«Папирус Тулли»: анатомия мистификации
Правда о самом знаменитом наблюдении НЛО в Древнем ЕгиптеВезде, где заходит разговор про пришельцев в далекой древности, обычно ссылаются на «папирус Тулли» – запись о необычных явлениях в небе, сделанную писцами Тутмоса III более трех тысячелетий тому назад. Этот текст впервые опубликовал итальянский египтолог принц Борис де Рашевильц, автор книг по искусству Древнего Египта, которые не потеряли своего значения и в наши дни.
Впервые он был опубликован не в профессиональном журнале ученых-египтологов, а в журнале Фортеанского общества «Doubt» («Сомнение»). Борис де Рашевильц представил его достаточно скромно.
Я посылаю вам несколько обещанных иероглифических записей на фортеанские темы, которые, надеюсь, заинтересуют вас. Вскоре последуют и другие в том же роде. Посылаемая мною транскрипция взята из подлинного папируса Нового царства, который я нашел среди других бумаг и документов покойного профессора Альберто Тулли, бывшего директора Египетского музея Ватикана. Он привез эти документы из Египта, но после его смерти они остались не переведенными и не опубликованными. Благодаря любезности его брата монсеньора Густаво из Ватиканского архива у меня была возможность перевести их. Эта транскрипция является частью царских анналов времен Тутмоса III (1504–1450 гг. до н. э.), и оригинал находится в очень плохом состоянии. Начало и конец пропущены, текст иератическим шрифтом бледный и с несколькими пробелами, которые я воспроизвел в своей иероглифической транскрипции с помощью цифр. Небольшой комментарий последует за переводом. Из всего папируса размером 20 х 18 см я выбрал наиболее хорошо сохранившуюся и, возможно, наиболее интересную часть. Но судить об этом вам [1].
Далее следует перевод, который вы, скорее всего, уже где-то читали. Он приводится не без искажений как минимум в 70 книгах, в том числе вышедших на русском языке. Больше всего не повезло упоминаемой там мере длины, которую каждый автор склоняет на свой лад – «род», «локоть» и т. п.
В год 22, 3-й месяц зимы, в 6-м часу дня... писцы Дома Жизни увидели в небе приближающийся огненный круг. У него не было головы, но дыхание его было зловонным. Длина его – один жезл, и ширина – один жезл. У него не было голоса. Сердца их смутились, и они пали ниц... и пошли к фараону... чтобы поведать об этом. Его Величество приказал... было изучено... все записанное в свитках Дома Жизни. Его Величество долго размышлял над тем, что произошло. Несколько дней спустя эти предметы стали более многочисленными, чем когда-либо. Они сияли в небесах ярче солнца до четырех опор небосвода... Могучим было положение огненных кругов. Армия фараона глядела на них, и Его Величество был в ее центре. Это было после ужина. Тогда огненные круги поднялись выше, направляясь на юг. С неба падали рыбы и птицы. Такого чуда никто не видел со времен основания страны. Фараон повелел воскурить ладан для успокоения сердца [Аммона-Ра]... и записать случившееся в анналы Дома Жизни... чтобы о них помнили вечно.
Принц Борис де Рашевильц, конечно, в древнеегипетских мерах длины разбирался и правильно перевел их в современные метры и дюймы.
Как вы можете видеть, летающие тарелки впервые (?) появились на 22-м году правления Тутмоса III, то есть около 3500 лет назад. Первый пробел в папирусе был частью другого чуда. Я думаю, что этот папирус был частью книги, хранившейся в таинственном учреждении под названием «Дом жизни» (о котором писал сэр Алан Гардинер) и которое я сейчас тщательно изучаю. В нем проводились магические обряды и обучалась специальная группа писцов. Кто-то из этих писцов заметил первое появление огненного круга в небе. Следует отметить две вещи: он оставлял после себя неприятный запах и не производил никакого шума. Его размеры составляли один жезл, то есть 100 локтей. Поскольку локоть соответствует примерно 20,6 дюймам, мы можем судить, что огненный круг был большим и длинным – около 50 метров [1].
В 2006 году египтолог Франко Бруссини доказал, что перед нами подделка, которую сделали, составляя воедино подходящие фразы из классических древнеегипетских текстов. В основном их позаимствовали из учебника Алана Гардинера (того самого, которого упоминает де Рашевильц). «Египетская грамматика: введение в изучение иероглифов» впервые вышла в 1927 году и переиздается по сей день [2].
