Теоретические предпосылки и наблюдения, касающиеся датирования природных сакральных мест и подобных им объектов

Введение

В данном небольшом обзоре, основанном на авторских наблюдениях 2017–2018 гг., рассматриваются возможные подходы и методы для решения задач датирования древних сакральных мест, основанные на применимости сведений, базирующихся на фиксации изменений окружающей среды. Существующий вокруг нас мир отнюдь не статичен. В природе постоянно происходит множество процессов изменяющих окружающую действительность. Большинство этих процессов обычно не воспринимаются человеком, поскольку время их проявления превосходит срок человеческой жизни. Учитывая, что природные почитаемые места также обычно существуют не одно столетие, представляется вполне закономерным обратиться к рассмотрению тех природных факторов, которые сформировали фон или природный контекст того или иного места. Любое сакральное место существует в определенной среде, в первую очередь природной, следовательно, установив возможные изменения этой среды за определенный срок, можно сделать выводы о времени представления данного места в данной форме (совокупности природных элементов). Данный подход позволяет обозначить как вероятное время существования того или иного места в известной форме, так и возможное время начала «культа». В сочетании с данными других дисциплин, заявленный подход позволяет достаточно обоснованно обращаться к этим вопросам.

Ниже на ряде примеров рассматривается возможность оценки датирования того или иного объекта с учетом внешних факторов среды.

Каменные лабиринты на острове Южный Виргин (Финский залив)

Этот небольшой островок был обследован автором в 2018 году. На острове зафиксировано несколько каменных куч различного размера и назначения и два целых, а также один недостроенный, каменных лабиринта. В интернете можно встретить упоминание о «лабиринтах каменного века» на Южном Виргине. Ознакомление с данными изостатического подъема суши в данном районе показывают, что данные лабиринты ни при каких обстоятельствах не могут быть отнесены к каменному веку (неолиту), поскольку сам остров показался из воды только около 2 тыс. лет назад. С учетом влияния осенних штормов в этом регионе Балтики (1 м), и современной высоты острова (3–4 м), можно сделать вывод о возможности возведения лабиринтов на данном острове не ранее Средневековья. Далее, обратившись к историческим источникам, можно еще более сузить вероятное время существования традиции возведения лабиринтов на этом острове. Первый, лабиринт, называемый «Париж» и расположенный в самой высокой точке острова, зафиксировал К. Э. фон Бэр в 1838 году. Оставив достаточно детальное описание острова, он упомянул лишь один лабиринт. При этом к началу ХХ века на острове упоминаются уже два лабиринта. Схема второго лабиринта, составленная в 1919 году Э. Саукко, не соответствует схеме, составленной К. Э. фон Бэром. В ходе обследования острова в 2018 г. были зафиксированы оба лабиринта, соответствующие зарисованным схемам. При этом, обходя остров, не заметить второй лабиринт невозможно, из чего можно сделать вывод, что второй лабиринт был возведен между 1838 и 1919 гг., что в целом указывает на существование традиции возведения каменных лабиринтов в этом районе во второй половине XIX века. Косвенно эти данные подтверждаются свидетельствами из соседней Эстонии о возведении лабиринтов в XIX – нач. ХХ вв.

Священные рощи, карсикко и почитаемые деревья

Почитаемые деревья, священные рощи и деревья-карсикко¹ [1] можно назвать маркерами, определяющими некоторый отрезок времени в жизни священного места или традиции. Известный возраст деревьев позволяет уверенно датировать «культ» того или иного места. В качестве характерного примера можно рассмотреть Ильешское место. На начало ХХ века в этом почитаемом месте был известен стандартный комплекс из березы, камня следовика, часовни и источника. Культовое место было полностью разрушено коммунистами в 1961 году. На старинных фото можно увидеть необычно раскидистую березу, возрастом под 200 лет, что может уверенно указывать, что связанный с этой березой сюжет о явлении Параскевы Пятницы не может быть древнее самого дерева. Т.е. сам культ в том виде, в котором он был зафиксирован на начало ХХ века, вряд ли мог оформиться ранее XVIII века [2] При этом следует отметить, что уже в наше время объектами особого отношения становились две другие березы. Одна из них была зафиксирована в 2007 году и росла в центре поляны. К этому дереву привязывали ленты. Позже это дерево было уничтожено при не совсем ясных автору обстоятельствах, и уже к 2018 году здесь фиксировалась новая почитаемая береза. Выбранное совсем молодое деревце паломники снова украшают лентами. По факту это уже третье поколение образа почитаемого дерева в Ильешах. Исходя из этого, можно отметить определенную возможную преемственность деревьев на почитаемых местах. При этом, данная преемственность отнюдь не является показателем перехода сюжета или легенды с более старого на новое дерево.

