«Каждою такою молвою возбуждается брожение умов»: массовые слухи о чудесах в Царстве Польском в 1875–1876 годах

Как показывает изучение рассказов о чудесах, такие истории в отдельные годы могли носить довольно массовый характер. При этом достаточно одного резонансного (названного нами ранее чудообразующим) события, чтобы запустить процессы, приводящие к возникновению десятков, а иной раз сотен и даже тысяч отдельных рассказов о сверхъестественных проявлениях в конкретной местности или стране [1, с. 17–29].

Также по теме

Случай с явлением Богородицы и неких святых двум девочкам, который произошел в окрестностях г. Яшуны Виленско-Трокского повета в 1930 году, был чрезвычайно резонансным для своего времени и привлек большое количество паломников. Нами сделана попытка представить произошедшее событие с нескольких точек зрения: священника, журналистов, непосредственного их участника и ученых.

В XIX и XX веках такие происшествия чаще всего были связаны с самопроизвольными обновлениями икон (чуть реже – церковных куполов), прокатывающихся своего рода волнами. Кроме обновлений икон, в структуру быстро распространявшихся сообщений включались и иные сюжеты: об обновлении и мироточении икон [2, с. 105–114], обновлении придорожных крестов или их кровоточении [1, с. 20; 3, с. 151–167], явлении Богородицы [4, с. 21–30], различные чудеса, приуроченные к водным источникам [5, с. 117–125] и т. д.

Польская марка «Явление Божьей Матери в Гетшвалде». С 27 июля по 16 августа 1877 года Богородица являлась в этом населенном пункте двум девочкам из бедных семей.

 

Заранее нельзя было сказать, какие из этих нарративов актуализировались бы в конкретную вспышку (волну) и как на них могло повлиять изначальное событие. Но факт такой своеобразной обратной связи можно видеть, например, в 1920–1925 годах на Украине, где кровоточащий крест или так называемое Калиновское чудо в числе прочего породил на Подолии целую серию рассказов о чудесах, связанных с крестами [1, с. 20]. Нечто подобное происходило и в XIX веке, но ранее мы рассматривали лишь слухи об обновлениях и мироточениях икон [2, с. 105–114], тогда как ими спектр таких рассказов естественно не ограничивался.

Цель настоящей публикации: осветить одну из малоизвестных локальных вспышек чудес и сверхъестественных явлений, произошедшую в 1875–1876 годах в Царстве Польском.

«Александровское чудо»

Еще в 1871 году местный чиновник А. С. Муханов называл «чудесные явления» одним из основных факторов, в которых выражалось «религиозное воспитание польского народа», особенно его низших слоев [6, с. 239–240]. Весной 1875 года польским властям внезапно пришлось столкнуться с целым потоком сообщений о чудесах из самых разных регионов и выработать действенную тактику реагирования на них.

Одно из первых и, вероятнее всего, чудообразующих событий произошло в апреле 1875 года в д. Александрово Сохачевского уезда Варшавской губернии. Оно немного по-разному предстает перед нами в официальном донесении, а также газетах «Радомские губернские ведомости» и «Gazeta Narodowa» [7, с. 4–5; 8, л. 2–5 об.; 9, s. 1–2]. 30 сентября (12 октября) 1874 года крестьяне этой деревни с разрешения местного начальства и в присутствии приходского священника водрузили дубовый крест с изображением распятья Спасителя в память о приобретении ими усадебной оседлости по Высочайшему указу 19 февраля 1864 года¹. Крест был установлен на земле крестьянина Ларашевского [8, л. 2–5 об.]. По официальной версии, в апреле 1875 года несколько человек заметили у основания распятья красноватые пятна [7, с. 4–5], по неофициальной – уже спустя несколько дней после установки (т. е. в сентябре 1874 года) из рук и ног металлической фигурки распятого Христа, размеров в полфута², стала течь красноватая жидкость [9, s. 1–2]. Это вызвало суеверные толки, что спровоцировало паломничество к кресту многочисленных молельщиков. Причем поначалу ходили слухи, что чудо явилось в окрестностях Бабиц (Babice), там, где в 1863 году отряд добровольцев, выйдя из Варшавы для реорганизации, вступил в неудачную для себя стычку с московской гвардией [9, s. 1–2].