Бруссини предположил, что Альберто Тулли был обманут египетским мошенником и только потом осознал ошибку. «Те, кто посещают Египет, хорошо знают, что в окрестностях самых популярных археологических объектов пасутся люди, которые с видом заговорщиков пытаются продать наивным туристам «антикварные» вещи. И зачастую они очень хороши. Не знаю, как им удается искусственно состарить подделки, но их иногда очень сложно отличить от оригинала без физико-химической экспертизы» [3].
Конечно, это предположение маловероятно. Профессор Тулли вряд ли мог не узнать с первого взгляда подделку, в которой есть ошибки, недопустимые для профессионального писца. В начале «папируса Тулли» есть год правления фараона, месяц и время суток, но нет дня – обязательной детали в любой записи такого рода. Египтолог Эдмунд Мельцер указал на то, что в выражении «армия фараона глядела на них» есть лишний иероглиф, а предложение «такого чуда никто не видел со времен основания страны» написано грамматически неверно и для египтянина звучало бы в стиле магистра Йоды. Его коллеги опознали еще несколько фраз из других публикаций, кроме Гардинера, которые были использованы мистификатором при составлении «папируса» [4].
В 1969 году американский исследователь Рональд Дж. Уиллис обратился с запросом о «папирусе» к Джанфранко Нолли, директору Египетского музея Ватикана. Нолли пошел за разъяснениями к де Рашевильцу и пересказал услышанное в своем письме.
Поговорив лично с редактором упомянутого папируса профессором Борисом де Рашевильцем, могу сообщить вам следующее.
1) Фрагмент папируса, получивший название «Метеорологический папирус» или «Папирус Тулли», никогда не принадлежал ни музею, ни Библиотеке Ватикана;
2) Этот папирус был увиден профессором Тулли в 1934 году в Каире у антиквара Тано;
3) Транскрипцию иератического текста в иероглифический сделал (по-видимому, полностью) Э. Дриотон;
4) Э. Дриотон исключил, что папирус имел «магический» характер, он описывает падение метеорита;
5) Тулли не смог приобрести папирус из-за запрошенной чрезмерной цены, поэтому возможно, что он был куплен либо частным лицом, либо Каирским музеем, либо все еще находится у вышеупомянутого антиквара [5].
Эта версия происхождения папируса противоречит тому, что де Рашевильц писал в 1953 году. В журнале «Doubt» он уверял, что сам сделал транскрипцию текста с оригинала и описывал его физические характеристики, здесь же транскрипция приписывается покойному египтологу Этьену Мари-Феликсу Дриотону (1889–1961).
Вскоре Борис де Рашевильц поведал миру третью версию, отличающуюся от первых двух. В письме, опубликованном в итальянском журнале «Il Giornale dei Misteri», он заявил, что «держал в руках только транскрипцию папируса, выполненную проф. Тулли с поверкой профессора Дриотона, и именно по ней я сделал перевод. Оригинал папируса, как следует из письма монсеньора Тулли к автору, остался в Каире у антиквара, которому он принадлежал, и у меня никогда не было возможности проверить оригинал». В последнем предложении речь идет не о покойном Альберто, а о его брате, священнике Густаво Тулли [6].
Три разных версии происхождения папируса, принадлежащие одному человеку, вряд ли можно приписать забывчивости. Перед нами сознательная ложь, попытки как-то выйти из неприятной ситуации. Что могло заставить уважаемого египтолога сделать подделку, причем очень примитивную и неумелую?
Ответ прост и одновременно сложен. В 1953 году Борис де Рашевильц еще не был ни уважаемым, ни египтологом. Ему было всего 27 лет, и в это время он изучал египтологию в Папском Библейском институте.
Будущий принц родился в Риме 12 февраля 1926 г. и в то время носил имя Лучиано Баратти. Каким образом он сменил имя, фамилию и заодно получил титул, осталось покрыто мраком, но его притязания на аристократическое происхождение никем не оспаривались. Во времена диктатуры Муссолини и в смутные годы послевоенной разрухи у человека с жилкой авантюриста была масса возможностей внести в свою родословную нужные поправки.
Сам Борис де Рашевильц предпочитал помалкивать о своем прошлом, зато у нас есть уникальный документ – автобиография его жены Мэри де Рашевильц, дочери американского поэта Эзры Паунда. Она поможет нам понять, каким человеком был де Рашевильц и почему он опубликовал подделку в фортеанском журнале «Doubt».
В середине прошлого века Фортеанское общество не было кружком любителей НЛО и аномальных явлений. Всевозможные аномалии были для них всего лишь точкой опоры для атаки на науку, общество и религию. Его основатели строили планы по полной переделке Америки вплоть до перехода на новый календарь, ведущий отсчет лет с момента основания общества. Фортеанцы критиковали власть имущих, активно вмешиваясь в политику даже во время войны. Общество не было кружком маргиналов – в него входили известные писатели и ученые, в том числе Теодор Драйзер, Бут Таркингтон, Бен Гехт, Александр Вулкотт, Генри Менкен и прочие знаменитости. Писатель Тиффани Тайер, один из основателей общества и его секретарь, хорошо знал Паунда. Тот был настолько впечатлен деятельностью фортеанцев, что упомянул их в одной из поэм.
