Юстин Кернер и ясновидящая из Преворста

Немецкого доктора Юстина Кернера в наше время помнят только как исследователя, впервые выделившего ботулинический токсин из испорченных продуктов и испытавшего его действие на себе. Его работы, посвященные «ночной стороне природы» – духам, призракам, одержимости, ясновидению, сомнамбулизму и прочим тайнам мироздания оказались прочно забытыми. Все они, кроме самой нашумевшей книги д-ра Кернера «Die Seherin von Prevorst» («Ясновидящая из Преворста») не переводились на другие языки, но их косвенное влияние на парапсихологов XIX века было чрезвычайно велико. Немецкое слово «полтергейст» перешло в английский язык и оттуда разошлось по всему миру только благодаря пересказу некоторых случаев из практики Кернера писательницей Екатериной Кроу.

Также по теме

Феномен полтергейста известен с древних времён. Первые упоминания о «духах» способных проникать в дома людей и чинить там безобразия, записаны ещё на глиняных табличках знаменитой библиотеки Вавилона. Но только в 1713 г., в немецком городе Дортмунд впервые подобные проявления были названы полтергейстом. В тот же год врач Бертольд Гертсман, чью семью и терроризировала окрещённая им стихия, написал один из первых полноценных отчётов «Точное и правдивое представление призраков и полтергейстов в Дортмунде», заложив тем самым общие принципы изучения этого аномального явления.

Детство и юность

«Отец немецкой парапсихологии» Юстин Андреас Кернер родился 18 сентября 1786 г. в Людвигсбурге в семье окружного судьи. Он был самым младшим из пяти сыновей. В 1795 году семья Кернеров переехала в Мальбронн, где Юстин впервые столкнулся с непознанным. Монастырь Мальбронн, где он учился в церковной школе, был известен на всю округу как место, где происходили загадочные явления.

Монастырь Мальбронн в наши дни.

 

В записанных много лет спустя воспоминаниях о детстве и юности Юстин посвятил им целых две главы.

Коридоры прелатуры были для меня страшнее монастырских... Нашего кучера Матиаса невозможно было разубедить в том, что покойный прелат Вейланд ходит по этим коридорам. Он утверждал, что встретил его однажды вечером, когда выполнял поручение в прелатуре. Вейланд, одетый в белый фрак с черными фалдами, сбежал по ступенькам и сел в прелатскую карету.
Эта старая карета размером с небольшой садовый домик, которая хранилась на стоящем сбоку складе, была очень любопытной вещью для нас, детей. Она передавалась от прелата к прелату, и я представлял, что аббат Энтенфусс и доктор Фауст вполне могли бы прокатиться на ней. Ее выкатывали всего несколько раз в год, когда прелат ездил в парламент в Штутгарте или навестить католических прелатов в Брухзале, на что он имел право раз в год. В остальное время карета была обиталищем летучих мышей и кошек, особенно одной старой черной кошки без хвоста, которую я часто видел вылезающей из нее. В одну из поездок «садовый домик» запрягли четырьмя лошадьми, которых, кстати, пришлось одолжить у монастырского мельника. Впереди ехал почтальон, для которого много лет тому назад пошили ливрею. В нее он должен был влезть независимо от того, был ли он маленьким или большим, худым или толстым, и это часто представляло собой комичное зрелище.
У Вейланда действительно имелся специальный наряд, пошитый для ежегодного визита к прелату Брухзальскому, белый фрак с черными фалдами (вероятно, сделанный в память о прежних костюмах цистерцианцев). Когда костюм был готов, Вейланд заболел и больше не мог ездить. Он повесил костюм на спинку кровати, чтобы не упускать из виду, и с искренним смехом не сводил с него глаз, даже когда умирал. Возможно, посмертное странствование в этом фраке к карете объясняется последней сценой в его жизни.
В коридорах прелатуры, под ее крышей, в комнатах и на лестницах, особенно на винтовой, с 1659 по 1660 год бушевал настолько сильный полтергейст, что простой поход покойного прелата к монастырской карете был по сравнению с этим мелочью. Все, что не было приколочено под крышей и в комнатах, поднималось, словно невидимыми руками, и частично выбрасывалось через окна в сад прелатуры или вниз, во внутренний двор. В то же время в саду и во дворе были видны предметы, которые не падали, а скорее медленно плыли к земле, как будто их опускали с помощью веревки или рук, все еще держащих их. В запертых комнатах часто поднимался ужасный грохот, как будто в дверь бросали связку дров. Но когда дверь открывали, внутри не было ничего, кроме черной кошки, которая неизменно исчезала, когда ее преследовали.
Часто по ночам слышался звук, как будто кто-то в больших широких тапочках бежит вверх по винтовой лестнице. Все думали, что что бы или кто бы это ни был, он появится наверху, но больше ничего не было слышно или видно. Тем не менее висящие в проходе пожарные ведра оказывались сброшены вниз, причем некоторые поставлены одно на другое или же выстроены в ряд в правильном положении.
Прелат Шлоттербек переехал в другую резиденцию. В ответ на его жалобы власти направили подразделение солдат, которые должны были дежурить в опустевшей прелатуре. Раньше этим занимались горожане, но солдаты также не нашли никакой причины происходящему. Столь же напрасным было и расследование советников герцога, тщательно допросивших всех свидетелей.
В ночь на 15 августа призрак пришел в одну из комнат, а затем в соседнюю комнату к кровати, на которой спал офицер. Он тряс и раскачивал кровать так, что офицер думал, что высоко поднимется вместе с ней. Собака, которая лежала в той же комнате, выскочила, как будто за ней гнались. В ночь на 17-е, в мертвый штиль, один из часовых выглядывал из окна. Едва он снова повернул голову, как призрак ударил по ставне с такой силой, что та разлетелась на куски. В другую ночь, между 12 и часом ночи, в нескольких местах прелатуры поднялся страшный грохот. Солдат Бринх, стоявший на страже, открыл комнату, откуда доносились самые громкие звуки. Ему показалось, что из нее что-то вылетает с немалой силой, а затем начался такой грохот и треск, как будто большой кусок крыши подняли и швырнули вниз, в сад. Но когда настало утро и люди проверили крышу, они не нашли повреждений, и в саду ничего не лежало.
Один из солдат, стоявших на страже другой ночью, заявил, что когда он заступил на вахту перед покоями прелата, что-то зашуршало на лестнице. Он пошел посмотреть, что это было, и увидел длинную белую штуковину (таково было его впечатление). Когда он подошел к лестнице и хотел рассмотреть ее поближе, та внезапно превратилась в шар, скатившийся по ступенькам.
Призрак часто ложился на солдат во время сна, и тогда им казалось, что тяжелая черная фигура обеими руками сильно сжимает их сердца. Чаще всего он дразнил солдат и местных жителей в виде черной кошки, больше обычной и выше сзади, нежели спереди. Правительство предложило награду в сорок флоринов за поимку призрачной кошки, но никому не удалось это сделать, так как тварь всегда успевала убежать. Кошек-привидений по большей части видели сразу после того, как где-то появлялся призрак [1].

Несколько лет спустя 11-летний Кернер снова столкнулся с непознанным. Он страдал от расстройства желудка, которое не смог вылечить ни один доктор, включая личного врача Екатерины II. Юстин случайно встретил гипнотизера Эберхарда Гмелина (тогда это называли «животный магнетизм», но суть от перемены слов не меняется). Заметив нездоровый вид и бледность мальчика, Гмелин предложил применить на нем свои целительные способности.

Он пристально посмотрел на меня, а затем медленно сказал: «Да, дорогое дитя, врачи над тобой достаточно поиздевались! Пойдем со мной, я не собираюсь вливать в тебя никаких лекарств». Он повел меня вверх по лестнице в маленькую комнату, стены которой были украшены множеством чучел птиц, велел мне сесть на стул, посмотрел мне пристально в глаза своими черными глазами и вытянутыми руками начал делать пассы от головы к области желудка; также он много раз дул мне в подвздошную область. Меня одолела сонливость, и под конец я не осознавал себя. Вероятно, я долго проспал перед тем, как проснулся и увидел [кучера] Матиаса, стоящего передо мной. Гмелина уже не было, и я никогда больше его не видел. Матиас также не знал, что делал со мной этот джентльмен. Он только сказал ему, уходя, что надеется, что моя проблема со здоровьем разрешится и что мне больше не следует давать никаких лекарств [2].

Сеанс гипноза не просто исцелил мальчика. Он открыл в нем способность к вещим снам и предчувствиям, доставившую Юстину немало переживаний.

Магнетический сеанс, несмотря на краткость, разбудил во мне магнетическую жизнь, приносившую мне с тех пор вещие сны и предчувствия, а позднее выработавшую пристрастие к явлениям ночной стороны природы, к магнетизму и духовидению... Чистая правда, что с того времени, на протяжении всей жизни, я видел вещие сны. Они стали для меня настоящей мукой, которой я никому не желаю, научившей меня, так сказать, на деле, каким несчастьем для людей было бы, если бы мудрая рука Бога не запечатала будущее для них. Вещие сны всегда приходят ко мне ближе к утру, особенно если бессонная ночь позволяет отдохнуть и заснуть перед рассветом. Эти сны всегда приходят символически, в виде образов [3].

В 1799 году умер отец Кернера. Он не брал взяток, и семья сразу же испытала нужду. Мать пристроила Юстина подмастерьем столяра, а потом хотела сделать кондитером. Юстин избежал этой участи благодаря другу покойного отца профессору Концу, который отправил его в коммерческое училище. Чтобы заработать на жизнь, Кернер устроился подмастерьем на ткацкую фабрику. Там ему приходилось шить мешки для товара, наносить на них надписи по трафарету и даже чистить бочки из-под краски. На фабрике, кроме обычных ткачей, работали осужденные преступники и сумасшедшие. Близкое соседство с безумцами помогло Кернеру в выборе карьеры два года спустя, когда предоставилась возможность поступить в университет Тюбингена.

Медицинская и литературная карьера

18-летний Юстин осенью 1804 года пошел пешком в Тюбинген с мешком за спиной и пришел к воротам города ночью. Там он заснул на скамье и увидел очередной вещий сон, который мы не будем пересказывать. Когда он проснулся, тополя качались от сильного ветра. Он принес лист бумаги, унесенный из окна больницы. Это был рецепт, подписанный главным медиком округа доктором Уландом. Юноша принял все это за указание свыше, окончательно решив стать врачом.

За время учебы в Тюбингене Кернер не только изучил медицину, но и прославился как подающий надежды писатель. Одним из его друзей стал Людвиг Уланд – племянник того самого доктора, впоследствии известный поэт.

