Специфика особого отношения к каменным крестам на ряде примеров из Западной Ингерманландии

Исторический регион Западная Ингерманландия включает земли современных Кингисеппского и Волосовского районов Ленинградской области России. Эта территория достаточно подробно изучена в плане этнографии и археологии, что позволяет реконструировать вероятный исторический контекст почитания того или иного объекта. В настоящее время существует две версии о происхождении почитаемых каменных крестов. По одной из них, «культовыми» кресты становились во вторичном использовании, будучи перенесенными с могильников. Согласно второй – кресты для установки при часовнях могли изготавливаться специально для этой цели.

Несмотря на то, что все зафиксированные в исторических источниках упоминания о почитании каменных крестов в Ингерманландии относительно поздние, есть ряд свидетельств, указывающих на то, что особое отношение к каменным крестам здесь было известно и ранее. К этим свидетельствам можно отнести данные археологических исследований последнего времени [5: 23–32] и отметки крестов на шведских картах XVII века, возможно, отмечавшие какие-то знаковые для своего времени объекты. Само почитание отдельных каменных крестов, имеющее черты, сближающие его с подобным отношением к камням, все же имеет и свои отличия. В первую очередь необходимо отметить, что материал в рассматриваемом контексте ритуального использования не имел значения, первичной была именно форма креста. На это также указывает распространенное народное наименование каменных крестов «камнями в форме креста». Также сохранилось несколько исторических упоминаний, в которых, вероятно, речь идет о деревянных почитаемых крестах [2: 138–139]. В данном случае принципиальным отличием будет только фактор сохранности – каменные кресты, в отличие от деревянных, сохранились до наших дней.

Почитание каменных крестов распространено и в других районах Ленинградской области, но в этом небольшом исследовании не случайно выбраны именно западные районы Ижорской возвышенности. В отличие от южных и восточных районов области, где зачастую возрождаются и продолжаются старинные культовые места с крестами, здесь можно увидеть как определенный разрыв в народной памяти, так и сочетание исторических упоминаний с современными археологическими данными. Существовавшие ранее традиции особого отношения к каменным крестам на текущий момент не восстанавливаются (Пумалицы, Войносолово, Смолеговицы, Бабино), но при этом на новых местах возникают новые (Каложицы, Кингисепп). Необходимо подчеркнуть, что с рассматриваемым районом связан ряд исторических упоминаний об особом отношении к каменным крестам в XVIII–XX вв. (Войносолово, Пиллово, Бабино, Пумалицы), и данные о культовых комплексах, включающих каменные кресты (Ст. Смолеговицы, Войносолово), полученные в результате археологических раскопок последних лет. Совокупность означенных фактов заслуживает более детального рассмотрения, поскольку позволяет выявить определенные тенденции и определить специфику возникновения особого отношения к крестам в прошлом и настоящем.

В данной статье делается обзор нескольких известных исторических упоминаний о почитаемых крестах в Западной Ингерманландии, а также анализируются примеры возникшего в наше время ритуального использования нескольких каменных крестов.

Исторические и археологические свидетельства о «культовых» каменных крестах

На рассматриваемой территории можно выделить три наиболее детально описанных в ранних исторических источниках примера почитаемых каменных крестов и связанных с ними традиций – в деревнях Бабино (Järvikoiskylä), Пиллово (Pihlaala) и Пумалицы (Pummola) Кингисеппского р-на Ленинградской обл. (рис. 1).

Рис. 1. Каменные кресты в д. Пумалицы Кингисеппского р-на Ленинградской обл. (фото автора 5 мая 2010 года).