Отметим также, что возраст почитаемого дерева может указывать только на время существования традиции или фольклорного сюжета, связанного с ним, лишь за определенный промежуток времени.

Несколько слов о камнях и том, что их окружает

Рассматривая современное местоположение того или иного почитаемого камня, можно выявить присущие ему географические и ландшафтные характеристики, подчеркивающие особенность камня. При этом также информативным методом может оказаться обращение к прошлому местоположению культового камня. Довольно часто почитаемые камни располагаются вблизи водоемов или на их берегах. В этом случае следует учитывать возможные факторы изменения уровня моря/озера, русел рек, заболачивания озер и тому подобные факторы.

Каменная голова в парке Сергиевка является одним из самых странных и загадочных объектов в окрестностях Петербурга. Первое достоверное упоминание этой высеченной из валуна скульптуры относится к 1867 году.

На данном памятнике следует остановиться несколько подробнее, поскольку связанные с ним факторы окружающей среды представляют определенный интерес. Во-первых, следует отбросить любые фантазии о том, что якобы раньше на голове был шлем и это фигура не то древнерусского воина, не то шведского короля, что голова лишь часть скульптуры и т.п. Очевидно, что голова высечена из обычного валуна и под ней нет никакого продолжения. Также очевидно, что создавалась она в период обустройства парка, поскольку на его территории есть и другие отесанные валуны (скамьи и т.п.). По ряду внешних признаков можно допустить следующие варианты трактовки головы:

1. Имеющееся на носу отверстие располагается по центру камня и конечно не являлось никаким «крепежом для шлема», а более всего напоминает шпур, засверленный с целью подрыва валуна. Подобные углубления, располагающиеся как раз по центру можно нередко встретить на валунах в данной местности. Поскольку вряд ли кто-то решился бы взорвать на стройматериалы готовую парковую скульптуру в XIX веке, можно предположить, что отверстие было высверлено ранее, в XVIII веке с целью подрыва камня на строительные нужды, т.е. оно, скорее всего, древнее скульптуры и не имеет к ней отношения.
2. Учитывая незавершенность скульптуры (все прочие поделки из валунов в ближних парках завершены) можно предположить, что изготовление её не являлось значимой целью, а могло быть просто «учебным проектом» неизвестного скульптора, который мог либо сам оттачивать свое мастерство, либо мог доверить это кому-то из учеников. Также возможно, что какие-либо обстоятельства не позволили скульптору довести работу до конца.
3. Некоторые современные эзотерики считают голову «местом силы» и даже порой проводят у нее какие-то свои ритуалы. Несмотря на то что нет никаких сведений о культовом характере этого места, представляет интерес рассмотреть его с учетом известных признаков почитаемых камней. Так, сочетание крупного валуна, бьющего возле него родника, расположения на склоне долины небольшой речки у пересечения её со старой дорогой, вполне могут указывать на то, что до того, как стать парковой достопримечательностью, этот валун с родником мог быть почитаемым у местного населения.

Таким образом, осмотр ландшафтного контекста позволяет сделать вывод о наиболее вероятной разновременности нанесения на камень отверстия и изображения, а также смоделировать возможность его «культового» характера в прошлом.

Еще одним перспективным методом датировки выбитых на камнях изображений (знаков, надписей и т.п.), а также расколов камня, является лихенометрия. Лихенометрия – это измерения времени существования открытой поверхности камня по степени зарастания её лишайниками.