Уланд и Кернер сошлись в родном университете, где первый из них изучал право, а второй медицину. Они сошлись на любви к родной земле и к национальному прошлому Германии, на увлечении старонемецкой литературой и новым романтическим движением, на том искреннем и природном религиозном чувстве, которое вызывало в них протест против господствующего рационализма эпохи... Кернер, кроме того, собирал народные песни и, побуждаемый примером составителей «Волшебного Рога», думал самостоятельно приступить к их изданию; Уланд усердно занимался старонемецкой и старофранцузской поэзией и даже предпринял по окончании университета путешествие в Париж, якобы для продолжения юридических занятий, на самом деле в целях изучения старинных рукописей Национальной Библиотеки.
В противоположность мужественному, сдержанному, несколько сухому Уланду, в Кернере было много женственного, неопределенного, сумеречного. Сохранилось очень интересное описание Кернера-студента в дневнике его товарища по университету Варнгагена фон Энзе. Варнгаген изображает его неряшливую внешность, рассеянные и беспорядочные движения, «глаза человека благочестивого и духовидца». Уже тогда он был близок к природе, любил окружать себя всяким зверьем, особенно же интересовался «ночными сторонами естествознания» [4].

Защитив диссертацию «Наблюдения над функционированием отдельных частей уха», Кернер совершил образовательную поездку по Германии и за ее пределы, посетив в том числе Гамбург и Вену, где стажировался как врач. Письма, которые он писал своим друзьям во время путешествия, легли в основу его первого большого романа «Reiseschatten von dem Schattenspieler Lux» («Путевые заметки чудака Лукса»), изданного в 1811 году в Гейдельберге. Помимо литературной карьеры, Кернер работал врачом во многих городах Вюртемберга, а в 1813 году женился на Фредерике Эман, знакомой еще по студенческим временам. Она была его первой и единственной любовью, в ней он нашел глубочайшее удовлетворение и счастье. Друзья отговаривали Кернера от женитьбы на бесприданнице, но он настаивал на своем и оказался прав.

Стихи «швабских романтиков» – Кернера, Уланда и их друзей получили заслуженную славу по всей стране. Впрочем, Карл Дюпрель, лично знавший Юстина, вспоминал, что его известность как врача стала обгонять литературную известность. «Очень многие обращались к нему, но он имел большой недостаток для доктора – всегда относился к болезни пациента, как к собственной. Неудачи в медицинской практике отнимали у него сон» [5].

В январе 1819 г. Кернер был назначен в Вайнсберг главным медиком округа. Там он построил дом возле живописного холма, вскоре превратившийся в центр интеллектуальной жизни Швабии. В нем принимали столько гостей, что прохожие солдаты и разносчики часто считали их дом гостиницей. Здесь встречали с одинаковым радушием, а иногда одновременно поклонников Юстина как поэта, пациентов и друзей. Однажды продавец перчаток из Тироля, который ежегодно останавливался у Кернера, встретился с принцем Адальбертом Баварским. Доктор представил торговца, как своего старого друга, и попросил позволения оставить его за одним столом с венценосной особой.

Невероятная работоспособность позволила Кернеру не только совмещать литературу с обязанностями врача и общественной деятельностью, но и проводить исследования. Самым известным трудом Кернера в области традиционной медицины стали трактаты о ботулизме. В первом из них, «Neue Beobachtungen uber die in Wurttemberg so haufig vorfallenden todlichen Vergiftungen durch den Genuss geraucherter Wurste» («Новые наблюдения над смертельными отравлениями, часто происходящими в Вюртемберге при употреблении копченой колбасы», 1820) он обобщил 76 клинических случаев и подробно описал болезнь, известную сейчас как ботулизм. Во втором своем трактате, «Das Fettgift oder die Fettsaure und ihre Wirkungen auf den thierischen Organismus, ein Beytrag zu den in verdorbenen Wursten giftig wirkenden Stoffes» («Жировой яд, или жирная кислота, и его влияние на животный организм. Вклад в изучение ядовитой субстанции, содержащейся в испорченных колбасах», 1822) Кернер описал опыты по выделению токсина из испорченных продуктов и испытанию его действия на подопытных животных и самом себе [6].

Парапсихологические исследования Кернера были поставлены с такой же немецкой аккуратностью, исключающей возможные ошибки и заблуждения. Работая как доктор, он то и дело сталкивался со странными явлениями и необычными пациентами. Собственный опыт встреч с непознанным не позволил ему пройти мимо «ночной стороны природы», а всеобщее уважение и прочное положение в обществе позволили не бояться критики со стороны коллег и журналистов.

Также по теме

В немецком округе Хауз им Вальд в секретариате приходской Церкви Сердца Иисуса, как и в любой другой церкви, ведется приходская книга, которая на сегодняшний день насчитывает 3 тома. Для исследователей аномального первый том этой книги представляется особенно интересным – этот манускрипт содержит запись о встрече со сверхъестественным первого пастора Хауз им Вальда Франца Ксавера Лееба, сделанную его собственной рукой. Именно эта запись и послужила для нас поводом провести небольшое расследование на территории округа.

История двух сомнамбул

Первая книга Кернера, посвященная измененным состояниям сознания, вышла в свет в 1824 году в Карлсруэ. Она называется «Geschichte Zweier Somnambulen, nebst einigen andern Denkwurdigkieten aus dem Gebiete der Magischen Heilkunde und Psychologie» («История двух сомнамбул, а также некоторые примечательные вещи из области магического целительства и психологии»). Большая ее часть посвящена истории лечения двух девочек, которые то и дело самопроизвольно впадали в транс – 13-летней дочери виноградаря Кристианы Кепплингер и 14-летней служанки Каролины Штале. В этом состоянии они испытывали различные видения, благодаря ясновидению могли рассказать, что происходит далеко от их дома, предсказывали будущее, прописывали лекарства не только сами себе, но и другим больным, и эти лекарства помогали даже в самых тяжелых случаях.

О том, что случилось с Кристиной, поведал ее отец, составивший по просьбе врача подробный письменный отчет.

6 июля 1816 года мой сын Фредерик почувствовал недомогание. Это проявилось следующим образом. Предыдущим утром он подошел к зеркалу – поступок для него совершенно необычный – и созерцал свое отражение. При этом он разразился самым безудержным смехом, от которого, казалось, содрогалось все его тело. Я сурово отчитал его за это. Он ответил, что невольно почувствовал побуждение засмеяться. В тот день он пошел в школу. На следующее утро он вернулся примерно через час, жалуясь на сильную боль в голове и глазах. Был вызван врач, который посоветовал ванны и различные лекарства, но мальчик заявил, что применять их совершенно бесполезно, потому что он наверняка умрет. Благодаря послушанию и любви он подчинился предписанному лечению, однако постоянно заявлял, что «все это напрасно». Школьный учитель пришел посмотреть на беднягу, когда он лежал как мертвый, окоченевший и холодный, и взял за руку, сказав: «Спокойной ночи, Фриц!» Как только рука учителя коснулась его, он узнал его и воскликнул: «У меня больше не будет спокойных ночей. Это не продлится долго». Таким образом, он умер в возрасте 11 лет, одного месяца и 14 дней, после 24-часовой болезни.
Хотя все мы с большой скорбью восприняли смерть хорошего мальчика, больше всего страдала моя дочь Кристиана, 13-ти лет. С этого периода она испытывала такую сильную тоску по умершему брату, что часто пряталась в комнате под крышей нашего дома, откуда могла смотреть на церковный двор, где он был похоронен, и часами плакала. Постепенно из-за чрезмерной тоски по брату, многочисленных слез и причитаний бедная девочка впала в серьезное нездоровье [7].

Второй брат в возрасте 13 лет, четыре года спустя, был охвачен сильным кашлем. Во время болезни он разразился ужасными рыданиями. На вопросы о причине внезапного горя он громко выкрикнул имя Фрица, заявив, что должен идти к нему, а затем впал в состояние наподобие бреда, отбиваясь с такой силой, что потребовалось три человека, чтобы удержать его в постели. Он несколько раз громко произнес имя брата и сказал, что Фриц тут, он должен обнять его. Брат якобы был одет в длинную белую мантию с желтым поясом вокруг талии, на голове корона, а на груди золотой крест. Он разговаривал с окружающими людьми так, будто они были его братом, и сказал, что в три часа ночи Фриц придет за ним.

Чтобы вылечить мальчика, послали за Кернером. Юстин был вынужден прибегнуть к «животному магнетизму». Внушение оказало нужное действие: кашель на некоторое время вернулся, и постепенно он полностью излечился. Однако теперь вызывало тревогу состояние Кристианы. Тоска по умершему брату у нее становилась все сильнее. Она внезапно впадала в транс, видела символические и вещие сны. Кристиана проводила время главным образом на свежем воздухе, с необычайным усердием работала на винограднике и в саду, но даже там ее часто охватывало состояние транса, и она засыпала под деревьями. В такие моменты ее лицо наполнялось невыразимой мягкостью и умилением; она говорила о том, что ее проводили в неописуемо прекрасный край, который, по ее словам, был раем, даже еще выше, в область, которая казалась еще более прекрасной. Всю весну она жаловалась на сильную слабость, а с наступлением лета у нее появились серьезные симптомы плохого самочувствия.

Кернер приступил к лечению в октябре 1820 года. Он пользовался только «животным магнетизмом», вводя девочку в состояние транса, и тщательно записывал ее слова. Кристиана в состоянии транса назначала себе лечение, предсказывала приближающиеся кризисы, стала ясновидящей, рассказывала о тайнах природы, таких как целебные свойства трав и деревьев, свойства металлов и минералов. Доктор Кернер мудро пользовался ясновидением пациентки, и за три года девушка стала полностью здоровой. Многое из того, что Кристиана рассказала в измененном состоянии сознания, касалось загробного мира.

