этот дух страдал в обычном Чистилище день за днем и в этом конкретном месте по ночам, наконец, дух этого человека, посланный обратно по милости Божьей, непостижимой для людей, с великой радостью испросил разрешения удалиться, подобно дуновению легкого ветерка пронесся над всеми и исчез [8].
Бернар де Рибера пишет, что отчет Жана Гоби был зачитан перед Папой Римским и кардиналами и что архиепископу Экса было приказано провести дальнейшее расследование дела вместе с королевскими чиновниками и магистратом. Оно полностью подтвердило все написанное Гоби, да и сам «дух» продолжал фокусы на глазах у очевидцев.
Дух впервые проявился в виде сияния. Одна кармелитка из толпы воскликнула: «Что означает такое явление? До сих пор ты проявлялся только через звук голоса». Дух гордо ответил: «Свет, который ты видишь, – это добрый ангел, который, когда закончится срок моего покаяния, поведет меня к радостям рая». И это еще не все. Два наших монаха, посланных Папой в Алэ, вместе с первыми лицами города и монашествующими всех орденов три ночи подряд допрашивали духа в присутствии трехсот человек. Один из них сказал духу: «Заклинаю тебя Телом Христовым, скажи, в каком облике ты обращаешься к нам». Все услышали ответ: «В облике голубя». Тогда брат сказал: «Докажи». Дух ответил: «Охотно», – и тут же, хотя час был ранний и в доме не водилось ни перышка, вся комната покрылась белыми перьями. Все были ошеломлены. Этот брат – Арнольд из Перпиньяна, он ученый с хорошей репутацией и прекрасный проповедник. Такие вопросы и ответы длились с Рождества вплоть до Страстной недели [9].
История эта очень напоминает ту, что произошла в 1211 г. в городе Бокер провинции и епархии Арль. Там тоже якобы объявился покойник с щекотливой информацией о религии и устройстве загробного мира, но тогда его могли видеть и слышать только 11-летняя кузина покойного и священник, испросивший на то особое разрешение во время одного из «сеансов связи». Рассказ Гервазия Кентерберийского об этом происшествии простирается на несколько страниц убористого текста. Если история в Алэ была ловко подстроена, например с помощью голосовой трубы и нехитрых фокусов, мистификаторы вполне могли использовать в качестве образца события в Бокере.
Конечно, полтергейст далеко не всегда мог грамотно рассуждать о делах церковных. В Регенсбурге летом 1371 г. полтергейст часто попадал в тупик во время разговора, но всегда находил удобные отговорки. Часть из сказанного подтвердилась, а часть оказалась ложью, не совместимой c легендой о его происхождении.
В год Господень 1371 в канун праздника св. Иакова [25 июля] появился в городе Регенсбурге некий призрак, бывший правда невидимым, но могший быть услышанным. Он произносил хорошо понятные слушателям слова и отвечал на всевозможные вопросы. Спрошенный, кроме всего прочего, насчет чумной язвы, владычествовавшей тогда везде и всюду, он не возжелал отвечать прямо, но сказал: «Что спрашиваете вы меня, если Бог даже матери не открывает все секреты?» В другой раз настойчиво расспрашиваемый о той же чуме теми, кто был с ним в более доверительных отношениях, он отвечал: «Разве не видите вы гордыню и стяжательство в этом мире, которые Бог не хочет оставить безнаказанным и неотомщенным?» Спрошенный о распре, происходившей тогда между императором Карлом и герцогами Баварии в их странах, молвил он: «Эти столкновения будут иметь бескровный конец», что затем и произошло. Спрошенный о ссоре, шедшей между императором Карлом и князьями Баварии и Бранденбургской марки, сказал он: «Баварские герцоги выйдут победителями», что также произошло. Я же слышал также, что он многое предсказал, что потом не сбылось. Но настолько большим было его умение, что он наряду со всем другим, что он делал, сам не видимый, перед глазами протаскивал под лавкой полную кружку молока и как будто бы подвешивал в воздухе, держал, и перед глазами всех выпив молоко, бережно ставил обратно.
Однажды некая кабатчица была вместе со своими домашними дома и они пекли к празднику маленькие печеньица, называемые «кюхель». Их они сохраняли в шкафу, дабы вечером отведать с друзьями и товарищами. Но когда пришло время есть и почти все собрались, явился дух, взял печенья из шкафа и положил в правильном порядке в водосточный желоб дома, при этом двери и запоры остались заперты и неповреждены. В это же время один тех, кто должен был придти к ужину, вошел в дом и услышав, что произошло, начал иронизировать и ругаться и сказал им, что призрака не стоит бояться, равно как и не стоит верить в дьявола. Едва услышав это, дух треснул ему по носу, так что пошла кровь, что видели все присутствующие. Спрошенный, отчего он это сделал, дух отвечал: «Ибо он ругал и не верил в меня».