 

Относительно почитаемого места в д. Пумалицы сохранились следующие упоминания:

«Есть свидетельство, что в старой святой роще, которая была крещена именем святого Ильи, в водской деревне Пуммала были 3 креста Ильи. Кресты находились при источнике. На лугу, у крестов, вся деревня отмечала день Ильи, с общей пьянкой. Кресты назывались также камнями Ильи. Витори Алава сообщает: Есть особенность, в Пуммала – также водской деревне – ко дню Ильи у 2 стоящих около деревни крестов, которые называются крестами Ильи, приносится в жертву баран»¹ [9: 132–133]. В другой работе упоминается, что «…в деревенской роще в целях обращения в христианскую веру были установлены три креста… в ходе обряда жертвоприношения, кости зарезанного барана укладывались у подножия крестов, которые народ называл «камнями Ильи» [7: 145–165].

Похожий пример сочетания священной рощи и каменного креста с культом святого Ильи также можно привести из описания священной рощи в д. Ярвикойскюля (совр. Бабино), где, однако, нет сведений о могильнике. Каменный крест в Ярвикойскюля не сохранился, но его изображение начала ХХ века приводится в книге Марти Хаавио «Священные рощи Ингерманландии»:

«В водской деревне Ярвикойскюля, которая лежит на восточном берегу озера Бабино, находилась прекрасная лужайка. По юго-восточному краю ее стоял в 1890-ые годы разрушенный сруб, в пределах которого выросли березы святого Ильи. Когда Витори Алава, (Vihtori Alava), собиратель народного фольклора, исследовал это место, он нашел у сруба пень лиственного дерева высотой в 1 локоть. Дерево, ствол которого лежал за срубом в неприкосновенности, было свалено ветром. Тем не менее, речь шла не о березе, а об осине. Рядом с пнем стоял второй, более старый пень, который также был осиновым. Так как эти деревья, росшие у сруба в старые времена, назывались, тем не менее, березами святого Ильи, очевидно, что березой осина стала именоваться по наследству. Рядом росло также несколько меньших деревьев, 2 осины и 4–5 коренастых рябин. В одной рябине была размещена русская икона, образ, «которому какой-то злодей снес голову»… Жители деревни проводили на меже, у березы Ильи, каждый год пивное пиршество в Ильин день. На Ильин день в деревне варится пиво. Тогда из каждого дома идут к срубу, крестятся со свечами перед Богом. Затем готовится тарелка, и на нее кладется выпеченный хлеб и масло. Освящают это перед Богом. Едят при срубе, что-то вроде столов строят и тогда едят. Затем крестьянин, который сварил пиво, – один двор варит для всей деревни – раздает пиво из бочки. Садятся рядами на скамьи, и все пьют пиво. Проходит 1–2 часа, тогда приходят пить из других деревень. До этого никто другой не может праздновать, только люди этой деревни» [9: 127–128].

Схожим образом описывается празднование возле крестов в д. Пиллово: «[Е]сть часовня и при ней крест, к которому выносят из той часовни в день мученицы Анастасии ея образ и молятся, и у той часовни и у креста едят мяса, пироги и головы овечьи, а в постныя дни рыбу, и пьют пиво; да к той же часовне приводят тоя ж деревни крестьяне, повсягодно, перед Ильиным днем, в воскресение, корову и убивают, и, розрубя и розделя по частям, носят в домы свои и едят, и Богу в домех своих молятся» [6: 264].

Во всех приведенных примерах можно выделить общие черты: празднование Ильина дня, статус деревенского праздника, явно уходящего корнями в язычество жертвоприношения животных. При этом кресты являются не сами по себе «культовыми» объектами, а входят в состав культовых комплексов, состоящих из совокупности различных природных объектов (родник, роща, дерево) и рукотворных (часовни). Упоминания о подобных праздниках также можно встретить и в связи с почитаемыми камнями в данной местности. В целом все известные сведения относятся к середине XVIII–ХХ вв.

Новую главу в понимании культовых комплексов с каменными крестами обозначили археологические исследования В. Б. Панченко. Проведенные в 2016–2017 годах раскопки на местоположениях каменных крестов в д. Старые Смолеговицы и Войносолово указывают на существование особого отношения к каменным крестам и в более раннее время: «Таким образом культовые комплексы с каменными крестами, описанные выше, не обязательно имеют позднее происхождение и могли формироваться в XIV–XV вв.» [4: 86].