26 октября 1820 г. Она жаловалась на головную боль. Позже начались сильные спазмы в желудке. После десяти часов она была магнетизирована значительное время. Дрожь прошла по ее телу, и она сказала: «В комнате есть что-то сверхъестественное». Я заверил ее, что здесь не было никого, кроме ее отца и меня. Она сказала: «Но что это за прекрасная музыка, которую я слышу издалека? Она странная. Такой тональности я не выношу». Позже она сказала: «Я смотрю на неописуемо прекрасную долину. Там, на траве, под зеленым деревом, сидят два ряда счастливых духов. Они одеты в белое, и один играет на арфе. Это звуки, которые я слышала; они идут справа. О! какое счастье! Туда ведет темная и узкая тропинка, но, пройдя ее, попадаешь в прекрасную открытую местность. О! Могла бы я только найти среди них моего брата Фредерика! Конечно, он там». – Она горько заплакала. Вскоре она приободрилась и сказала: «Теперь мой брат рядом со мной, справа. Я вижу самые красивые деревья и гору, намного красивее, чем наш Вайбертреу [холм близ Вайнсберга]. О, если бы я только была там! Я вижу дома и хижины под деревьями, словно принадлежащие отшельникам». Дрожь пробежала по ней, как прежде, и она сказала: «В комнате есть что-то сверхъестественное! Что-то улыбается мне свыше! Какая улыбка! Это, должно быть, ангел или Око Божье! Кроме того, я вижу очень далеко святых; их великолепие для меня было бы невозможно вынести иначе, как на расстоянии. Теперь все снова скрыто. Разбуди меня!» Когда она проснулась, то была очень бодра и значительно окрепла...
28 октября. После того, как я магнетизировал ее около получаса, у нее начались судороги во рту. Она схватила мою руку и приложила к своим губам. Благодаря этому судорога уменьшилась, но не исчезла полностью. Она попросила магнетизированной воды, выпила ее, и судорога прошла. Затем началась внезапная дрожь. Она сказала: «Я слышу музыку, как звук органа». Затем появился Фредерик, и она тихим голосом постепенно сказала следующее: «Мой Фредерик находится рядом с кроватью и говорит, что с помощью магнетических пассов я выздоровею. Меня трудно погрузить в сон. Однажды меня почти довели до состояния транса, но слишком быстро. Мой Фредерик говорит, что это было опасно. Это было, как будто моя душа была отделена от моего тела. Я вижу так ясно и так много всего вокруг себя, что это невозможно описать, как если бы разверзлись небеса. Ангел улыбается мне сверху вниз. Он носит две короны из цветов. И там, наверху, далеко внутри, я не смею смотреть, но я вижу форму, чей лик окружен лучами, подобными солнечному свету. О, если бы я могла подняться туда! Мой Фредерик говорит, что, когда я сплю, я могу это сделать. Теперь я понимаю, почему у меня была судорога. Это чтобы подготовить меня к вознесению!» Я спросил, откуда она это знает. «Мой Фредерик сказал», – ответила она...
2 ноября. У нее были судороги в голове и глазах, и ее голос сорвался. Я подышал ей в рот, и судорога прошла. Она сразу же сказала: «Вот снова стоит Фредерик. В руке у него букетик яблоневых цветков. Это вызывает у меня благоговейный трепет, ибо я знаю, что сейчас не весна. Я вижу множество красивых деревьев и грушу необычного размера в цвету. Почему я так полна благоговения? Я знаю, что сейчас осень – все это кажется мне таким сверхъестественным. Я зависла между бодрствованием и сном! Моего тела здесь нет, а душа желает отправиться дальше, как будто у нее нет дома. Она добавила: «Только с помощью магнетического лечения я восстановлю свое здоровье» [8].

Предсказание сомнамбулы сбылось: со временем она стала все меньше зависеть от внушений д-ра Кернера и перестала сама впадать в транс. Дальнейшую ее судьбу описал сын доктора Теобальд Кернер.

8 февраля 1823 г. ее магнетические сны прекратились, и с тех пор она оставалась здоровой, активно занимаясь хозяйством. Она всегда испытывала большую благодарность к моему отцу и часто приходила к нам в дом. В 1872 году, через десять лет после смерти отца, один джентльмен... подарил фрау Кепплингер, с которой познакомился у меня дома, большую великолепную Библию с иллюстрациями. Она очень любила книгу, всегда клала под подушку и, положив на нее голову, умерла в июне 1873 года, в возрасте 70 лет [9].

История служанки Каролины Штале была очень похожей, с той разницей, что она впала в болезненное состояние из-за смерти матери. Поскольку ее отец и она сама возражали против лечения «животным магнетизмом», Кернер ограничился внимательным наблюдением за пациенткой. Каролина во время транса могла точно сказать, что делают люди в соседнем доме или на расстоянии многих километров, читала текст в запечатанном конверте в полной темноте или с завязанными глазами. Кернер позвал своих коллег лично убедиться в странных способностях девочки. Все врачи подтвердили, что речь идет о подлинном ясновидении, а не симуляции.

Также по теме

В английском городе Бедфорд хранится запечатанный ящик. Его в последний раз открывали в 1814 году – более двухсот лет назад. Внутри лежат пророчества знаменитой ясновидящей Джоанны Сауткотт. Она завещала открыть ящик в дни, когда Англии будет грозить опасность. Его содержимое должно спасти страну и весь мир.

Со временем все болезненные симптомы Каролины постепенно уменьшились, и она вернулась к отцу в Штутгарт. Она прожила там несколько месяцев и почувствовала себя так хорошо, что снова нанялась служанкой к пастору, который к тому времени переехал в другой приход. Через несколько недель без всяких на то причин она загрустила, впала в каталепсию и 4 июля 1823 г. очнулась полностью здоровой. Каролина думала, что сейчас 4 сентября 1822 г. (день, когда началась ее болезнь), и она все еще живет в Вайнсберге. Все, что произошло за время болезни, полностью стерлось из ее памяти. Необычные способности пропали вместе с болезненным состоянием.

Ясновидящая из Преворста

Самой знаменитой пациенткой д-ра Кернера была Фредерика Гауффе, жена торговца из Кюрнбаха. Ее привезли в Вайнсберг в безнадежном состоянии, и только искусство доктора смогло продлить ей жизнь на три года. Она была намного ближе к смерти, чем к жизни, и все время находилась в сомнамбулическом трансе разной глубины. Д-р Кернер признался, что ни разу не видел ее в естественном состоянии. Такая полужизнь-полусмерть не только открыла у Фредерики способности к ясновидению, но и позволила видеть неупокоенных духов, все еще блуждающих по Вайнсбергу. Все случаи духовидения, о которых говорила Фредерика, были тщательно проверены и подтверждены.

Фредерика Гауффе, урожденная Ваннер, родилась 23 сентября 1801 г. в маленькой швабской деревне Преворст. Ее отец, Эрнст Ваннер (1772–1828), отставной солдат, с 1800 г. зарабатывал на жизнь лесничим. Похоже, он отличался суровым характером и авторитарно командовал семьей. Его жена, Фредерика Шмидгаль (1778–?) происходила из гораздо более обеспеченной семьи. Она была младшей из двух дочерей зажиточного купца Иоганна Георга Шмидгаля (1743–1825) и его жены, урожденной Кристин Гоммель (1751–1822).

С 5 до 12 лет Фредерику Ваннер воспитывали не ее родители, а бабушка и дедушка Шмидгаль в Левенштейне. Вероятно, не последнюю роль здесь сыграли финансовые мотивы. Отец Фредерики был беден, а для богатых свояков не составляло труда накормить лишний рот. Таким образом, Фредерика внезапно попала из скромного деревенского дома в богатую семью, став любимой внучкой.

Дедушка Фредерики сам был мистиком и обладал паранормальными способностями. О нем известно довольно много благодаря биографии, написанной в 1827 г. младшим сыном. Юстин Кернер тоже уделил немало места самому известному родственнику «ясновидящей из Преворста». В его книге говорится, что Иоганн Шмидгаль увидел видение, помешавшее ему совершить опрометчивый поступок, что он также обладал способностями к духовидению и однажды видел призрака там же, где и внучка.

К великой скорби ее семейства чувствительность к духовным влияниям, которые были незаметны для других, обнаружилась поразительным образом. Это было у ее деда, когда привидение в первый раз показалось бедной девочке. Так, в полночь, она увидела в коридоре большую темную фигуру, которая прошла мимо нее со вздохом, остановилась в конце сеней и повернула к ней лицо, о котором она помнила всю жизнь. Она спокойно посмотрела на фигуру, потом пошла к своему деду и сказала ему: «Там, в коридоре, стоит какой-то странный человек, пойдите посмотреть на него». Но старик, испуганный этим обстоятельством (потому что он сам в том же месте видел подобное же явление, но не говорил об этом никогда), всячески старался уверить ее, что она ошиблась, и с тех пор не позволял ей выходить из комнат вечером [10].

Примерно в этом же возрасте с Фредерикой произошло нечто, о чем Кернер пишет только в первом издании книги «Die Seherin von Prevorst» (1829). В следующих изданиях эти строки исключены: «В тот период [во время пребывания в Левенштейне] в жизни девушки произошло нечто, что, несомненно, произвело глубочайшее впечатление на всю оставшуюся жизнь, нечто, объясняющее так многое из того, что позже покажется необъяснимым, и что послужило бы устранению многих недоразумений и глупых слухов о ней как женщине, но на что необходимо набросить завесу» [11]. Эрнест Целлер, тоже знавший об этом, намекнул еще тоньше: Фредерику «насильственно вырвали из ее счастливого, игривого детства; отныне она предстала перед миром как несчастная молодая женщина» [12].

Если убрать тонкую деликатность позапрошлого века, становится ясно, что девочку кто-то изнасиловал, а отсутствие судебного разбирательства позволяет предположить, что это произошло в семье Шмидгалей. Вряд ли виновником был дедушка, не чаявший души в своей внучке. Скорее всего, невинностью Фредерики воспользовался один из его сыновей, который приходился девочке дядей.

В 1813 г. Фредерика вернулась в Преворст. Неизвестно, было ли это как-то связано с вышеупомянутым происшествием; сам Кернер пишет, что она вернулась из-за того, что отец и мать заболели, поэтому ей пришлось помогать по хозяйству. Чем страдали супруги Ваннер, не говорится, но, должно быть, болезнь была тяжелой: в течение нескольких лет Фредерика пребывала «под ударами горя, бодрствуя у их постели».

Пять лет спустя, в 1818 г., семья Ваннер переехала в Оберстенфельд. Там 17-летняя Фредерика познакомилась со священником Иоганном Якобом Тричлером, который произвел на нее неизгладимое впечатление. Не исключено, что этот 60-летний мужчина вызывал у нее чувства более глубокие, нежели благоговение или восхищение проповедями. Но родители, желая пристроить дочку на максимально теплое место, сосватали ее дальнему родственнику Готлибу Гауффе (1789–?), самому богатому жителю Кюрнбаха, который был на 12 лет старше Фредерики. Вышло так, что день помолвки с Гауффе, 5 июня 1821 г., совпал с днем, когда умер священник Тричлер.

На 19-м году ее жизни по желанию ее родителей и родственников состоялась помолвка между Фредерикой и мистером Гауффе, который принадлежал семье ее дяди, – помолвка, которую она должна была желать, учитывая честность этого человека и перспективу безбедного существования. То ли потому, что она предвидела предстоящие годы страданий из-за болезни, то ли из-за других эмоций, которые она прятала внутри (но точно, что не из-за чувств к кому-то другому) в это время она погрузилась в депрессию, необъяснимую для ее родственников; целыми днями она пряталась и плакала на чердаке родительского дома; она не спала целых пять недель и таким образом внезапно вновь погрузилась в доминирующую эмоциональную жизнь своего детства [13].

