Традиционные белорусские надгробия с солярной символикой

Символика традиционных надгробий Беларуси характеризуется разнообразием знаков, которые могут образовывать отдельные группы. Одна из таких групп представлена солярными знаками. Как отмечают исследователи, «солярными символами со значительной степенью вероятности можно считать концентрические круги с элементами орнамента, а также крестообразные фигуры, созданные пересечением орнаментальных полосок и лент, нанесенных на донышки керамических сосудов неолита и бронзового века […] солярным символом служил также распространенный в народном декоративно-прикладном искусстве знак в виде колеса с шестью спицами. Распространенным солнечным знаком было кольцо с точкой в центре» [7: 570-571]. В то же время, ряд крестообразных знаков сложно однозначно интерпретировать в качестве изображений Солнца, ведь кресты и крестообразные знаки на надгробиях могут быть признаком принадлежности погребенного к одной из христианских конфессий. Таким образом, в качестве солярных знаков на надгробиях могут выступать простое колесо, колесо с крестом внутри, колесо со спицами, колесо с лучами, свастика. То есть, это все те знаки, которые графически изображают Солнце.

В данной статье выясняются мотивы, по которым солярная символика использовалась на надгробных памятниках, а также сделана попытка расшифровки семантики данных знаков на надгробиях в контексте погребальной традиции и мифологических представлений белорусов. Солярная символика присутствует и на камнях, и на металлических крестах. Для понимания присутствия образа небесного светила на надгробных памятниках нужно рассмотреть традиционные белорусские представления о Солнце, которые будут важными для понимания семантики солярных знаков на надгробиях.

Солнце – символ возрождения и новой жизни. Прежде всего, Солнце примечательно тем, что каждый день оно поднимается и садится. В народе говорили, что Солнце в ночное время отдыхает под землей: «Сонейка раненька падымаецца з-за зямлі і коціцца па небу на захад, потым нанач яно заходзіць пад зямлю і там аддыхае, а потым зноў падымаецца» [14: 47]. Такая цикличность стала причиной возникновения представлений о светиле, которое умирает и рождается. Солнце, как и покойники, опускается в подземный мир. Направления восхода и захода связаны с представлениями о загробном мире и его местонахождении. Неслучайно погребение и расположение покойника в могиле ориентировались на Солнце. Наиболее распространенной была ориентация по линии восток-запад с некоторыми отклонениями.

Таким образом, Солнце стало символизировать возрождение жизни. Как небесное светило каждый раз умирает и рождается, так и человек после смерти получает новое рождение и продолжает жить в загробном мире. Естественным образом такие идеи и представления (перерождение, новая жизнь) отражает солярная символика на надгробных памятниках.

В то же время с Солнцем связаны и другие традиционные представления, которые также могут быть зашифрованы в намогильных знаках.

Солнце – символ загробного мира. Солнце не только связывалось с надеждами на новую жизнь, но также в народных представлениях оно было связано с местоположением царства Бога и предков, «Выраем», который локализировали или на Солнце, или где-то рядом. Например, пятна на Солнце считались особыми небесными воротами, через которые виден рай, где живут Бог и святые: «Тыя цёмныя латкі, што паказываюцца на сонцы, ета чэраз огнішча прасьвечываецца рай, чы бок то нябесныя варота, за каторымі жыве Бог і сьвятыя» [11: 285]; «Рай угары там, кала яснага сонейка, дзесь на паўдні, куды й птушкі ляцяць у вырай» [14: 107]; «Вырай дзесь на поўдні за гарамі да за марамі, а мо ён там у раі, дзе перш былі людзі, покуль не саграшылі Богу» [14: 83–84].

В таком контексте солярные знаки на надгробных памятниках являются символами загробного мира, а также олицетворяют надежды на то, что душа человека за свою добродетельную жизнь находится в раю.