На настоящий момент, можно выделить три основных фиксируемых этапа «культового» использования каменных крестов на рассматриваемой территории:

1. Средневековье, вероятно дошведское время (фиксируется по данным археологических раскопок);
2. XVIII–ХХ вв. (упоминания в письменных источниках с 1730 по 1940-е годы);
3. Возрождение особого отношения к каменным крестам в постсоветское время, начало XXI в.

Проводя подобное условное деление, следует указать, что на данный момент не удалось выявить на рассматриваемой территории письменные упоминания о каменных крестах, как почитаемых объектах, в шведское время (XVII в.), также наиболее вероятным представляется исчезновение традиций особого отношения к каменным крестам не ранее второй половины ХХ в.

Примеры современного использования средневековых каменных крестов в качестве культовых объектов или объектов, сопутствующих почитаемым местам

1. «Культовый» каменный крест у д. Каложицы (Волосовский р-н)

История каменного креста у д. Каложицы является наиболее показательным примером вторичного использования подобных исторических объектов. Данный каменный крест упоминается в качестве достопримечательности д. Каложицы в 1885 году: «Къ древностямъ относится массивный крестъ, изъ плиты, стоящій въ полѣ, въ 100 саж. отъ дер. Коложицъ» [1: 365]. При этом, несмотря на то, что фольклорные упоминания о культовом значении креста зафиксировать в 2008 году не удалось, в работе краеведа Д. И. Смольского упоминается ранее стоявший возле креста голбец с иконой, что все же может указывать на культовое значение этого креста в прошлом [8: 25]. Каложицкий крест стоял в поле недалеко от дороги и был повален 30–40 лет назад. На рис. 2 можно увидеть его положение, зафиксированное 2 марта 2008 года. На тот момент крест находился в горизонтальном положении, без серьезных видимых повреждений. Спустя некоторое время этот каменный крест был перенесен к новоосвященному в честь Св. Пантелеймона Целителя источнику, расположенному в 1,6 км к западу от д. Каложицы. На рис. 3 зафиксировано его положение на 17 апреля 2011 года.

Рис. 2. Каложицкий каменный крест (фото автора, 2 марта 2008 года).

 

Рис. 3. Каложицкий каменный крест (фото автора, 17 апреля 2011 года).

 

Крест был установлен на специально сделанном для него помосте, расположенном на возвышенном берегу ручья, в пределах ограды часовни Св. Пантелеймона. На 27 октября 2013 года (рис. 4) к кресту была построена бетонная лестница, ведущая от родника. На фото, сделанном 18 июня 2017 года можно отметить возведенный над крестом павильон, выполняющий функции небольшой часовни. Сооружение возведено из современных материалов (металл, поликарбонат) и в плане архитектурного решения представляет собой полупрозрачную конструкцию, увенчанную классической для православных церквей и часовен луковичной главой с крестом. Внутри часовни, по сторонам от креста, установлены два массивных подсвечника. На стене за крестом можно увидеть икону Святой Троицы. Также в новой часовне был установлен ящик для пожертвований. Если ранее возле креста можно было встретить разовые приношения в виде цветов и монет, то с возведением над ним часовни этот крест явно обрел черты культового объекта. На фото, сделанном 22 сентября 2018 года (рис. 5), уже можно увидеть приношения, оставленные паломниками. Набор приношений в целом типичен для подобных культовых мест. На ажурных дверях часовни висят платки, а у подножия каменного креста, вокруг его основания, располагаются небольшие иконки, в основном с изображением Богородицы, и иные небольшие личные вещи, оставленные паломниками. На основании сделанных автором наблюдений можно констатировать возникновение всего за 10 лет «культа» каменного креста, найденного в 2008 году и перенесенного к источнику. Возведение над крестом современной часовни указывает на то, что старинный крест стал местной святыней. Можно долго спорить об уместности переноса исторического объекта с места его обнаружения, но необходимо признать, что каменные кресты и в прошлом также достаточно часто перемещались в часовни. Также несомненно, что установленный в часовне крест будет в лучшей сохранности, чем если бы он оставался под открытым небом. В целом, по ряду признаков, таких как обнаружение креста, перенос его к другому сакральному месту (роднику) и возведению над ним часовни, пример возникновения «культа» каложицкого креста можно назвать продолжением традиций, типичных для рассматриваемого региона.