Свадьба с нелюбимым человеком, который наверняка высказывал ей претензии по поводу отсутствия девственности, окончательно подломила здоровье Фредерики. Несколько месяцев она держалась, исполняя обязанности жены и хозяйки, но долго так продолжаться не могло.

13 февраля 1822 г. Фредерике приснился лежащий рядом труп Тричлера, завернутый в саван. Во сне она вслух произнесла: «Как мне хорошо рядом с умершим, теперь я совсем выздоровею», хотя тогда еще не была больна. Готлиб, услышав эти слова, тут же разбудил ее. На следующее утро температура у нее поднялась и оставалась очень высокой в течение 14 дней. Потом начались судороги и спазмы, чередующиеся с приступами каталепсии. Болезнь прогрессировала, и даже беременность не заставила ее отступить. Роды оказались тяжелыми, а ребенок родился слабым и через несколько месяцев скончался.

Поскольку Готлиб Гауффе не жалел денег на лечение жены, его дом стал центром притяжения для врачей, магнетизеров, знахарей и шарлатанов. Прописываемые ими средства только усугубили состояние Фредерики.

В феврале 1824 года ее посетило несколько друзей, дом был оживлен весельем и танцами. Ясновидящая же оставалась грустной, и, когда все успокоилось на один момент, одна из ее подруг нашла ее молившейся, что вызвало насмешки со стороны подруги. Ясновидящая так была этим потрясена, что сделалась холодной и неподвижной, как труп. Долго дыхание ее было едва заметно; наконец, услышали хрипение в ее груди. Прибегли к ваннам и другим средствам, но она пришла в себя только для того, чтобы продолжать страдание. Она жила как бы во сне.
Однажды она три дня кряду говорила только стихами, а в другой раз она три дня подряд видела только огненную массу, которая протекала через все ее тело тонкими струями. Потом у нее, опять в течение трех дней, было чувство, как будто ей на голову падает, капля за каплей, холодная вода, и тут ей впервые явился извне ее собственный образ. Он сидел в белом платье перед ней на стуле, а она лежала в постели. Она долго смотрела на образ, хотела закричать, но не могла. Наконец, она позвала мужа, и образ исчез. В этот период восприятие сделалось у ясновидящей настолько тонким, что она слышала и чувствовала все случавшееся на большом расстоянии, и чувствительность ее к магнитным влияниям была так сильна, что она не могла переносить присутствия гвоздей в стенах, которые, поэтому, должны были быть вынуты... Дневной свет ей стал до того невыносим, что ее увезли в Оберстенфельд в совсем закрытой карете, и так как до ночи еще оставалось три часа, то она должна была ждать, пока совсем стемнеет, чтобы войти в свой дом [14].

Это можно было списать на психическую болезнь, если бы не то, что многие люди в присутствии Фредерики видели непонятное перемещение предметов, как при полтергейсте. Серебряная ложка вынималась у нее из руки кем-то невидимым и далеко от нее ложилась на тарелку. Предметы не падали, как при бросках, а медленно двигались по воздуху, как если бы незримая рука относила их туда, где им следовало находиться. В стакане воды, стоявшем на столе, она заранее видела людей, которые входили в комнату лишь спустя полчаса. Однажды она увидела на улице, не видимой из окна, повозку с двумя людьми, которая приближалась к дому. Она описала вид повозки, тех, кто в ней сидели, масть лошадей и т. п. самым точным образом. Через полчаса эта повозка проехала мимо дома.

Фредерика Гауффе (1801–1829).

 

В это время у нее впервые обнаружился феномен «второго зрения». Однажды утром в присутствии врача она вышла из комнаты и увидела гроб, в котором лежал мертвым ее дед по отцу. Она не могла идти дальше, потому что гроб перегораживал дорогу, вернулась и сказала родителям и врачу, чтобы они вышли и посмотрели на гроб. Они так и сделали, но ничего не увидели, и она теперь тоже не увидела ничего. На следующее утро гроб с покойником снова стоял возле ее кровати. Вскоре пришла весть о смерти этого дедушки.

Вторые роды, которые произошли 22 декабря 1824 г., сопровождались лихорадкой с бредом, во время которого Фредерика считала себя лежавшей в церкви. Сейчас можно только удивляться тому, что Готлиб продолжал спать с больной женой, и полному отсутствию любых сведений о нем в книге Кернера. Здоровье Фредерики ухудшилось до такой степени, что она больше не могла ходить. К доктору ее привезли на грани жизни и смерти.

Когда г-жу Гауффе привезли 25-го ноября 1826 г. в Вайнсберг, то она имела вид умирающей, была худа, как скелет, и совсем не могла ни стоять на ногах, ни ложиться без посторонней помощи. Каждые три или четыре минуты ясновидящей нужно было давать ложку бульона, который она не всегда могла проглотить и часто выплевывала обратно. Если этого не делали, то она лишалась чувств или корчилась в судорогах. Ее десны были сильно опухшими от цинги и постоянно кровоточащими, все зубы выпали у нее изо рта. Судороги и сомнамбулическое состояние чередовались с ночным потом и лихорадкой в сочетании с кровавым поносом. Каждый вечер в семь часов Фредерика погружалась в магнетический сон. Она всегда начинала это с безмолвных молитв, во время которых скрещивала руки на груди. Потом она простирала руки вперед и в этот момент пребывала в визионерском состоянии; только положив их обратно на одеяло, она начала говорить. При этом ее глаза были закрыты, а черты лица спокойны и ясны. Когда она погрузилась в такой сон в первую ночь своего приезда, она страстно желала меня видеть, но я велел ей сказать, что буду разговаривать только наяву [15].

Кернер собирался лечить ее средствами традиционной медицины, но обнаружил, что они не помогают. Тогда он прибегнул к помощи «животного магнетизма», попросив сделать пассы одного из своих коллег. В состоянии транса ясновидящая заявила, что «магнетическое лечение, тщательно употребленное в продолжение семи дней, будет очень способствовать восстановлению ее сил». Так оно и оказалось. С тех пор Кернер уже не лечил ясновидящую, а выполнял предписания, которые она делала сама себе в состоянии транса, и наблюдал за ее выдающимися паранормальными способностями.

Ясновидение и невероятная чувствительность к любым веществам вскоре отошли в его глазах на второй план. Фредерика не только видела духов покойных людей, но и доказала это так, что никаких сомнений у Кернера не осталось.

Чудеса духовидения

Ясновидящая утверждала, что человек состоит из трех частей: души, тела и нервного духа (Nervengeist), который, судя по ее словам, то же самое, что «астральное тело», о котором много говорят эзотерики.

Через этот нервный дух душа связана с телом, а тело – с миром. У меня нервный дух легко открепляется от души и нервов, и в основном этим вызвано мое необычное состояние. Этот нервный дух после смерти отправляется на тот свет вместе с душой (если это не совсем чистая душа блаженного) и не может быть разрушен. Посредством него душа образует наружную оболочку вокруг духа. После смерти он еще способен расти, и при его помощи духи срединного царства, в соединении с особым веществом, которое он притягивает из воздуха, издают звуки, при помощи которых могут сделаться слышимыми людям; кроме того, они при его помощи способны устранять силу тяжести в телах, так что могут сдвинуть их с места или поднять, бросить и т. д., и с его помощью способны дать людям себя ощутить. Человек, умирающий в совершенно чистом, блаженном состоянии, что, однако, случается с очень немногими людьми, не забирает с собой на тот свет этот нервный дух, у такого человека он остается в теле, хотя тоже не может разрушиться, и потом, после всеобщего воскрешения, вновь соединившись с душой, образует новое, чистое, эфирное тело. Блаженные духи, к которым не пристает нервный дух, не могут сделаться слышимыми, они не становятся привидениями. Способнее всего к этому духи, лишенные блаженства. Чем чище становится душа умершего на высших ступенях срединного царства, тем больше она утрачивает этот нервный дух, который вновь и вновь возвращается на землю [16].

Неупокоенные духи сами являлись к Фредерике, чтобы рассказать ей что-либо или о чем-то попросить, и эти визиты в разной степени наблюдались или ощущались очевидцами. Ее родня также обладала способностью к духовидению, хотя и не постоянной. Однажды ее брат тихо сказал Кернеру: «Вот только что какой-то дух прошел через комнату в спальню сестры». Едва он произнес это, оба они услышали, как Гауффе разговаривает с духом, по-видимому, стоявшим перед нею. Следующим вечером дух снова явился к Фредерике. Она позвала брата и Юстина посмотреть на него, но на сей раз брат не мог его увидеть, в то время как она видела духа все время, исключая момент, когда Кернер, сам того не зная, встал между нею и духом. Ребенок Гауффе, трехлетний мальчик, тоже обнаружил несомненные признаки духовидения. Сестра ясновидящей «чувствовала духов так тонко, что чувство доходило у нее до полного видения». Служанка, которая ухаживала за больной, в конце концов уволилась, «потому что видела всех духов, которые входили в комнату» [17].

Сам Кернер смог увидеть духа только один раз, но звуки, производимые ими, часто беспокоили жильцов дома.

Духи, приходившие к г-же Гауффе, были слышимы многими лицами при разных условиях, но только случайным образом, а не когда они ожидали этого. Звуки, издаваемые духами, состояли главным образом в стуке или, скорее, постукивании – то словно в стену, то по столу, то по кровати, то как будто в воздухе комнаты. Время от времени это бывали настоящие, почти что сопровождавшиеся сотрясением удары. Зачастую слышались шаги, словно на цыпочках, топот, как от лап животного, часто – звуки, похожие на шорох бумаги или как от катающегося шара. Но также очень часто, особенно при появлении одного черного духа, раздавались звуки, как если бы кто-то бросался гравием или известкой, иногда сопровождавшиеся настоящими бросками предметов, а однажды – даже кусками известки, столь крупными, что их нельзя было не заметить.
Однако описанные здесь звуки раздавались не только в комнате г-жи Гауффе: пока она жила на нижнем этаже нашего дома, их слышали и в остальных его частях, а именно, в нашей спальне и на верхнем этаже. То же происходило на двух других квартирах, которые г-жа Гауффе здесь снимала. Пока она там жила, в комнатах других жильцов тоже часто (чего прежде не бывало) по ночам то тут, то там раздавался стук, раскрывались запертые двери, слышались шаги, как на цыпочках, броски известкой, спящих будило ощущение, похожее на давление, и происходили другие подобные вещи. Звуки, как от бросания, даже переходили в дома, в которых г-жа Гауффе не жила и куда никогда не заходила (ведь она здесь лишь пару месяцев вставала с постели и никогда не могла добраться до другого дома), если только там жили люди, посещавшие ее в то время, когда ей часто досаждал тот черный дух.
Так, торговец Ценнек из Штутгарта, который однажды вечером с супругой навестил г-жу Гауффе и ничего не знал о черном духе, рассказал мне наутро, как об удивительном происшествии, что в его комнате (в доме, расположенном не очень далеко от г-жи Гауффе), хотя окна и двери были заперты, после полуночи вдруг раздались звуки, как будто на середину комнаты бросили гравий или песок. У меня было предположение относительно причины звуков, но я не сказал о нем г-ну Ценнеку. И живописец Вагнер из Гейльбронна, вечером посетив г-жу Гауффе, ночью вдруг услышал, находясь далеко от нее в запертом доме, подобные броски, которыми черный дух часто заявлял о своем присутствии. Фредерика во время этих звуков духа не видела, но почти каждый раз его видела сразу вслед за ними.
Я сам лишь раз видел духа, которого, как она утверждала, видела г-жа Гауффе. В отличие от нее, я видел его не с ясными контурами, а в форме столпа из серого тумана размером с человека; он стоял рядом с ее кроватью, а она, говоря тихим голосом, неподвижно устремила на него глаза; впоследствии она описала мне его как высокого пожилого человека, появившегося у нее в третий раз. Интересно, что сестра при первом появлении духа чувствовала его, а другое лицо видело его совершенно ясно – так же, как и Фредерика...
У меня самого, в чем я могу поручиться, происходили не только шумы, бросание гравия, стуки и прочее, но маленький столик пробежал всю комнату без всякого видимого прикосновения; оловянные блюда были брошены с силой в кухне, и это слышали во всем доме. Эти обстоятельства могут вызвать смех у других, что бы я и сам сделал, если бы не был тому совершенно хладнокровным свидетелем [18].