Солнце – апотропей. В традиционных представлениях Солнце считали небесным огнём: «Сонейка – гэта той агонь, што грэе неба, каб там было цёпла» [14: 47]; «Сонца, ета Божае огнішчэ, такое вялікае, велічэзнае, што калі б у адзін ворах усе хаты, поўныя гумны і хлявы дай падпаліў, то наш быццам то вялікі лоўж проці Божага полам’я быў бы начэ іскарка з-пад вогніва проці гаручога поўнага гуман. Няма не сьвеці сільней агню за сонечны агонь…Сонца – Божае огнішча, затым круглае і так здорава пячэ, што перад ім, ад нашаго боку, Бог паставіў вялікае круглае шкло, такое, якога людзі не зробяць» [11: 284–285]. Примечательно, что в народных преданиях отмечалось происхождение огня от Солнца: «Агонь аддзяліўся ад сонца і ў выглядзе маланкі спусціўся на зямлю» [15: 109].

Огонь наделялся защитными и очищающими свойствами, что стало причиной того, что огонь и связанные с ним вещи, использовались в народно-медицинских практиках. Огонь стал не только символическим средством исправления недостатков, которые были вызваны болезнями, но также и средством уничтожения воплощений лиха (одежда, вещи, чучело и т.п.). В начале ХХ в. так характеризовали огонь: «Агонь свеціць, агонь грэе, агонь засцерагае ад нячыстай сілы […] якая насылае розныя хваробы і няшчасці. Асаблівай сілай адрозніваецца агонь, здабыты першабытным спосабам пры дапамозе трэння адзін аб адзін двух драўляных брускоў. Такі агонь падтрымліваюць у кожным хатнім ачагу; у часе эпідэмічных і павальных хваробаў па канцах вуліцы разводзяць вогнішчы, вакол сядзібы абносяць галаўню, што гарыць. На начлег у лесе ці ў полі вакол статка акрэсліваюць магічную лінію, каб заступіць доступ нячыстай сіле» [15: 110].

Через огонь также происходило символическое обновление, что ярко выражалось в обрядах возжигания нового («живого») огня после того, как гасили старый. В языческой традиции огонь выполнял важную функцию в погребальных обрядах. Даже после перехода от кремации к ингумации огнем продолжали выжигать (=очищать) площадку для захоронения. Огонь также использовался в поминальных обрядах («греть родителей»).

Солнце, как небесный огонь, также как и огонь земной, наделялось защитными и очищающими качествами. В заговорах известен мотив, в котором небесные светила выступают в качестве оберегов: «Мяне маці нарадзіла, Сонейкам абгарадзіла, Месяцам падпаясала» (№ 56, заговор на дорогу); «А я, раба божая (імя), іду, сонцам асвячуся, месяцам абгараджуся. Іду, раба божая (імя), нікога не баюся» (№ 63, при выходе из дома); «I саблюдзі іх, красна сонца, ад ліхога чалавека, ад цара палявога, ад цара вадзянога, ад цара лесавога, ад яго дзетак-царанят, штобы ён кароў дамоў ня вадзіў і царат малаком ня паіў; і сахрані іх ад стралы вогненнай, ад звера бягучага, ад гада паўзучага, ад змяі папілухі» (№ 115, при выгоне скота в поле) [8: 46, 47, 64].

В русле погребальной традиции важно то, что солнечный свет и тепло прогоняют зло и нечисть, очищают душу человеку, освещают и охраняют путь в «Вырай». Солярные знаки на надгробиях исполняют эти символические функции. Также Солнце здесь может выступать в качестве символа чистоты, а знак на памятнике в таком случае отражает идею праведной жизни человека.