Впервые лихенометрия, как метод датировки каменных исторических памятников по степени зарастания их поверхности лишайниками, была успешно применена в 1980-х гг. в Швеции для датировки каменных лабиринтов [3]. Данные исследования позволили установить средневековый и более поздний возраст всех исследованных по данной методике каменных лабиринтов.

Подавляющее большинство крупных валунов на северо-западе России покрыты лишайниками, при этом в случае рукотворного вмешательства в структуру камня, т.е. нанесения на него каких-либо изображений (крестов, чашек, следков, прочих знаков и т.д.), а также раскола камня, новооткрытые поверхности породы со временем начинают зарастать лишайниками. Т.е. предметом исследования можно назвать искусственно измененные человеком поверхности камня.

В основе предлагаемого подхода лежит сравнение степени разрастания накипных лишайников (одного вида) на датированной поверхности камня и поверхности, датировку которой нужно установить. Ключевым моментом является выбор контрольных точек с известной датировкой.

Выбранные контрольные точки должны быть точно датированными (на основании письменных источников и иных исторически достоверных свидетельств) и расположенными в той же климатической зоне, что и исследуемый объект. Для большей точности предполагается выбор нескольких контрольных точек (в перспективе – создание базы данных контрольных точек для исследуемой территории и проведение датировки по трем ближайшим). В качестве контрольных точек могут быть выбраны фундаменты зданий, церквей, дворцов, замков, надгробия, опоры мостов, крепости, парковые сооружения и т.п. с известной датировкой. При этом важным моментом является не только однородность контрольного и сравниваемого образца (известняк, гранит и т.д.), но направленность солнечной экспозиции. Также следует учитывать ряд других факторов:

1. Расположение исследуемых камней и контрольных точек в одной климатической зоне (соответственно сравнению подлежат только близкие объекты).
2. Расположение исследуемых поверхностей на теневой, либо освещенной солнцем сторонах. Необходимо учитывать расположение исследуемой поверхности относительно освещенности Солнцем, поскольку степень зарастания солнечной и теневой сторон, различна.
3. Возможность очистки (замены) блоков на контрольных точках, а также смену режима освещенности поверхности (вырубка деревьев, зарастание), которые могут изменить датировку.

Сравнение исследуемой поверхности с образцом с известной датировкой позволяет установить время, с которого началось зарастание открытой поверхности накипными лишайниками. При этом видовую принадлежность и возраст лишайников должны оценивать специалисты лихенологи. В качестве наглядного примера приведем два изображения на камнях в Ленинградской области. Оба изображения нанесены на камни, лежащие в полях, находятся на солнечной стороне этих камней. Одно из них нанесено немцами в 1941 году и по нему хорошо заметно, как медленно зарастает оно лишайниками за прошедшие годы. В годы Второй Мировой Войны на поле у д. Сельцо (Волосовский район, Ленинградская область), где находится этот камень, располагался немецкий аэродром и кто-то из служащих люфтваффе, явно обладавший необходимыми навыками, высек на одном из камней изображение свастики, дату «1941» и не идентифицированное изображение (узор или надпись?). Камень был обследован автором в 2008 году, проведена фотофиксация изображений. За прошедшие 67 лет процарапанная линия только начала заново зарастать лишайниками, все детали изображения вполне читаемы. Можно допустить, что изображения, нанесенные на камни в ХХ веке, при прочих соотносимых условиях, будут также читабельны.

Датировка второго знака неизвестна, но степень его зарастания указывает на явно бóльший возраст по сравнению с предыдущим изображением. Этот петроглиф находится в составе комплекса чашечных камней у д. Ольховка (Приозерский р-н Ленинградской области).