В своей книге Кернер приводит несколько десятков случаев духовидения Фредерики, из которых мы процитируем только один. Он был записан очевидцем, не принадлежащим к числу родственников ясновидящей – В. Ф. Пфляйдерером из Гейльбронна.

«В июле месяце 1827 г. мой начальник, г-н Шмидгаль из Левенштейна, просил меня побыть несколько дней в Вайнсберге у его племянницы, г-жи Гауффе, чтобы ей помогать согласно ее указаниям в тогдашнем опасном состоянии, поскольку сам не мог туда съездить. Г-жа Гауффе спала в соседней комнате, я – на софе в гостиной. В первую же ночь, проведенную в прихожей г-жи Гауффе, меня разбудило между часом и двумя, чего со мной еще не бывало, совершенно особое ощущение, не поддающееся описанию – что-то вроде тревоги и давления на грудь. Я провел в комнате шесть ночей, и всегда меня в один и тот же час будило то же ощущение. По истечении шести дней меня вызвали домой, где меня тоже будило что-то тем же образом в тот же час (чего, как выше сказано, раньше никогда не случалось).
Я вернулся в Вайнсберг к г-же Гауффе. В первую ночь там меня разбудили уже не давлением, а гораздо резче, словно встряхиванием».
(Здесь я прерву г-на Пфляйдерера, добавив следующее: Фредерика сказала мне по секрету, попросив скрыть это от г-на Пфляйдерера, что каждую ночь между часом и двумя через открытую дверь между ее спальней и гостиной к г-ну Пфляйдереру подходит мужская фигура, которая словно ложится на него, после чего тот просыпается, тяжело дыша, а фигура словно дразнит его особым движением пальцев. Но когда пробуждения начали повторяться все резче и заметней, а г-н Пфляйдерер спросил об их причине, я переадресовал его к Фредерике, попросив ее сказать ему все, что она видит. – Ю. Кернер).
«Но, когда эти пробуждения стали делаться все резче и я пожаловался на это, г-жа Гауффе открыла мне следующее:
«С того времени, как Вы находитесь при мне, ночью между часом и двумя всегда является высокая мужская фигура во фраке и сапогах с высокими голенищами, в которые заправлены длинные брюки. Этот человек подходит к вам на расстояние шага, некоторое время показывает на вас пальцем, затем придвигается ближе к вашей постели, как будто ложится на вас и будит. Когда вы просыпаетесь, он вас словно дразнит особым движением пальцев».
Чтобы самому убедиться в верности этого рассказа, я решил провести ночь без сна и попросил друга составить мне компанию. Г-жу Гауффе я попросил крикнуть или позвонить, если она увидит фигуру, а я не увижу ее и не почувствую.
В половине двенадцатого ночи я вновь почувствовал, в состоянии бодрствования и беседуя с другом, то же давление, от которого я, если бы спал, точно проснулся бы, и одновременно на меня словно повеяло особым ветерком. Я как раз хотел спросить г-жу Гауффе (я не подал виду, что чувствую что-то), здесь ли фигура, когда она позвонила в знак, что фигура опять стоит передо мной.
Тут я спросил привидение, чье присутствие все еще ощущал, как давление: «Во имя Бога скажи мне, кто ты, чего ты хочешь, чем я могу тебе помочь?» Когда я произнес это, ощущение ушло, а г-жа Гауффе сказала, что дух после такого обращения сразу перешел от меня к ней, и я, действительно, услышал слова: «Повелеваю тебе не делать ни шагу дальше!» – после чего дух ответил, что слышала она одна: «Он был одним из моих учеников». Когда г-жа Гауффе еще подробнее описала мне фигуру, я признал в ней одного из моих учителей, воззрения и историю которого я, однако, не хочу разглашать – человека, о существовании которого г-жа Гауффе не имела ни малейшего представления.
Факт, что после этого у меня еще три месяца, где бы я ни находился, в одно и то же время возникало то же ощущение, и если я спал, оно меня будило» [19].

В ряде случаев духи указывали на обстоятельства, которые можно было проверить, и проверка подтверждала их правдивость. Однажды Гауффе рассказала со слов духа про некий документ, хранящийся в здании суда Вайнсберга, где, конечно, никогда не была. Документ со всеми описанными особенностями был найден только со второй попытки в указанной папке. Этот инцидент, официально заверенный юристами, положил конец давней тяжбе, о которой ясновидящая ничего не могла знать.

Внутренний язык

В одном из промежуточных состояний между сомнамбулическим сном и каталепсией ясновидящая говорила и писала на необычном языке, который называла «внутренним». Она заявляла в другом измененном состоянии сознания, что на нем говорили люди в библейские времена. Фредерика пользовалась им столь часто и последовательно, что Кернер и его семья в конце концов начали понимать ясновидящую.

Она часто говорила, что на этом языке может полностью выразить свои самые сокровенные чувства, поэтому, желая что-то сказать ясно, вынуждена сначала перевести это со своего внутреннего языка; но она не думает на этом языке головой, а язык выходит из нее сам собою, это язык не головы, а внутренней жизни, исходящей из подложечной области. По этой причине она только с большим трудом выговаривала имена, титулы и т. п., которым не находила названия на этом языке, или вовсе не могла их выговорить...
Написать и произнести их она могла только в состоянии полубодрствования, а в состоянии бодрствования ничего не знала об этом языке. Кроме того, значение слов она понимала только во время письма, однако оставалась совершенно последовательной в их написании... Она и людям давала на своем внутреннем языке имена, заключавшие в себе одновременно ценность и особенность данного лица. Например, имя Emelachan означало у нее: «Твой дух спокоен и тих, душа нежна, плоть и кровь сильны, они легко приходят в движение, как волны на море, тогда нежное в тебе говорит: ну же, успокойся!».
Знатоки языков, действительно, порой обнаруживали в ее языке слова, похожие на коптские, арабские или древнееврейские. Слово Elschaddai, которым Фредерика часто называла Бога, на древнееврейском языке значит «самодостаточный» или «всемогущий». Слово dalmachan, похоже, арабское. Выражение bianachli... означает по-древнееврейски «я нахожусь в воздыхании».
Приведу здесь следующие слова ее внутреннего языка: handacadi – врач, alentana – служанка, chlann – стекло, schmado – луна, nohin – нет, nochiane – соловей, bianna fina – разноцветный цветок, moi – как, toi – что. O pasqua non ti bjat handacadi? – Ты не хочешь дать мне руку, врач? O mia criss – Я есмь. O mia da – Я имею. Un – два. Jо – сто. Quin – тридцать. Bona finto girro – Надо идти дальше. Girro danin chado – Надо остаться на месте. Optini poga – Ты должна спать. Mo li orato – Я отдыхаю. O minio pachadastin – Я заснула. Posi anin cotta – Кольцо наполняется...
Привести полный алфавит этого языка Фредерика не могла. Она сказала, что одна-единственная буква часто является и целым словом... В состоянии полусна она часто говорила, что на похожем языке говорят духи, и даже против воли несколько раз говорила с ними на этом языке [20].

Образцы письменности на «внутреннем языке».

 

Кернер показывал ясновидящей эту гравюру еще при жизни. Гауффе сказала, что на одном из знаков художник сделал лишнюю точку. Сравнив копию с оригиналом, написанном ею год назад, Юстин убедился, что это действительно так.

Многие «контактеры» в наши дни рисуют похожие иероглифы, но при этом не могут последовательно писать и говорить на «внеземном» языке. «Внутренний язык» Фредерики по сложности не сравним ни с «языком ангелов» Джона Ди, ни с «марсианским языком» Элизы Мюллер, ни с письменами «золотых листов», якобы найденных основателем секты мормонов Джозефом Смитом.

Также по теме

Церковь Иисуса Христа Святых последних дней, более известная нам как мормоны, – единственная относительно старая религия, недвусмысленно говорящая о внеземной жизни в священных писаниях. Ее пророки и основатели упоминали инопланетян, причем не только в иносказательной форме. Все они видели в небе «знамения», которые позволяют пролить свет на механизм их восприятия.

Амулеты, содержащие магическую фразу Elohim Majda Djonem на этом языке (№11 на рисунке), Фредерика с успехом использовала для лечения и изгнания непрошенных духов из домов других людей. Кернер приводит несколько случаев, когда ее амулеты прекращали визиты духов, длившиеся годами.

Смерть ясновидящей

5 мая 1829 г. Фредерика, заранее предсказавшая свою смерть, вернулась к близким в Левенштейн, чтобы встретить там свой конец. За три дня до смерти она подняла три пальца, словно для присяги, и поклялась, что, как Бог свят, ее жизнь не продлится более трех дней. Ее желанием было умереть, и только страх, нападавший на нее, когда она входила в процесс умирания, вынуждал сопротивляться смерти.

5 августа Фредерика впала в лихорадку, часто выкрикивая имя Кернера (который не присутствовал при ее смерти). В это время ей явился дух отца, причем его видели также мать и сестра. Это был первый раз из всех многочисленных явлений, когда мать увидела духа. Они заговорили о видении в присутствии умирающей, и та несвязными словами дала понять, что видела призрак отца вместе с ними, что они не ошиблись.