Солнце – признак умершего. Погребальная атрибутика выявляет взаимосвязь с этнической, половой, социальной принадлежностью и возрастом [13: 106], что подтверждается материалами археологических исследований захоронений. В белорусской научной литературе фактически не разрабатывалась гипотеза о том, что разные знаки на традиционных надгробиях могут обозначать захоронения отдельных демографических и социальных групп населения. Из этнографических материалов известно, что действительно надгробные памятники могут выступать в качестве средства атрибуции захоронений: «Магільны крыж, як знак пахаванага тут чалавека, павінен па магчымасці дакладна вызначаць не толькі ўзрост, але і пол нябожчыка. Таму на дзіцячай магіле павінен быць самы маленькі крыж, у той час як на магіле старых людзей – самы вялікі. На жаночай магіле крыжы павінны адрознівацца толькі таўшчынёю, але не вышынёю» [из записей Н.Я. Никифоровского, цит. по: 5: 293]; «На Вялейшчыне і на Дзісненшчыне ў даўніну надмагіллі ставілі толькі над мужчынскімі пахаваннямі, а ў памяць жанчын замест помніка рабілі кладкі праз ручай ці балаціны, на якіх выразалі дату смерці і серп, а калі нябожчыца была маленькай дзяўчынкай – то боцікі» [4: 129]; «Маленькі фартушок мог прыпінацца да крыжа, не зважаючы на полавую прыналежнасць нябожчыка. Вялікі прыпіналі толькі да крыжа, дзе пахаваная жанчына» [13: 110].

В белорусском фольклоре распространен сюжет «небесной семьи», в которой Солнце является женой и, соответственно, символизирует женское начало. В качестве рабочей версии можно высказать мнение, что на надгробиях солярная символика тоже может обозначать пол покойника, то есть быть признаком погребения женщин. Данную гипотезу необходимо обосновывать этнографическими и археологическими источниками.

Солнце – символ Христа. Символы Солнца на надгробиях также обусловлены не только языческими мифологическими представлениями, но и христианской традицией. Солнце, которое ежедневно умирает и рождается, выступает как символ Христа, воскрешения, возрождения и победы над смертью. Как видно, это перекликается с существовавшими ранее мифологическими представлениями. Археолог Леонид Беляев отмечал, что астральная символика на надгробиях Московского государства XV–XVI вв. может быть обусловлена традиционной ее связью с темой смерти и воскрешения [1: 136].

В литургических текстах Христос прямо сравнивается с Солнцем: «Тебе кланятися Солнцу правды» (Тропарь Рождеству Христову, глас 4); «Светом Твоего Воскресения, / просветивый всяческая» (Октоих, глас 3); «Избавитель мой, Христос Господь, / во тьме спящим явися, / Солнце Сый правды» (Октоих, глас 5).

Теперь обратимся непосредственно к рассмотрению солярных знаков, встречающихся на традиционных надгробных памятниках на территории Беларуси.

Рис. 1. Надгробия с солярными знаками (1 – д. Долгое Глубокского р-на, 2 – д. Бельняки Чашникского р-на, 3 – д. Терешки Вилейского р-на, 4 – д. Клыни Вилейского р-на, 5 – д. Млечки Вилейского р-на, 6 – д. Гулино Сенненского р-на, 7 – д. Бельняки Чашникского р-на, 8 – г. Гродно, 9 – д. Запутки Крупского р-на). Прорисовка Дмитрия Скворчевского и Евгения Власовца.

 

Свастика. На территории Глубокского р-на Витебской обл. встречаются несколько надгробных камней с одинаковым свастическим знаком. Один такой камень находится около д. Велец, второй – около д. Долгое (Рис. 1: 1). Время создания данных памятников пока не определено, но кладбище возле д. Долгое по результатам археологических исследований датируется ХV–ХVIII вв. Камень со свастическим знаком в Долгом имеет следующие размеры: высота наземной части – 0,36 м, ширина – 0,53 м [17: 170, 172]. Фотография еще одного камня с таким же знаком была опубликована на одном из форумов кладоискателей, но без указания локализации. Сам снимок был вскоре удален. Этот знак мы также встречаем на надгробии в д. Гумны Крупского р-на, однако мастер вырезал его с ошибкой.

Обращает на себя внимание преемственность со средневековой символикой (Рис. 2: 8-12). Такой же свастический знак, как и на каменных надгробиях, археологи обнаруживают во время раскопок курганных захоронений. Знак на керамике (гончарное клеймо) найден в курганах возле д. Мадора (XI–XII вв.) и д. Юдичи (Х – нач. ХI вв., захоронения радимичей) Рогачевского р-на Гомельской обл. [9: 60-61], д. Пашавичи Браславского р-на Витебской обл. (грунтовый могильник ХII–XIII вв.) [3: 81].