Рис. 4. Каложицкий каменный крест (фото автора, 27 октября 2013 года).

 

Рис. 5. Каложицкий каменный крест (фото автора, 22 сентября 2018 года).

 

2. Группа каменных крестов в пос. Беседа (Волосовский р-н)

Группа из 7 каменных крестов у автобусной остановки в пос. Беседа упоминается археологом Е. А. Рябининым в 1975 году [3: 420–438]. Кресты относятся к XIV–XVI вв. и, ввиду близости двух средневековых могильников, вероятно, были перенесены с них. В настоящее время эту группу крестов нельзя полноценно отнести к «культовым», но по данным краеведа Д. И. Смольского, ранее возле них также стоял голбец – столб с углублением под икону в верхней части [8, 25]. Подобное по смыслу сооружение было возведено местными активистами возле крестов в 2007 году (см. рис. 6). Следует отметить, что данное сооружение было возведено без учета расположения крестов и закрыло собой несколько ракурсов для обзора этих исторических объектов. Сейчас это сооружение получило статус часовни и освящено в честь «Всех Святых в земле российской просиявших». При этом явных черт «культа», например, в виде приношений, у самих каменных крестов на постоянной основе не прослеживается, лишь эпизодически, в 2008 году, были отмечены разовые приношения в виде отдельных монет. Следует также отметить, что упоминание о бывшем возле крестов голбце может быть принято в качестве указания на особое отношение к этим крестам в прошлом, однако разовость приношений не может указывать на сохранение живых традиций в настоящее время, даже несмотря на возведение вблизи часовни.

Рис. 6. Каменные кресты и современная часовня в пос. Беседа (фото автора, 2007 год).

 

3. Три каменных креста возле собора Св. Екатерины в городе Кингисепп

В городе Кингисепп, возле собора Св. Екатерины можно увидеть три каменных креста, привезенных в 1958 году из окрестностей деревень Сырковицы (рис. 7) и Войносолово (рис. 8, 9) Волосовского р-на Ленинградской обл. [3: 420–438]. Крест из окрестностей д. Сырковицы ранее являлся поклонным, к нему приносили жертвования. Фото этого креста на исходном месте можно увидеть в книге Д. И. Смольского [8: 24] (рис. 10). Два других креста, привезенных из окрестностей д. Войносолово, также, вероятно, входили в состав локального культового комплекса, выявленного археологом В. Б. Панченко в 2016 году. Подобный комплекс в этой деревне впервые был выявлен Е. А. и Т. В. Рябиниными в 1973 году, когда на месте 9 каменных крестов были зафиксированы вотивные приношения в виде монет от 1740-х годов до ХХ века [4: 80–88].

Рис. 7. Каменный крест из д. Сырковицы Волосовского р-на Ленинградской обл. В настоящее время установлен возле собора в г. Кингисепп (фото автора, 2 февраля 2013 года).

 

Рис. 8. Каменный крест из д. Войносолово Волосовского р-на Ленинградской обл. В настоящее время установлен возле собора в г. Кингисепп (фото автора, 2 февраля 2013 года).

 

Рис. 9. Каменный крест из д. Войносолово Волосовского р-на Ленинградской обл. В настоящее время установлен возле собора в г. Кингисепп (фото автора, 2 февраля 2013 года).

 

Рис. 10. Каменный крест из д. Сырковицы на изначальном месте установки, фото из книги Д. И. Смольского «Историческое прошлое и археологические памятники нашего края» [8: 25].