В 10 часов ее сестра увидела, как в комнату вошла высокая белая фигура, и в тот же момент умирающая, издав сильный крик радости, скончалась.

Могила «ясновидящей из Преворста» сохранилась до наших дней.

 

Останки Фредерики были погребены на кладбище Левенштейна. Над ее могилой был возведен роскошный памятник с золотым крестом. Оплатили его графиня фон Мальдегем из Нидерштотцингена, избавленная ясновидящей от психического расстройства, и профессор Карл Адольф Эшенмайер из Тюбингена, изменивший жизнь под впечатлением от знакомства с Фредерикой.

Книга Кернера, подробно описывающая жизнь покойной ясновидящей, тут же стала бестселлером. Она переиздается в Германии по сей день, но, как ни странно, ни разу не была полностью переведена на другие языки. Вспыхнувший интерес к «ночной стороне природы» был таков, что Кернер и Эшенмайер основали журнал, посвященный непознанному – первый парапсихологический журнал в Германии, а может, и во всем мире. С 1831 по 1839 гг. журнал выходил под названием «Blatter aus Prevorst» («Листки из Преворста»), а с 1840 по 1853 гг. под названием «Magikon. Archiv fur Beobachtungen aus dem Gebiete der Geisterkunde, und das magnetischen und magischen Lebens» («Магикон. Архив наблюдений в области духовидения, магнетической и магической жизни»).

Крестьянка из Орлаха

В практике Кернера бывало и так, что духов не просто видели или слышали. Юстин обнаружил людей, утверждавших, что ими овладели злые духи. Их симптомы так отличались от обычных психических расстройств и сомнамбулизма, что доктору пришлось посвятить им целую книгу. Она вышла в 1834 г. в Карлсруэ под названием «Geschichten Besessener neuerer Zeit» («Истории одержимости в наши дни»).

Также по теме

В целом ряде случаев полтергейст проявляет себя не только как классический «шумный дух», но и несёт явную агрессию и выказывает признаки сложного интеллекта. Такие вспышки как правило протекают более неистово и могут нести явную угрозу в отношении очевидцев. Последние нередко могут начинать впадать в особые трансовые состояния, которые можно идентифицировать как одержимость злыми духами. В настоящей статье автор развивает идею о том, что феномен одержимости являться конечной частью полтергейстного процесса, представляя собой явный транскультурный паттерн явлений «шумного духа».

Одна из историй этой книги известна российским читателям, правда, в литературной обработке. Поскольку труды Кернера тогда были запрещены цензурой, Владимир Одоевский был вынужден переделать случай одержимости крестьянки Магдалены Громбах из Орлаха в рассказ «Орлахская крестьянка» [21].

Подлинная история такова. В деревне Орлах в Вюртемберге жила семья крестьянина по имени Громбах, избранного за порядочность старостой. Его четверо детей тоже работали в поле, включая 20-летнюю Магдалену. Девушка «была крепка, свежа, здоровое дитя природы, за всю жизнь никогда не болела».

В феврале 1831 г. Громбах купил новую корову. Потом животину нашли привязанной в коровнике на другом месте. Громбах был полностью уверен, что никто из его людей не мог сыграть эту шутку. Странные явления нарастали: коровам стали заплетать хвосты в косички, невидимый проказник отпустил оплеуху Магдалене. Часто в коровнике видели кошку с белой головой и черным туловищем, о которой не знали, откуда она приходила и куда девалась при исчезновении. Однажды из коровника вылетела неизвестная черная птица в образе галки или вороны, неизвестно откуда взявшаяся, так как все было заперто.

8 февраля 1832 г., когда Магдалена с братом вычищали коровник, появился светлый огонь. Пламя разгорелось так, что его заметили соседи, но, к счастью, все удалось погасить. Жители дома не могли понять, откуда взялся огонь, и предполагали, что коровник подожгли злые люди. С 9 по 11 февраля пламя появлялось в разных частях дома. По просьбе Громбаха крестьяне поставили в доме сторожа, но огонь продолжал вспыхивать в разных углах. Семья Громбахов полностью освободила дом от вещей, но это также не принесло пользы. Несмотря на охрану, всякий раз горело снова то здесь, то там уже в пустом доме.

Также по теме

Данная публикация за авторством профессора императорского Виленского университета А. Снядецкого появилась на страницах научно-литературного журнала «Виленский дневник» в 1805 году. Статья посвящена явлению спонтанного самовозгорания людей, известному также под названием пирогения. Как можно увидеть, за прошедшие два столетия ситуация с решением данной загадки практически не изменилась.

Через несколько дней после пожара Магдалена в половине седьмого утра пришла в коровник и в углу стены услышала хныканье, будто бы ребенка. Она сразу рассказала об этом отцу. Тот тоже пошел в коровник, но ничего не услышал. В половине восьмого утра того же дня Магдалена увидела в коровнике на стене тень женщины. Видение подало девушке знак рукой. Часом позже образ явился ей снова, сказав: «Прочь из дома! Прочь из дома! Если это не прекратится до 5 марта будущего года, с вами произойдет несчастье! Пока же переезжайте с Богом отсюда не позднее чем сегодня, до тех пор ничего не должно случиться. Если бы дом сгорел, то это произошло бы по воле злого духа. Я предотвратила это, оберегая вас; но если это не прекратится до 5 марта будущего года, то даже я не смогу предотвратить несчастье. О, только пообещай, что это произойдет!».

Девушка пообещала. Отец и брат присутствовали при этом и слушали, что скажет девушка, но не видели и не слышали ничего. 19 февраля в половине девятого вечера призрак появился перед ее кроватью и сказал: «Я, как и ты, женского пола и родилась с тобой в один день. Долгие, долгие годы провела я здесь! Я связана со злым духом, который служит не Богу, но дьяволу. Ты можешь мне помочь в моем освобождении».

25 апреля дух поведал, что ее звали Анна Мария, она была монахиней и жила в XV веке. Впоследствии дух являлся девушке в различные дни, произносил религиозные речи и часто, причитая, говорил о своей связи с черным духом. Не раз «Анна Мария» предсказывала события, которые сбывались, например, что к ней на следующий день придет тот или иной человек. Однажды дух сказал, что долго не сможет приходить, а девушка будет подвергаться искушениям того самого черного духа, но должна оставаться стойкой и никогда не давать ему ответа.

Магдалена Громбах и «Анна Мария». Сцена из театральной пьесы, поставленной по мотивам книги Юстина Кернера.

 

С тех пор Магдалене стали показываться видения вроде массы лягушек на плите или черной лошади без головы, откуда-то доносились призрачные голоса. Потом к ней подходил черный человек, то с головой, то без головы. Он пытался соблазнить ее деньгами, которые даст за что-то или зарытые, нужно только достать. В конце концов в коровнике Магдалена действительно нашла мешочек с деньгами. «Анна Мария» сказала, что их надо пожертвовать на благотворительность.

Магдалена продолжала игнорировать черного духа, хотя тот ловко подделывал чужие голоса или появлялся в самом угрожающем виде – как монстр или громадный медведь. Как-то раз он перешел от слов к делу, напав на девушку, но «Анна Мария» смогла ее отбить. Для тех, кто смотрел со стороны, это выглядело как припадок. Теперь Магдалена оплакивала свое состояние, особенно когда люди говорили, что она больна.

«Анна Мария» не замедлила появиться и заверить девушку, что она не больна. Она повторила, что все закончится 5 марта следующего года, если ее отец снесет дом. Громбах не стал колебаться и начал строить новый дом, чтобы было куда переехать после сноса старого. Тем временем явления продолжали развиваться.

С 25 августа искушения ее черным духом становились все сильнее, теперь он больше не притворялся, что находится вне ее, но с этого момента при появлении сразу же овладевал всем ее существом, проникал в нее и из нее произносил теперь злобные речи.
С 24 августа черный монах являлся ей теперь всегда так. Когда она даже занята каким-то делом, она видит его приближающимся в человеческом облике (образ мужчины в рясе, как из черного тумана, лицо которого она никогда не может описать определенно). Потом она слышит, как он говорит ей несколько слов, главным образом и чаще всего, следующие: «Так все еще не хочешь дать мне ответ? Имей в виду, как я тебя помучаю!» и тому подобное. Так как она твердо стоит на том, чтобы ему не отвечать (разумеется, не произнося ни слова), он всегда говорит: «Ну, так я теперь назло тебе войду в тебя!» После этого она всегда видит его встающим по левую сторону от нее и чувствует, как он пятью пальцами холодной руки берет ее за шею и с этой хваткой проникает в нее. Вместе с тем исчезает ее сознание и собственно ее индивидуальность. Теперь она пребывает не в своем теле, напротив, грубый бас говорит изнутри ее не от ее лица, но от лица монаха, хоть и движениями ее рта и ее чертами лица, но злобно искаженными.
То, что вещал из нее черный дух во время такого ее состояния, достойно речей проклятого демона, это вещи, которых вовсе нет в этой вполне порядочной девушке. Это проклятия в адрес Священного Писания, Спасителя, всех святых, и ругательные речи, и клевета на саму девушку, которую он никогда не называет иначе как «свинья». Тем же самым ругательством и теми же самыми оскорблениями награждает он и белого духа.
Девушка при этом склоняет голову на левую сторону и всегда крепко закрывает глаза. Когда их насильственно открывают, то видят закатившиеся зрачки. Левая нога все время резко движется взад-вперед, ступня жестко касается пола. Движение ноги взад и вперед продолжается в течение всего припадка (который часто длится от четырех до пяти часов), так, что доски пола становятся совершенно стерты обнаженной ногой (с нее обычно снимают ботинки и чулки, чтобы их сохранить), и то там, то здесь из ступни в конце концов показывается кровь. Но когда после припадка смоют кровь, то на коже не заметят ни малейшей царапины, стопа, как и вся нога, ледяная, и девушка ничего в ней не чувствует, так, что сразу же после пробуждения она вновь быстро и часами ходит пешком. Правая нога остается теплой. Ее пробуждение похоже на пробуждение от какого-то магнетического сна. Ему как будто предшествует спор правой половинки тела с левой (добра со злом). Голова склоняется то направо, то снова налево, до тех пор, пока она наконец не упадет на правую сторону, с этим движением черный дух будто бы снова выходит из нее, а ее собственная душа вновь возвращается в ее тело. Она приходит в себя и понятия не имеет о том, что тем временем происходило в ее голове и что вещал из нее черный дух. Обычно после пробуждения ей кажется, как будто она была в церкви и пела с общиной либо молилась, в то время как дьявольские речи тем не менее так и лились из ее рта. Но это то, что белый дух обещал ей сотворить с ее душой в то время, пока черный дух овладевает ее телом. Черный дух, находясь в ней, отвечает на вопросы. Святые имена из Библии, само слово «святой» он не способен произнести. Если девушке подносят Библию, она пытается на нее плюнуть, но рот в таком состоянии настолько сухой, что он не способен выделить ни капли слюны, и получается только змеиное шипение [22].