Во время Второй мировой войны Эзра Паунд, убежденный сторонник Муссолини и Гитлера, жил в Италии и регулярно выступал по радио с пропагандистскими передачами. Там же жила его внебрачная дочь Мэри, родившаяся от интрижки поэта с музыкантшей Ольгой Радж. В Риме Паунды останавливались в доме княгини Трубецкой, белоруски, которая также вела пропагандистскую программу на итальянском радио, транслировавшуюся на Советский Союз и Великобританию. Мэри, которая не принимала участия в пропаганде, просто ездила в Рим вместе с отцом, чтобы развлечься в большом городе. В апреле 1943 года Паунд записал очередной цикл передач и уехал, а Мэри осталась, чтобы побывать с княгиней на пикнике. Там она встретилась с Борисом Баратти, молодым человеком, отец которого был итальянец, а мать русская. Как вы уже догадались, это был наш герой, еще не завершивший превращение в принца Бориса де Рашевильца. Мэри вспоминала, что у него было богатое воображение, и уже тогда он увлекался мифологией и древней историей.
После первой встречи Мэри не могла забыть его, и он тоже не мог забыть ее. В марте 1945 года, когда Паунд поспешно бежал из контролируемой американцами части Италии, она получила от Бориса запоздалую телеграмму с пожеланиями «счастливого Рождества и Нового года». Они начали обмениваться письмами, и после того, как Эзра Паунд переехал в Гайс, в немецкоговорящей части Италии, а Мэри решила стать фермером, Борис написал, что готов вложить 100 000 лир в корову, если сможет приехать к ней в гости.
В апреле 1945 года Эзра Паунд был арестован партизанами, которые передали его властям США. Он был заключен в тюрьму в Пизе по обвинению в государственной измене, затем его перевезли в Вашингтон. В 1946 году, все еще без суда, Эзра Паунд был помещен в психиатрическую больницу Святой Елизаветы.
Борис приехал в Гайс в начале 1946 года, и они с Мэри окончательно и бесповоротно полюбили друг друга. Свадьба не заставила себя ждать. Борис вел богемную жизнь в Риме, но в Гайсе им пришлось нелегко. Отец Бориса был богатым человеком, но, судя по всему, остался недоволен Мэри и не стал поддерживать молодую семью. Отец Мэри тоже был богат, но не мог распоряжаться деньгами по вполне понятным причинам. Рашевильцы арендовали замок Нойхаус, но на то, чтобы привести его в порядок, денег уже не хватало. Они потратили много времени на ремонт помещений своими руками. Мэри отмечает, каким творческим человеком был Борис, всегда находивший простые решения возникающих проблем. Он читал ей вслух русскую классику, рисовал иероглифы, изучал «Древнеегипетскую книгу мертвых» и тексты, необходимые для курса дипломатии Ватикана. В апреле 1947 г. у них родился сын Зигфрид Вальтер Игорь Раймондо.
Супруги часто думали об Эзре Паунде, сидящем в американской психушке без суда и следствия. Хотя им по-прежнему не хватало денег, Борис строил грандиозные планы. Он намеревался купить замок Нойхаус и объявить его экстерриториальным, чтобы добиться экстрадиции Паунда из США. Этот план – возможно, не так уж неожиданно – провалился, и вскоре Борис заявил, что собирается купить замок Брунненбург в Тироле. Пока Мэри усердно трудилась в саду и на кухне Нойхауса, Борис мечтал, планировал, играл в шахматы и вместе с братом Игорем изучал египетские и китайские иероглифы. Тем не менее деньги на покупку замка все же нашлись, не в последнюю очередь потому, что новая недвижимость была сильно повреждена и стоила меньше, чем хорошо сохранившийся Нойхаус. Финансовое положение супругов не сильно изменилось с переездом, и вскоре итальянские газеты напечатали статьи о бедности новых владельцев Брунненбурга.