 

Историческим письменным указанием на культовый комплекс при д. Войносолово является свидетельство 1734 года: «[И]меетца часовня, при которой крестов много, и приходя тоя деревни крестьяне молятся, а перед Ильиным днем, в воскресение, приводят корову и убивают при той часовне и, розрубя и розделя, варят в домех своих, ядят и молятся в домех своих; да в той же деревне Войносолове имеются на дворах у всех крестьян, разве не во всяком дворе, кресты, только молятся ль, того де он поп сам не видал» [6: 264].

Интересно отметить, что кресты у собора Св. Екатерины в настоящее время также стали объектами приношений – на углублениях в них и их лопастях можно встретить монеты, оставляемые паломниками (рис. 11). Именно монеты фиксируются в качестве приношений у крестов Ижорского плато с XVIII века, что может говорить об аутентичности этой традиции в местном историко-культурном контексте на протяжении как минимум 300 лет. При этом какие-либо иные признаки ритуального использования крестов возле собора Св. Екатерины не фиксируются, из чего можно сделать вывод о том, что особое значение этих объектов подчеркивается лишь приношениями монет, оставляемых идущими в собор прихожанами. Вариант с возобновлением «культа» именно этих крестов можно полностью исключить, поскольку их история вряд ли известна паломникам, но тем не менее, оказавшись при храме, кресты снова стали объектами для приношений.

Рис. 11. Современные приношения на лопастях каменного креста, перенесенного из д. Войносолово в г. Кингисепп (фото автора, 2 февраля 2013 года).

 

При этом в 2017 году к имеющимся трем крестам был перевезен еще один, также из д. Войносолово, установленный позади уже имеющихся крестов.

4. Каменные кресты в стенах часовни в д. Домашковицы (Волосовский р-н)

В деревне Домашковицы можно увидеть часовню дореволюционной постройки с вмурованными в ее стены каменными крестами. Часовня освящена в честь Св. Георгия Победоносца. В данном случае кресты не несут отдельного значения, но дополняют архитектурный облик культового сооружения (см. рис. 12). Традицию помещения каменных крестов в стены и фундаменты церквей и часовен нельзя назвать современной. Аналогичное решение можно увидеть в церквях Великого Новгорода. На Ижорском плато одним из первых об этом упомянул Н. К. Рерих, обнаруживший при раскопках крест в фундаменте церкви в Грызово (Волосовский р-н) в 1896 году. В настоящее время, в начале XXI века, традиция вмуровывания каменных крестов в стены и фундаменты часовен не поддерживается и может быть засвидетельствована только в культовых сооружениях постройки не позднее начала ХХ века. Часовня в д. Домашковицы является единственным на рассматриваемой территории объектом, где вмурованные каменные кресты доступны обозрению.

Рис. 12. Часовня в д. Домашковицы Волосовского р-на Ленинградской обл. (фото автора, 13 марта 2013 года).

 

Некоторые выводы

В настоящее время на рассматриваемой территории почитание и использование каменных крестов в ритуальных практиках вполне можно назвать продолжением существовавших до ХХ века традиций. При этом характерным моментом является возникновение особого отношения к крестам при их переносе к уже существующим культовым сооружениям (собор в Кингисеппе, родник у Каложиц). Очевидно, что, в отличие от почитаемых камней, именно перенос крестов в более посещаемые места становится одним из важных критериев возникновения особого отношения к ним. В отличие от почитания камней, кресты, находящиеся вне посещаемых мест, не становятся объектами ритуальных практик (приношения и т. п.). Сам по себе перенос крестов на новые, посещаемые места также является продолжением существовавших ранее традиций, на что указывает, например, наличие крестов в стенах часовни в Домашковицах, аналогичные находки в фундаменте бывшей часовни в д. Старые Смолеговицы. Современное возникновение особого отношения к средневековым каменным крестам отражает не только возрождение старинных традиций, но и указывает на существование религиозной потребности в подобных объектах у местного населения. При этом следует упомянуть и об отличиях. Так, сейчас полностью исчезла традиция деревенских праздников, жертвоприношений животных и братчин при крестах. Несомненно, что на возникновение особого отношения к каменным крестам в настоящее время влияет и то, что каменные кресты являются визуально выразительными памятниками, зачастую имеющими отношение к локальной истории той или иной деревни (местности). В плане приношений монет каменные кресты стали в один ряд с почитаемыми камнями и родниками, которым также чаще всего приносят именно монеты. Несмотря на то, что данную форму взаимодействия человека с сакральным объектом нельзя назвать полноценным «культовым» использованием, тем не менее, она свидетельствует об особом отношении к подобным объектам.