Доктора считали Магдалену психически больной, предлагая для ее лечения самые суровые средства вплоть до прижигания раскаленным железом во время припадков. Кернер вместо этого решил довериться словам духа «Анны Марии» и дождаться назначенного числа, ограничившись голодной диетой.

4 марта 1833 г. в 6 часов утра, когда девушка находилась одна в спальне в старом родительском доме, подготовленном к сносу, ей явилась белая фигура в столь ослепительном блеске, что девушка не могла на нее долго смотреть. Лицо и голова были покрыты сияющей белой фатой. Она сказала, что при жизни совершала тяжкие грехи – рожала детей от монаха, которых он убивал сразу же после рождения. Этот монах совершал и другие преступления, включая убийства собратьев по монастырю. После краткой исповеди бывшая «Анна Мария» протянула руку. Магдалене не хватило мужества тронуть духа, и она коснулась руки носовым платком. Решение было верным: платок оказался тлеющим. В нем прожгло дыры, похожие на следы ладони и пяти пальцев. Дух поблагодарил девушку, начал молиться и одновременно исчезать. Магдалена еще слышала, как дух молился, хотя больше его не видела.

Почти парализованная от ужаса девушка была найдена в комнате и тут же отведена в дом крестьянина Бернхарда Фишера, потому что теперь Громбах хотел ускорить снос своего жилища. Следующим явился черный дух. Он сказал, что будет мучить девушку в последний раз, и вошел в нее. Ее устами он заявил, что теперь способен произносить имя Иисуса, такие слова как Библия, Небо, Церковь, может молиться и слушать звон колоколов. В присутствии свидетелей он признался в преступлениях.

Мой отец был дворянином из Гайслингена, в одном часе езды от Орлаха. Там у него был разбойничий замок на львиной горе у Гайслингена, между котловиной и небольшим холмом, нужно еще отыскать его стены. Еще у меня было два брата. Самый старший, который пошел не дальше меня, получил замок, другой погиб на войне. Я был определен к духовному званию. Я пришел в монастырь в Орлах, где вскоре стал старшим. Убийство многих моих собратьев по монастырю, монахинь и детей, которых я производил на свет с ними, лежат бременем на мне. Монахинь я приводил в мужском одеянии в монастырь, и если я не находил в них больше удовольствия, я их убивал. Точно таким же образом я убивал детей, которых они рожали, сразу же после рождения. Когда я убил первых трех моих монастырских братьев, меня выдала та, которую ты называешь белым духом. Но в ходе следствия я смог помочь себе тем, что подкупил судей. Я заставил крестьян собраться во время сенокоса и объявил им, не читая более мессу, что если они не передадут мне свои письменные документы, то во время сенокоса всегда будет дождь, а я буду молиться о проклятии над их полями. Они отдали свои документы, которые содержали привилегии Орлаха, а я передал их своему следователю. Снова вернувшись в монастырь, я убил предательницу, потом еще троих моих монастырских братьев и спустя четыре недели, в 1438 году, себя самого. Как старший, я сумел завлечь жертвы в укромное место и заколол их там. Трупы я сбросил все вместе в выложенную кирпичом скважину. Я был убежден: с людьми после смерти случается то же, что и со скотом, когда его забивают, как падает дерево и остается лежать. Но все же это совсем иное, за что следует воздаяние после смерти [23].

На следующий день люди, сносившие дом, подошли к последнему остатку стены, которая была совсем иной, нежели остальная часть. В то время как другие стены возводились из глины, этот кусок был скреплен особой известью и намного крепче, так что действительно казалось, что стена осталась от какого-то очень старого здания. После разрушения этой части здания, что девушка не могла видеть, ее голова три раза склонилась на правую сторону, глаза открылись. Черный дух вышел из нее навсегда в присутствии пастора и многих свидетелей. Магдалена начала плакать, поднялась, шатаясь, как очнувшаяся от тяжкого сна. Искаженное, страшное выражение лица девушки стало абсолютно человеческим.

Также по теме

В статье рассматриваются архивные свидетельства об одержимости на пространстве Российской империи в XIX – первой половине XX века главным образом в православной среде. Представлены неизвестные ранее случаи так называемой «читки» или «отчитки» бесноватых, в том числе и те, которые происходили в беспокойных домах (teufel-besessens Haus). Показаны и изучены примеры проникновения обряда «экзорцизма» в народную среду.

При уборке строительного мусора крестьяне нашли старый колодец. В нем лежали остатки человеческих костей, в том числе детских. С того дня Магдалена оставалась здорова, и к ней никогда больше не возвращались симптомы одержимости.

Уже в наши дни Буркхард Петер попытался заочно поставить диагноз Магдалене. По его словам, девушка была жертвой диссоциативного расстройства личности [24].

Всего в книге «Geschichten Besessener neuerer Zeit» Кернер описывает шесть случаев одержимости, причем двух пациентов он лечил сам. Два года спустя Кернер вернулся к этой теме. В его книге «Nachricht von dem Vorkommen des Besessenseyns» («Отчет об инцидентах с одержимостью», 1836) приводится еще 11 случаев. В большинстве случаев Кернеру удалось полностью вылечить пациентов.

Тюремный призрак Вайнсберга

В 1835 году окружной суд Вайнсберга официально поручил Кернеру разобраться со странными происшествиями в городской тюрьме. Доктор получил полномочия, позволяющие делать все, что потребуется, кроме освобождения заключенных. Хорошо охраняемая тюрьма, где проделки посторонних лиц были исключены, стала идеальным местом для исследований. Камеры были устроены так, что ни одна из стен не являлась наружной, чтобы узник не мог что-то бросить через окно. Каждую камеру с четырех сторон окружал коридор, и уже в нем проделаны небольшие окошки на улицу.

Все началось с того, что суд приговорил 39-летнюю вдову Элизабету Эслингер, мать двоих детей, к тюремному сроку за мошенничество. Она выманивала деньги под предлогом поисков спрятанного сокровища. В ходе допроса по поводу инцидентов в тюрьме Эслингер заявила, что с юности могла видеть духов, но никогда не общалась с ними. Однако недавно ее начал преследовать дух по имени Антон, призывая помолиться за него в одном из подвалов в соседнем городе, чтобы освободить от привязанности к этому месту и замолить его грехи. Фрау Эслингер отказалась следовать требованиям Антона. Дух являлся ей слышимо и зримо, причем его также видела 14-летняя дочь, которая подтвердила это Кернеру. Когда Эслингер отправили в тюрьму, Антон, похоже, последовал за ней. Он являлся ночь за ночью, убеждая молиться за него. Другие заключенные и охранники слышали некоторые произносимые духом слова и стали свидетелями прочих явлений – непонятные звуки, то не сравнимые ни с чем, то подражающие шагам, выстрелам из пистолета, капанию воды, шуршанию бумаги или полету птиц, стуки, сильный грохот окон, хлопанье дверьми и удары, сотрясающие тюрьму. 29 из 50 очевидцев, опрошенных Юстином Кернером независимо друг от друга (среди них были не только узники, но и уважаемые граждане, которым он дал возможность посидеть в тюрьме какое-то время и лично убедиться в происходящем) видели движущиеся пятна света, мерцающие звезды, контуры человеческой фигуры. Многие ощущали холодный ветер, немыслимый при таком устройстве камер, или прикосновения. Предметы двигались сами по себе, одеяло с узников то и дело кто-то стаскивал или сталкивал их на пол. Иногда в воздухе появлялся тошнотворный запах разложения. Тюремные кошки реагировали на духа, а одна из них скончалась при странных обстоятельствах. Кернер тоже наблюдал странные световые и звуковые явления.

Вайнсберг в XIX веке. Слева возвышается холм Вайбертреу.

 

Элизабета отбывала срок не одна. Кернер попросил разыскать всех, кто сидел с ней и с тех пор вышел на свободу. Среди них была Катарина Синн, отсидевшая в тюрьме за какую-то небольшую провинность две недели.

Я сидела в тюремной камере рядом с той, где находилась госпожа Эслингер из Бауренлаутерна. Обе камеры были соединены коридором. Я не знала ничего конкретного про госпожу Эслингер и ее духа. Тем не менее, обычно после того, как звенел звонок на ночную молитву... я слышала шуршание за решеткой перед окном и в самой камере, где была совсем одна. Это шуршание очень напоминало шелест бумаги, но нигде не было никакой бумаги. Я скорее чувствовала и слышала, чем видела, как кто-то постоянно ходит взад и вперед. Эта прогулка всегда сопровождалась шуршанием и дуновением холодного воздуха, хотя окна и двери были закрыты, а сама камера сделана очень надежно (тюрьма сложена из толстой каменной кладки, обшитой массивными досками). Оно все время ходило взад и вперед в моей камере. Однажды ночью послышался звук, как будто сверху на печку посыпалось что-то вроде штукатурки, но утром я ничего не нашла на полу. Как-то у меня было ощущение, как будто к моему лбу очень нежно прикоснулась рука. Кроме того, в коридоре перед дверью я слышала шарканье, звук падающей штукатурки или чего-то еще, грохот, треск и т. д. Я больше не хотела оставаться в камере одна, тем более что была беременна, и по моей просьбе меня перевели к другим узникам. Там не было другой [женской] камеры, кроме камеры Эслингер и госпожи Фелль, так что меня перевели к ним. В их камере все продолжалось так же, как и в прежней. Но мне больше не было так страшно, потому что я была не одна. Женщины рассказали мне об этом духе, и я даже слышала, как он периодически говорил, медленно, хрипло, не похоже на человеческий голос, глухо, и я почти ничего не могла понять... Каждое утро в пять часов он покидал камеру. Он часто говорил, и мы понимали сказанное: «Молись!» [25].

Тюремные охранники и их семьи жили в казенных квартирах на территории тюрьмы. Их жены первые смогли удовлетворить любопытство. Одна из них, фрау Майер, провела всю ночь в камере Эслингер. Она увидела, как стул, стоящий около печки, «был отброшен назад сам по себе, но таким образом, что остался стоять вертикально». Вдова при этом неподвижно лежала на кровати и молилась. Потом окно напротив ее камеры распахнулось и закрылось с такой силой, что из него чуть не вылетели все стекла. Фрау Майер слышала звуки, как будто по полу кто-то ходит в тапочках, своеобразный глухой голос, ощущала порывы ветра. Ночью она видела духа в виде белой тени, которая сначала сидела на стуле, а потом начала плавать по камере. Чем усерднее молилась Элизабета Эслингер, тем ближе к ней придвигалась тень, которая часто, казалось, сидела на ее кровати.