В феврале 1949 г. у Мэри и Бориса родилась дочь Патриция Барбара Чинза Флавия. Затем в их жизни наступает период, о котором Мэри ничего не рассказывает. Зато в журнале Фортеанского общества «Doubt» (1952, № 38) имеется рассказ о поездке Тиффани Тайера в Европу. Летом 1952 года он навестил Эрика Фрэнка Рассела, знаменитого писателя-фантаста, и его жену в Ирландии, а потом вместе с ними поехал в Брунненбург проведать Бориса де Рашевильца. Оттуда мы узнаем, что принц не просто стал членом Фортеанского общества, но и был назначен руководителем его отделения в Италии. В обязанности Бориса входил сбор членских взносов в итальянской валюте – занятие, которое при должной ловкости рук могло обеспечить неплохой доход. В качестве ответной любезности де Рашевильц обещал Тиффани «перевести некоторые иероглифические тексты на фортеанские темы, снабдив их рисунками, а также предоставить отчет о привидении в замке и перепечатки своих статей в нескольких научных журналах» [7].
Возможно, это обещание было дано слишком поспешно, и де Рашевильцу пришлось за неимением подлинных египетских текстов об НЛО и аномальных явлениях придумать что-то от себя. Зигфрид де Рашевильц, сын Бориса и Мэри, придерживается другого мнения. Он написал немецкому исследователю Ульриху Мажину, что его отец «был человеком, который мог найти высшее удовольствие в удачной мистификации. Долгие годы он забавлял и пугал всех нас рассказами о привидениях Брунненбурга» [8].
Фортеанское общество было очень важно для Бориса и Мэри, потому что его члены активно боролись за освобождение Эзры Паунда. 1 марта 1953 года Мэри отправилась в Нью-Йорк в надежде, что ей удастся выписать Эзру из больницы и забрать его с собой в Италию. Когда она приплыла на пароходе, «Тиффани Тайер, издатель «Doubt», и его красавица жена встретили меня на пирсе и отвезли в квартиру на Саттон-плейс. Я все еще былa ошеломлена путешествием и удивлена: легкость, комфорт, элегантность, великолепный вид на Ист-Ривер, а потом ужин в японском ресторане, съедобный цветок в прозрачном супе в восточной миске, и наша поездка по Бродвею в сиянии меняющихся неоновых огней. Я не могла поверить глазам: мой город, мой любимый человек – словно мираж? Тиффани улыбнулся: «Ты еще его не видела при дневном свете» [9].
Мэри жила в квартире Тайера и принимала в ней гостей, среди которых были поэты и юристы, чтобы обсудить с ними освобождение отца. Она вернулась в Италию после 10 недель, проведенных в США, которые не дали того эффекта, на который она рассчитывала. Только 18 апреля 1958 г. обвинения против Паунда были, наконец, сняты, и он вернулся в Италию с женой и компаньонкой Марселлой Спэнн.
Мэри отмечает в своих мемуарах, что Эзра Паунд был чуть ли не единственным в ее семье, кто не был против ее брака с Борисом, и они хорошо ладили. Борис много рассказывал Паунду о культуре и мифологии Древнего Египта. Все это сильно повлияло на поэта и нашло отражение в его последних поэмах. В 1960 году Эзра Паунд в соавторстве с Ноэлем Стоком написал книгу «Любовные поэмы Древнего Египта», в которой, безусловно, использовались материалы де Рашевильца.
Работая на Ватикан, Борис получил звание профессора и написал целый ряд книг по египетскому и африканскому фольклору и истории. Из недавно рассекреченных документов стало известно, что он сочетал египтологию с работой на разведслужбы США и Италии, действуя под псевдонимом «Брандо» [10]. Никогда не существовавший «папирус Тулли» стал наглядным воплощением его любви к авантюрам, которая породила одну из самых удачных уфологических мистификаций.
Литература
1. Forteana ca. 1500 BC // Doubt. 1953. № 41. Pp. 214–215.
2. Gardiner A. Egyptian Grammar: Being an Introduction to the Study of Hieroglyphs. Oxford, 2001. P. 646.
3. Brussino F. Il papiro di Tulli. Egitto Plus, 2006. 13 p.
4. Meltzer E. Comments on so-called Tulli Papyrus. Glyphdoctors, 2006. 3 p.
5. Willis R. The «Tulli Papyrus» // INFO Journal. 1970. №6 (Spring), Pp. 45–48.
6. Conti S. Storia di un misterioso document // Il Giornale dei Misteri. 1971. № 4. Pp. 3–7.
7. Foreign Missions // Doubt. 1952. №38. 164–168.
8. Magin U. Die Ufos und der Pharao. Die «Feuerkreise» des Thutmoses III // Der UFO-Student. Sonderband. 2001. №2. Pp. 52–53.
9. Rachewiltz M. Ezra Pound father and teacher: Discretions. NY, 2005. P. 289.
10. Franceschini C. Geheimdienste, Agenten, Spione. Raetia, 2020. Pp. 142–143.
1