Кроме того, он хотел, чтобы те, кто с ним общался, обращались к нему только «милый сударь». Один достопочтенный священник по имени Эрнст, поддерживавший с ним доверительные отношения, сказал однажды ему: «Милый сударь, протяни мне руку, чтобы я смог тебя потрогать», от чего тот уклонился. Священник спросил о причине, почему тот отказался, и получил ответ: «Ибо для тебя это было бы слишком ужасным и ты бы не смог этого перенести». Когда некая девица, будучи ему весьма доверенной, спросила, зачем он пришел в ее дом раньше многих других, сказал он: «Я это сделал ради тебя, ибо если бы я не пришел, чтобы тебя предупредить, то тот – которого он знал по имени – сделал бы тебя беременной и ты из-за великого стыда убила бы младенца, вызвав тем самым великое несчастье». Вправду же ли это было и так произошло, неизвестно, но это казалось возможным тем, кто знал о доверительном обращении, которые обе персоны поддерживали друг с другом.
Когда же его однажды снова спросили, кто он такой, сначала он ничего не ответил; когда потом от него хотели узнать, не ангел ли он, он сказал «нет» в ответ. И на вопрос: «Ты злой дух?» он снова ответил «нет». Когда же его спросили в третий раз, кто он, ответствовал он: «Я – вестник ангела» [10].
Вестник ангела, лгущий и дерущийся до крови – весьма неожиданное зрелище. Нет ничего удивительного в том, что многие демонологи начали считать религиозные разговоры полтергейстов попросту уловкой нечистой силы, пытающейся запутать доверчивых людей. Пример такого отношения можно найти у Жана Бодена, автора бестселлера «О демономании ведьм» (1580).
Иногда дьявол стонет, как будто испытывает сильную боль, и утверждает, что является душой того или иного человека, чтобы постоянно вводить людей в заблуждение. У нас есть немало таких историй. Пьер Мамор рассказывает об одном случае, который произошел во Франции, в Конфолен-сюр-Вьенне, в доме некоего Капланда в 1458 г., когда дьявол, заявивший, что он душа умершей женщины, стонал и вопил, очень громко причитая. Он увещевал их совершить много молитв и паломничеств, и рассказал много того, что оказалось правдой. Однажды кто-то сказал ему: «Если ты хочешь, чтобы мы тебе поверили, скажи «Miserere mei Deus...» [«Сжалься надо мной, Господи...»] и т. д., но он ответил, что не может. Тогда присутствующие подняли его на смех, и он предпочел сбежать. То же самое произошло с Николь Обери из Вервина, о которой г-н Бартелеми Фэй, советник парламента, писал, что что сатана явился перед ней, пока она молилась на могиле отца, как будто выйдя из-под земли. Он сказал, что та должна отслужить много месс, совершить много паломничеств в определенные места, и наконец заявил, что не прекратит мучить несчастную, хотя поначалу выдавал себя за ее деда. Тем не менее, в конце концов он сказал, что его зовут Вельзевул [11].
Полтергейст, как зеркало, отражает страхи и суеверия окружающих людей, искусно приспосабливаясь к их ожиданиям. Создается впечатление, что информацию он извлекает из сознания присутствующих и оказывается в затруднительном положении, когда никто не знает ответа на заданный вопрос. Полтергейст в Алэ отвечал на любом языке, известном человеку, задающему вопрос. То же самое происходило в Санкт-Петербурге в 90-е годы – полтергейст с легкостью отвечал на вопросы, каким бы экзотическим язык ни был, но когда один репортер задал вопрос на финском языке, написанный его коллегой (сам журналист не знал финского и суть вопроса, а коллега при этом не присутствовал), ответа не последовало. И чем дальше от места проявления полтергейста, тем больше слабеет его сила и способность что-то узнавать. Все это наводит на мысль, что полтергейст черпает силу в каком-то конкретном человеке или группе людей, объединенных едиными эмоциями, и его возможности далеко не бесконечны. Нужно не обращать внимания на содержимое его речей или записок, не верить в то, за кого он себя выдает – в Средние века он представлялся духом, демоном или ангелом, а в наши дни – домовым или инопланетянином. Важна лишь суть явления, а она сводится к расшатыванию эмоционального состояния жертв для, вероятно, более легкого употребления некоей энергии, в котором оно нуждается. Вероятно, полтергейст – явление того же характера, что и феномен, показывающий призраки горящих кораблей и иные чудеса, только меньшего масштаба. Его намного проще изучать, поэтому познание природы полтергейста может стать первым шагом на пути к реальному пониманию нашего места во Вселенной.
Литература и примечания
1. Раннехристианские жития галльских святых. СПб, 2016, с. 122–123.
2. Thurston H. Ghosts and poltergeists. Chicago, 1954, p. 188. Другой перевод жития, возможно, по иному варианту рукописи Алкуина, отличается деталями, но смысл рассказа не меняется: Talbot C. The Anglo-Saxon Missionaries in Germany. L.-NY, 1954, p. 17.
3. The Annals of Fulda. Manchester, 1992, p. 44–45.
4. Calmet A. The Phantom World. Vol. 1. L., 1850, p. 284–285.
5. The historical works of Giraldus Cambrensis. L., 1894, p. 408–409.
6. Coggeshall R. Chronicon Anglicanum. L., 1875, p. 120–121.
7. Thurston H., p. 55.
8. Bower W. Scotichronicon. Vol. VII, Book 13. Aberdeen, 1996, p. 17–27.
9. Thurston H., p. 59–60.
10. Bayerisсhen Chroniken des 14. Jahrhunderts. Stuttgart, 1987, p. 211–212.
11. Bodin J. On the demon-mania of witches. Toronto, 2001, p. 166–167.
1