В пять часов утра фрау Майер сказала, обращаясь к тени: «Иди к моему мужу в его комнату и оставь знак, что побывал там». Дух отчетливо выдохнул: «Да». Все находящиеся в камере услышали звук открывающейся и закрывающейся двери, хотя она по-прежнему была надежно заперта. Тень выплыла наружу, а затем раздалось шарканье в коридоре. Минут через 15 тень вернулась через закрытое окно, выходящее в коридор. Фрау Майер спросила, был ли он у мужа и что там делал. В ответ раздались звуки, похожие на глухой короткий смех. Утром дверь квартиры, которую муж надежно запирал на засов и замок, оказалась открытой. С той поры неосторожно позванный дух часто навещал Майеров, пугая звуками шагов, стуком или чем-то вроде звука бросаемого песка.

В камерах, где сидели мужчины, видели и слышали то же самое. 19-летний Кристиан Бауэр рассказал Кернеру, что ничего не знал о тюремном призраке.

На второй день моего ареста, 11 декабря, я проснулся в 3 часа ночи. Я ничего не знал об инцидентах в других тюремных камерах, и до этого ничего не слышал и не видел. В камере раздался звук, похожий на шуршание бумаги, потом стук, и внезапно передо мной возникла белая фигура. Она сказала так, что сокамерник тоже это услышал: «Тебе нужно терпение!» Голос был глухим, скрипучим, странным и не похожим на нормальный человеческий голос. Я сказал, что это, возможно, мой дедушка, после чего сокамерник Штрекер посмеялся надо мной. С того дня я больше никогда ничего не видел за время заключения, но слышал разные звуки вместе с другими, особенно около 3 часов каждой ночью. Так, в 3-е воскресенье Адвента [рождественский пост] мы сперва услышали удар, от которого задрожало все здание, затем что-то зашуршало и загремело по коридору, и окна зазвенели так, будто кто-то стучал по ним. Звуки, казалось, приближались к задней тюремной камере, затем мы услышали, как женщина громко молилась... Сперва я боялся, но так как это происходило каждую ночь, бояться перестал [26].

44-летний Иоганн Штрекер, опрошенный отдельно, подтвердил, что тоже слышал голос, произнесший «Тебе нужно терпение!».

Теобальд Кернер, сын д-ра Кернера, провел ночь с 26 на 27 декабря 1835 г. в камере Штрекера, где место вышедшего на свободу Бауэра занимал 50-летний Людвиг Гратер.

Стояла мертвая тишина, и я слышал только храп спящих сокамерников, но сам бодрствовал. Около 23 часов я услышал, как хлопают тяжелые двери с замками. Иногда казалось, что это происходило совсем близко, и двое мужчин просыпались, а иногда было вдалеке. Затем снова раздались удары, как будто на дощатый пол упали тяжелые гири. Внезапно звук дошел до окна, которое находилось на расстоянии менее шага от места, где я лежал. Звук был таким, как будто по этому окну барабанили марш, но намного громче, чем можно было бы выстучать, не разбив стекло. Более того, он звучал так, как будто исходил от всей поверхности окна, а не так, как если бы человек стучал двумя руками. Кроме того, звук часто был похож на топот, а затем приглушался, уходя вдаль. Казалось, звук прошел мимо нас, а потом я и остальные услышали, как дверь камеры Эслингер с грохотом открылась и закрылась, после чего она начала молиться. Мы слышали молитву в течение часа. Затем наступила тишина... Она длилась до 3 часов, затем звуки начали раздаваться с еще большим шумом. Было слышно, как хлопают двери, звук снова доходил до нашего окна, снова звучал как барабанный бой. Часто казалось, что вдалеке отбивается очень звучная барабанная дробь. На сей раз он три-четыре раза постучал в нашу дверь, гремел в коридоре, и вскоре мы снова услышали, как женщина молится вслух – ближе к концу почти сдавленным голосом, как будто ее что-то сильно угнетало. Молитва длилась с 3 до 6 часов, после чего наступила тишина [27].

Почти полвека спустя Теобальд Кернер заявил, что пережитое им той ночью по сей день остается необъяснимым. Такие же переживания были у других людей, которые провели ночь в тюрьме с научными целями.

Иногда дух не ограничивался территорией тюрьмы, навещая людей за ее пределами. Среди них был член судейской коллегии, который специально попросил Эслингер прислать духа на дом для изучения. Желание сбылось быстрее, чем он ожидал, причем странные звуки сопровождались вонью гниющей плоти. Посещал дух и дом Юстина Кернера, находящийся всего в 450 м от тюрьмы. Свидетелями потусторонних проделок стали не только Юстин и его жена, но и сестра Кернера Вильгельмина Штейнбейс, которая всегда скептически относилась к парапсихологическим исследованиям.

12 января 1836 г. Элизабету Эслингер выпустили из тюрьмы, но аномальные явления от этого не прекратились. «Антон» окончательно покинул ее только 11 февраля 1836 г. и с тех пор больше не появлялся. Вместо того, чтобы посылать вдову молиться в подвал, дух сказал, что обойдется ночной молитвой на окраине Вимменталя. Эслингер согласилась попробовать то, чего требовал ее призрачный спутник. К сожалению, Кернер не смог присутствовать при этом, послав наблюдать за вдовой заслуживающую доверия женщину – Кристиану Вернер из Вайнсберга. Та, в свою очередь, взяла с собой сестер и друзей.

Вернер рассказала, что когда Эслингер начала молиться, к ней приблизилось яркое привидение и один раз вспыхнул свет. Затем что-то похожее на белое облако зависло рядом с ней и, наконец, поплыло вверх и прочь. Примерно через 15 минут они подошли к Эслингер и обнаружили ее лежащей на земле без сознания. Придя в себя, она сказала, что дух протянул ей руку на прощание. Она знала про крестьянку из Орлаха и сделала то же самое – завернула руку в ткань перед прикосновением. Вспыхнувшее пламя оставило на ткани хорошо видимые следы.

Последние годы

1840 год принес Юстину глубокое горе. Умер его любимый брат Карл, проживавший в Штутгарте. Генерал Карл Кернер одобрял увлечение Юстина парапсихологией и неизменно поддерживал с истинно военной храбростью. Переписка между Кернером и братом, пожалуй, самая обширная из всех, которые он вел. В течение 20 лет едва ли был день, чтобы братья не обменялись письмами. Вскоре после кончины брата Кернер ощутил ухудшение зрения. После тщательного осмотра его коллега Шеллинг сообщил печальную весть, что в обоих глазах он обнаружил симптомы начинающейся катаракты – первые признаки слепоты, которая, хотя и не стала окончательной, тем не менее омрачила последние годы жизни. Сам Юстин объяснял несчастье множеством слез, которые он лил долгими бессонными ночами по усопшему брату. В 1851 г. болезнь заставила Кернера оставить должность правительственного медика. Король Вюртембергский назначил ему пенсию в 300 флоринов, к которой присоединилась пенсия в 400 флоринов, назначенная королем Баварским.

Ухудшающееся здоровье не мешало Кернеру заниматься творчеством и продолжать исследования. Он даже успел застать триумфальный приход спиритизма в Европу и провести собственные исследования «столоверчения». Кернер пришел к выводу, что вращение столов и загадочные стуки производятся не духами покойных людей, а «нервным духом» участников сеанса [28].

Юстин Кернер в последние годы жизни.

 

Год спустя Юстин потерял жену, которая 40 лет поддерживала все его начинания и принимала участие в исследованиях. Зрение его ослабевало все больше и больше. Он заперся в комнате, где продолжал принимать друзей с прежней сердечностью. Дух его сохранял ту же бодрость, несмотря на то, что тело становилось более дряхлым. В 1859 г. вышел последний сборник его стихотворений.

21 февраля 1862 г. Юстин умер. Тело его было погребено на кладбище в Вайнсберге рядом с могилой жены под плитой, на которой, по его желанию, были выбиты простые слова: «Фредерика Кернер и ее Юстин». Позднее почитатели воздвигли монумент, на котором был высечен медальон с его портретом. Дом Кернера, сохраненный в неприкосновенности, сейчас превращен в музей. Говорят, что в нем по сей день появляются привидения, но расследовать их визиты больше некому [29].

Литература

1. Kerner J. Bilderbuch aus meiner Knabenzeit. Braunshweig, 1849, p. 186–192.

2. Там же, р. 233–234.

3. Там же, р. 240, 243.

4. История западной литературы (1800–1910 г.) Под ред. проф. Ф. Д. Батюшкова. Т. 3. М., 1914, с. 384, 388.

5. Du Prel C. Justinus Kerner und die Seherin von Prevorst // Sphinx, 1886, Bd. 2, p. 141.

6. Erbguth F. Historical notes on botulism, Clostridium botulinum, botulinum toxin, and the idea of the therapeutic use of the toxin // Movement Disorders, Vol. 19, 2004, Suppl. 8, p. 2–6.

7. Kerner J. Geschichte Zweier Somnambulen. Karlsruhe, 1824, p. 3–5.

8. Там же, р. 13–22.

9. Kerner T. Das Kernerhaus und seine Gaste. Stuttgart, 1894, р. 91.

10. Kerner J. Die Seherin von Prevorst. 6 auflage. Stuttgart, 1892, p. 21.

11. Kerner J. Die Seherin von Prevorst. 1 auflage. Stuttgart, 1826, p. 30.

12. Zeller A. Das verschleierte Bild zu Sais, oder die Wunder des Magnetismus. Leipzig, 1830, p. 90–91.

13. Kerner J. Die Seherin von Prevorst. 6 auflage. Stuttgart, 1892, p. 22.

14. Там же, р. 28.

15. Там же, р. 36.

16. Там же, р. 188.

17. Там же, р. 269.

18. Там же, р. 270–271, 277.

19. Там же, р. 432–433.

20. Там же, р. 174–177.

21. Одоевский В. Орлахская крестьянка // Отечественные записки. Т. 20. СПб, 1842, с. 240–253.

22. Kerner J. Geschichten Besessener neuerer Zeit. Karlsruhe, 1834, p. 35–37.

23. Там же, р. 43–44.

24. Burkhard P. On the History of Dissociative Identity Disorders in Germany: The Doctor Justinus Kerner and the Girl From Orlach, or Possession as an «Exchange of the Self» // International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, Vol. 59, № 1, 2010, р. 82–102.

25. Kerner J. Eine Erscheinung aus dem Nachtgebiete der Natur. Stuttgart, 1836, p. 30–32.

26. Там же, р. 89–90.

27. Там же, р. 104–105.

28. Kerner J. Die somnambulen Tische. Stuttgart, 1853.

29. Дом Юстинуса Кернера в Вейнсберге // Ребус, 1908, №50, с. 7–8.