Рис. 2. Гончарные клейма с солярными мотивами [9].

 

Свастика на древнем надгробии была известна около д. Груздово Поставского р-на Витебской обл.: «…в лесу имеются грунтовые погребения, обложенные камнями в виде круга. В его центре большой камень, на котором выбит крест с загнутыми концами. Покрытые мхом камни почти не прослеживались на поверхности. Местным населением камни из погребений были выбраны. В результате этого уничтожены внешние признаки грунтовых захоронений» [10: 89, № 251].

Как уже здесь отмечалось, свастика может рассматриваться не только в качестве символа Солнца (небесного огня), но также и огня земного.

Крест в круге. Данный символ, как и свастика, относится к числу древних индоевропейских символов и встречается уже на памятниках бронзового века. Его происхождение, как и знака «колесо со спицами», было обусловлено представлениями о колеснице божества Солнца и о солнечном колесе. Эти довольно распространенные представления отразились и в белорусском фольклоре. Так, в восточном Полесье говорили: «Сонца – гэта вялікае калясо» [18: 157]. Интересно, что форма знака могла быть обусловлена еще и оптическим эффектом, который возникает, если смотреть на Солнце, которое образует крестообразную фигуру. Также подобную форму (крест в круге) может образовывать солнечное гало. Примечательно, что на миниатюре Радзивилловской летописи XV в., которая изображает гало в 1104 г., данное явление показано художником в виде сфер с крестообразными фигурами [12: 152]. Еще на одной миниатюре, которая посвящена землетрясению 5 февраля 1107 г., также мы видим Солнце, лучи которого образуют форму креста [12: 153 об.]. Подобные изображения есть и на других миниатюрах Радзивиловской летописи.

Представления о крестообразном гало отразились также в фольклоре: «Калі кала сонца зьявіцца бы крыж або паабапал баццэ два цьмяныя сонца, та будзе мяцеліца ці вялікая навальніца з градам, калі тое па лету» [14: 76].

Знак «крест в круге» встречается на каменных надгробиях, например, в д. Свеча Бешенковичского р-на, д. Бельняки Чашникского р-на (Рис. 1: 7), д. Ивони Сенненского р-на, д. Туржец 2 Полоцкого р-на Витебской обл. и др.

Помимо «классической» формы знака, также известен и ряд вариаций. Иногда они высечены вместе с другими знаками: в д. Гулина Сенненского р-на Витебской обл. (Рис. 1: 6) «крест в сфере» вместе со знаком «ось с полусферой» [подробнее об этом знаке см.: 16]; в д. Млечки Вилейского р-на Минской обл. крест в круге вырезан в центре каменного креста, с четырех сторон от центра вырублены небольшие равносторонние крестики (Рис. 1: 5); в д. Терешки Вилейского р-на Минской обл. сверху и снизу от изучаемого знака есть крестики (Рис. 1: 3).

Фото 1. Каменный крест в д. Млечки Вилейского р-на. Снимок предоставлен этнографическим сообществом "Вольны архіў".

 

Также известен двенадцатиконечный крест с кругом в центре (например, в д. Запутки Крупского р-на Минской обл. (Рис. 1: 9)). Довольно интересным является изображение на надгробии из д. Бельняки Чашникского р-на Витебской обл. (Рис. 1: 2). Этот знак соответствует подвескам-оберегам (двенадцатиконечный крест в круге), которые известны из археологических раскопок и датируются ХII–ХIII вв.

Знак «круг с крестом» в виде гончарных клейм также присутствует на керамике в погребальных курганах (Рис. 2: 3; Рис. 3: 14, 16, 20), например, около д. Гадиловичи Рогачевского р-на Гомельской обл. (Х–ХII вв.), д. Навры Мядельского р-на XI (XII–XIII вв.) и Новоселки (Х–ХIII вв.) Минской обл. [9: 59, 62, 63] и др.

Рис. 3. Гончарные клейма с солярными мотивами [9].