Рис. 13. Каменные кресты вблизи новопостроенной часовни на кладбище возле урочища Большое Заречье Волосовского р-на Ленинградской обл. (фото автора, 19 июня 2017 года).

 

Учитывая рассмотренные примеры, можно сделать вывод о том, что тенденция «введения в религиозный оборот» средневековых каменных крестов на данной территории, в той или иной форме, будет продолжаться. Например, возведение часовни возле каменных крестов на кладбище возле урочища Большое Заречье Волосовского р-на, впоследствии вполне может стимулировать и ритуальное использование самих крестов (рис. 13). При этом возникающие «культовые» практики вряд ли будут полностью копировать существовавшие до ХХ века, являясь более унифицированными с современными православными традициями.

Сноски

1. Перевод Д. Курдюковой.

Литература

1. Историко-Статистические Сведения о С.-Петербургской Епархии. – С.-Петербург: Тип. Департамента Уделов, 1885. – Т. 10. – С. 365.
2. Лавров, А. С. Колдовство и религия в России / А. С. Лавров. – М.: Древнехранилище, 2000. – С. 138–139.
3. Панченко, В. Б. Каменные кресты Ижорского плато (каталог). Stone Crosses on the Izhora Plateau (Catalogue) / В. Б. Панченко // Stratum plus. Культурная антропология и археология. № 5. 2005–2009 г. Русское время. – 2009. – С. 420–438.
4. Панченко, В. Б. Каменные кресты из д. Войносолово: новые исследования / В. Б. Панченко, И. А. Федоров // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Материалы XXXI научной конференции, посвященной 85-летию археологического изучения Новгорода (Великий Новгород, 25–27 января 2017 г.). – Великий Новгород, 2017. – Вып. 31. – С. 80–88.
5. Панченко, В. Б. Культовый комплекс в деревне Старые Смолеговицы – к изучению каменных крестов Волосовского района / В. Б. Панченко, И. А. Федоров // Истоки. Историко-краеведческий альманах. – СПб. – Яблоницы: «Культурно-просветительское товарищество», 2018. – Вып. 2: Из истории Яблоницкой земли. – С. 23–32.
6. Платонов, Е. В. Первая перепись часовен Санкт-Петербургской провинции 1734–1735 гг. и обстоятельства ее появления / Е. В. Платонов // Антропологический форум. – 2012. –№ 16. – С. 253–282.
7. Сикала, А.-Л. Верования финнов в древности / А.-Л. Сикала // Финны в Европе VI–XV века. Прибалтийско-финские народы. – М.: ИА, 1990. – Вып. 2. – С. 145–165.
8. Смольский, Д. И. Историческое прошлое и археологические памятники нашего края / Д. И. Смольский. – Кингисепп, 1994. – С. 25.
9. Haavio, M. Heilige Haine in Ingermanland / M. Haavio. – Helsinki, 1963. – S. 132–133.

Об авторе: Вячеслав Григорьевич Мизин (Санкт-Петербург), независимый исследователь, действительный член Русского географического общества.

Доклад представлен в заочной форме для конференции «Таинственная Беларусь» (2 февраля 2019 г.).