Уккокиви

Валун Уккокиви расположен на горе Кирхгоф, в пределах Ижорской возвышенности. В случае с этим камнем представляет интерес датировать его раскол. В ходе опросов местного населения, проведенных автором в 2000-х гг., встречались упоминания о том, что якобы камень был расколот в ХХ веке, не то от взрыва в годы войны, не то специально разведенным костром. Следует отметить, что оба этих фольклорных упоминания очень далеки от реальности. Во-первых, взрывное воздействие на камень оставляет характерные следы (траектории разлета осколков, повреждающих породу), общее раскрашивание породы в ходе воздействия ударной волны и т.д. Ни один из этих признаков в данном случае не наблюдается. Автором обследовались камни, пострадавшие от подрыва в ходе мелиорации (Ижорское плато), военных действий (Карельский перешеек) и в пределах полигонов (Кургальский риф), в целом версию с подрывом камня можно полностью исключить.

Во-вторых, для раскола подобного Уккокиви многотонного валуна при помощи разведения костра необходимы как минимум сотни килограмм дров, которые должны оставить у камня легко читаемые залежи угля. Также от термического воздействия камни начинают крошиться, растрескивание идет по всей поверхности обращенной к огню, на поверхности остаются следы угля. В качестве примера можно привести следы костров на камнях у д. Молосковицы² Ленинградской области, у д. Ольховка Ленинградской области (чашечники №4, 6)³, а также на острове Гогланд⁴. У валуна Уккокиви нет никаких подобных следов термического воздействия. Таким образом, фольклорные данные не могут объективно прояснить вопрос со временем раскола валуна. В поисках ответа на этот вопрос представляет интерес сравнить в идентичных ракурсах поверхности камня.

По приведенным фото видно, что поверхности раскола и исходные поверхности камня в идентичных ракурсах незначительно отличаются по степени зарастания лишайниками. Этот факт может указывать на то, что раскол камня произошел ранее срока жизни данного типа лишайника.

Выводы

Современный уровень знаний и представлений об окружающей природе вполне достаточен для получения дополнительной информации о времени существования тех или иных древних объектов. На данном уровне понимания можно разделить эти факторы на две категории: связанные с неживой природой (изменения уровня водоемов, русел рек, образованием гротов и пещер, а также иные моменты, связанные с изменением ландшафта) и факторы живой среды (возраст деревьев, лишайников и т.п.)

Учет фактора среды может оказаться существенным информационным дополнением для объективного понимания формы и времени существования сакральных мест в известном нам виде. В совокупности с данными исторических свидетельств, фактор среды может существенно уточнить специфические черты культа того или иного места. Кроме того данный подход может быть использован при изучении мест, о которых сохранился минимум фольклорной или исторической информации, или таковая отсутствует вовсе.

Примечания

1. Карсикко – искусственное изменение человеком дерева, выраженное в подрубке ветвей, вершины, вырезании изображений и т.п. Деревья карсикко являлись одной из архаичных форм взаимодействия человека с окружающей средой, встречались у дорог, возле кладбищ и т.п. Обычай был широко распространен у финнов, карел, вепсов. К началу XXI века в восточных районах Ленинградской области сохранились единичные примеры деревьев карсикко.

2. На данном камне жгут костры на Ивана Купалу, этот старинный обычай пережил все коммунистические гонения на религию и сохранился до наших дней на Ижорской возвышенности.

3. Причина воздействия на эти камни не ясна, в одном случае (№4) вероятно имеет место попытка уничтожить камень (как языческий культовый?), во втором (№6) возможно также жгли костры на Юханнус (Ивана Купалу).

4. На острове Гогланд сохранились камни, служившие в позднее средневековье примитивными маяками – на них также разжигали костры. Обследованы автором в 2017 г.

Источники

1. Конкка, А. Карсикко: деревья-знаки в обрядах и верованиях прибалтийско-финских народов / А. Конкка. – Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. – 286 с.

2. Мизин, В. Забытые священные и мифологические места Ингерманландии / В. Мизин. – СПб.: ЦСКН, 2013. – 214 с.

3. Sjöberg, R. 1996. Lichenometric Dating of Boulder Labyrinths on the Upper Norrland Coast of Sweden / R. Sjöberg // Caerdroia. – 1996. – №27. – Pp. 10–17.