 

Определенным вариантом знака «крест в круге» можно считать и «колесо со спицами». Такое надгробие автор видел на кладбище д. Бояры Борисовского р-на. Известны памятники, где есть изображения круга, внутри которого 6, 7 или 8 спиц. Пока трудно утверждать, есть ли какие-то семантические отличия знаков с разным количеством спиц. Подобные знаки также присутствуют на керамике из средневековых курганных захоронений на территории Беларуси.

Также знак «колесо со спицами» может быть соотнесен с символикой святого («живого», «справедливого») огня, что связано с одной из технологий его добычи через вращение и сверление: «…аж покуль Бог аднаму старому калёсьніку, каторы акрым калодак тачыў і верацёны, не паслаў шчасьлівае думкі, штоб ён папробаваў кружкі на верацёнах вышмуліваць ясеновым клінком, да не нажом вырэзвыаць, як досі. – Чаму не, – кажа калёсьнік сам да сябе, – ясень цьвярдзей, дак павінен узяць мякчэйшую бярозу; давай ось папробуем. Застругаўшы ясеновы клінок, прыставіў яго к верацяну, моцна прыжымаючы, і зачаў смычком шморгаць то сюды, то туды, штораз скарэй, аж палянь, – пашоў дым з верацяна, да так пахне, бы з огнішча. Ён ета давай далей шморгаць да яшчэ скарэй да хучэй, аж покуль лоб стаў мокры, да з верацяна іскры пасыпаліся. Дак ось як чалавек знайшоў справядлівы агонь…» [11: 298–299]. О связи огня земного и небесного уже упоминалось.

Вариацией знака «колесо со спицами» можно считать так называемую «розетку» с шестью лепестками внутри. На старом гродненском католическом кладбище находятся несколько интересных надгробий в виде каменных столбов с изображением шестилепестковой розетки в верхней части памятника (Рис. 1: 8). Несмотря на то, что это довольно поздние христианские захоронения, памятник отражает древний мифологический образ «Оси Мира», которая держит небо и является основой Вселенной. Этот образ символически отражен в символе «ось с полусферой», присутствующий на надгробных камнях преимущественно в Подвинье [16: 41, 48]. Столб с колесом наверху воспринимался в качестве символа «Мирового Древа» с Солнцем наверху, как само «Мировое Древо», верхушка которого уходит в небо [2: 25]. Примечательно, что в белорусских загадках также присутствует образ Солнца на верхушке «Мирового Древа»: «Стаіць дуб-старадуб, на тым дубе-старадубе сядзіць птушка-вяртушка, ніхто яе не дастане: ані цар, ані царыца» (небо и Солнце) [6: 22]. Отметим, что подобные надгробия связаны, как видно, с образом Солнца и неба вообще, а также могут быть соотнесены с идеями «Вырая» и вознесения души на небо.

Колесо со спицами и розетка не всегда могут воплощать Солнце. В индоевропейской традиции колесо со спицами, как и розетка с шестью лепестками, является атрибутом бога Громовержца, и этот знак символизирует небо в своем первоначальном смысле [2: 22-24]. В белорусском фольклоре также встречаются представления о «круглом» небе: «Круглае, доўгае, ніхто не дастане» [6: 21]. Не стоит исключать, что и на некоторых белорусских надгробиях «колесо со спицами» и розетка означают не небесное светило, а небо (небесный мир, «Вырай», местонахождение души человека в загробном мире), что перекликается с представлениями о Солнце, на котором (или возле которого) находится «Вырай».

Известны примеры, когда знак «крест в круге» не может быть отнесен к солярной символике и довольно косвенно связан с небом. Интересный пример находим в д. Клыни Вилейского р-на Минской обл. На памятнике (Рис. 1: 4), который датируется 1810 г. высечен крест в круге, в верхней части которого находятся три креста, а в нижней – фундамент. Вся композиция обнаруживает сходство с «Голгофой», которая часто присутствует на надгробиях. В таком контексте знак «крест в сфере» обозначает Вселенную, символический центр которого и представляет Голгофа.

Фото 2. Надгробие в д. Клыни Вилейского р-на. Снимок предоставлен этнографическим сообществом "Вольны архіў".

 

Также нужно иметь в виду, что ряд изображений «крест в круге», «колесо со спицами» могут быть переосмысленным знаком-хризмой¹, его упрощенной копией работы деревенского мастера, и в таком случае подобные символы следует рассматривать в качестве религиозно-конфессионального христианского знака.

Металлические кресты с солярными мотивами также довольно распространены на территории Беларуси. Обычно это кресты, которые имеют в центре пересечения круглый элемент, от которого в стороны расходятся лучи. Например, в д. Велец Глубокского р-на, д. Дретунь Полоцкого р-на, д. Филиппово Верхнедвинского р-на Витебской обл., д. Пашуки и д. Дмитровичи Каменецкого р-на Брестской обл., г. Борисов (старое католическое кладбище) Минской обл. и др.

Фото 3. Металлический крест на католическом кладбище г. Борисова. Снимок Дмитрия Скворчевского.

 

Также можно встретить четко узнаваемые очертания светила на кресте, либо же, по сути, вместо креста присутствует образ Солнца. Например, в д. Городец Шарковщинского р-на Витебской обл., д. Динаровка Смолевичского р-на Минской обл. и др.

Фото 4. Металлический крест с "Солнцем" на кладбище в д. Динаровка Смолевичского р-на. Снимок Дмитрия Скворчевского.

 

С течением времени, когда традиционные деревенские надгробия стали сменяться типичными массовыми памятниками, солярная символика не исчезает даже на них. На надгробиях середины – второй половины ХХ в. иногда можно увидеть изображение Солнца в виде полусферы с расходящимися линиями-лучами (например, в д. Минти Воложинского р-на, г. Узда Минской обл. и др.), что обозначает небесное светило на своем закате (= смерть) или, что наиболее вероятнее, на востоке (= жизнь). Это говорит об устойчивости и преемственности традиционных представлений и связанных с ними образов.

Фото 5. Надгробия на кладбище г. Узда Минской обл. Снимок сообщества by-mohilki.livejournal.com.

 

***

Автор выражает искреннюю благодарность этнографическому сообществу «Вольны архіў»² за предоставленную информацию о надгробных памятниках с солярной символикой.

Сноски:

1. Хризма – монограмма имени Христа, состоящая из двух начальных греческих букв Х и Р, которые пересекаются между собой. Внешне знак напоминает колесо со спицами. Часто хризма вписывалась в круг. Этот знак встречается на христианских надгробиях с античных времен.
2. Страница «Вольны архіў»: https://vk.com/volny_archiu.

Литература:

1. Беляев, Л. А. Русское средневековое надгробие. Белокаменные плиты Москвы и Северо-Восточной Руси XIII–XVII вв. / Л. А. Беляев. – М.: Модус-Граффити, 1996. – 567 с.
2. Голан, А. Миф и символ / А. Голан. – М.: Русслит, 1993. – 375 с.
3. Дзярновіч, А. “Свастыка” як касмалягічны ды этнавызначальны сымболь / А. Дзярновіч, А. Квяткоўская // Навуковы часопіс Цэнтру этнакасмалёгіі «Крыўя». – Менск: НВФ “Ваўкалака”, № 1, 1994. – С. 75–90.
4. Дучыц, Л. У. Вясковыя могільнікі. Агульная характарыстыка. Тыпалогія пахаванняў / Л. У. Дучыц // Археалогія Беларусі. – Мінск: Беларуская навука, 2001. – Т. 4. Помнікі XIV – XVIII стст. – С. 124–129.
5. Жыцця адвечны лад: беларускія народныя прыкметы і павер’і / уклад., прадм., пераклад, бібл. У. Васілевіча. – Мінск: Беларусь, 2010. – Кн. 2. – 614 с.
6. Загадкі / рэд. А. С. Фядосік. – Мінск: Навука і тэхніка, 1972. – 448 с. (БНТ: Беларус. нар. творчасць / АН Беларусі. Ін-т мастацтвазнаўства, этнаграфіі i фальклору)
7. Зайкоўскі, Э. Салярная сімволіка / Э. Зайкоўскі // Міфалогія беларусаў: Энцыкл. слоўнік / склад. І. Клімковіч, В. Аўтушка; навук. рэд. Т. Валодзіна, С. Санько. – Мінск: Беларусь, 2011. – С. 570–571.
8. Замовы / уклад., сістэм. тэкстаў, уступ. арт. i камент. Г. А. Барташэвіч; рэдкал.: А. С. Фядосік (гал. рэд.) i інш. – Мінск: Навука i тэхніка, 1992. – 597 с. (БНТ: Беларус. нар. творчасць / АН Беларусі. Ін-т мастацтвазнаўства, этнаграфіі i фальклору)
9. Плавинский, А. Н. К вопросу о гончарных клеймах / А. Н. Плавинский // Славяне и их соседи: Археология, нумизматика, этнология. – Минск: Веды, 1998. – С. 58–65.
10. Поболь, Л. Д. Древности Белоруссии в музеях Польши / Л. Д. Поболь; науч. ред. Ю. В. Кухаренко. – Минск: Наука и техника, 1979. – 208 с.
11. Пяткевіч, Ч. Рэчыцкае Палессе: пер. с пол. / Ч. Пяткевіч; уклад., прадм. У. Васілевіча. – Мінск: Беларус. кнігазбор, 2004. – 670 с.
12. Радзивиловская летопись: факс. воспр. рукоп. / Рос. акад. наук; отв. ред. М. В. Кукушкина. – СПб.; М.: Глаголь; Искусство, 1994. – Т. 1. – 251 c.
13. Раманюк, М. Ф. Беларускія народныя крыжы. Belarusian folk crosses: Манаграфія / М. Ф. Раманюк. – Вільнюс: Наша Ніва; Д. Раманюк, 2000. – 221 с.
14. Сержпутоўскі, А. К. Русальная нядзеля. Прымхі і забабоны беларусаў-палешукоў / А. К. Сержпутоўскі. – Мінск: Выш. шк., 2009. – 478 с.
15. Сержпутоўскі, А. К. Палешукі-беларусы: этнаграфічны нарыс / пер. з рус. і камент. С. Грунтова; падрыхтоўка тэксту, іл. і паслясл. А. Лысенкі. – Мінск: Беларуская навука, 2017. – 173 с.
16. Скварчэўскі, Д. Камяні з выявай знака ў выглядзе восі з паўсферай: да праблемы паходжання, арэала, класіфікацыі і датавання / Д. Скварчэўскі // Беларускі фальклор. Матэрыялы і даследаванні. – Мінск: Бел. навука, 2017. – Выпуск 4. – С. 40–54.
17. Чараўко, В. У. Археалагічныя раскопкі на могільніку каля вёскі Доўгае Глыбоцкага раёна ў 2015 г. / В. У. Чараўко // Беларускае Падзвінне: вопыт, методыка і вынікі палявых і міждысцыплінарных даследаванняў: зборнік навуковых артыкулаў ІІІ міжнароднай навуковай канферэнцыі (Полацк, 14–15 красавіка 2016 г.): у 2 частках. / Міністэрства адукацыі Рэспублікі Беларусь, Полацкі дзяржаўны ўніверсітэт; [рэд. кал.: Д. У. Дук, А. І. Корсак, У. А. Лобач і інш.]. – Наваполацк: ПДУ, 2016. – Ч. 1. – С. 170–177.
18. Moszyński, K. Polesie wschodnie, materjały etnograficzne z wschodniej części b. powiatu mosyrskiego oraz z powiatu rzeczyckiego / K. Moszyński. – Warszawa: Wydawnictwo Kasy im. Mianowskiego, 1928. – 328 s.

Сведения об авторе: Скворчевский Дмитрий Вячеславович, кандидат исторических наук.

Доклад был прочитан на конференции «Таинственная Беларусь-2018» 3 февраля 2018 года.