Фрагмент статьи из «Gazeta Narodowa», посвященный в числе прочего мироточению креста в д. Александрово Сохачевского уезда Варшавской губернии.

 

По распоряжению варшавского губернатора в деревню были командированы начальник земской стражи и инженер-архитектор Романович, которые пригласили также настоятеля местного православного прихода Высоцкого. Прибыв в деревню в 10-х числах мая 1875 года³, они застали у креста около 50–60 богомольцев из соседних деревень и даже из г. Варшавы. Молившиеся стояли толпой у креста с непокрытыми головами и смотрели на распятье, где виднелись темноватые или кровавые пятна. Настоятель прихода разъяснил, что пятна не представляют ничего чудесного и что для того, чтобы в этом удостовериться, будет произведен подробный осмотр креста. К кресту была приставлена лестница, и Романович произвел освидетельствование, по которому оказалось, что из дерева через образовавшиеся в нем щели проступал «древесный сок (живица)», имеющий буроватый цвет, из-за значительного содержания в нем «дубильного начала». После этого чиновник отделил при помощи ножа часть присохшей к наружной поверхности креста живицы, которая и была предъявлена присутствующим. Распятье сняли, все присутствующие его осмотрели и убедились в «несуществовании чуда». Затем источник суеверий вернули на крест, причем повесили ниже, чтобы все отчетливо видели эти выделения [7, с. 4–5; 8, л. 2–5 об.]. Однако «Gazeta Narodowa» пишет, что согласно рапорту специальной комиссии, оказалась, что жидкость приобрела свой цвет от красной краски, которой изначально был окрашен крест, а только потом последний по желанию жертвователя был покрыт белой масляной краской [9, s. 1–2]. Крест изначально хотели срубить и сжечь, но по состоянию на июнь 1874 года лишь поставили у него земскую стражу, которая не мешала людям молиться [9, s. 1–2]. Однако эта стража, целиком состоявшая из людей православного исповедания, должна была сообщать «о впечатлениях, под влиянием которых народ оставлял д. Александрово после посещения креста» [8, л. 2–5 об.].

Чудеса – в массы

14 апреля 1875 года в д. Завалево Грубешовского уезда Люблинской губернии возле колодца, по свидетельству местных жителей, стала являться Божья Матерь (возможно, также ее икона) и наблюдаться иные видения («ангел», свечение, «огонь в виде горящих свечей» и т. д.). Толпы верующих стекались туда не только из соседних деревень, но даже из-за р. Буг. Те же, кто ничего не видел, утверждали, что не удостоились того «по грехам своим» [9, s. 1–2; 10, л. 11–20].

Командированный на место чиновник Громыко застал там толпу около ста человек. Он решил, что колодец расположен в сарае, в стене которого много отверстий или щелей, а значит, солнечный свет, проникая через них, «производит блеск на дне колодца» [10, л. 11–12]. Сарай разобрали, и видения на некоторое время исчезли, но уже через два дня «сборище», как его назвал чиновник, доходило до 500 человек (в их числе были в основном католики). Особенно много людей было 26 апреля на праздник Святого Станислава (до 1000 человек). Была даже заподозрена «вредная агитация» местных помещиков или католического духовенства. Сотник Военно-полицейского отделения Грубешовского уезда по фамилии Громыко разъяснил населению неосновательность слуха «о явлении в колодезе иконы Божьей Матери». После этого несколько крестьян за распространение слухов были преданы суду.

Чтобы увидеть явление, нужна была полная темнота. Любопытные становились на колени вокруг колодца, опираясь на деревянный низкий сруб, затем их накрывали толстыми простынями, называемыми плахтами, «которыми деревенские женщины закрываются от дождя». Если этого было недостаточно для создания темноты, то сверху людей еще прикрывали крестьянскими армяками. В таком положении они оставались около получаса, а некоторые женщины-католички во время этого процесса читали молитву Богородице, многие же спрашивали друг друга, что видят. По донесению Громыко, образа никто не видел, но некоторые замечали в колодце различные световые явления (как предполагалось, все же от света, проникающего через дырки в накидках), происходящие, возможно, «от колебания весьма глубокой воды» или от того, что «проникал свет через какую-нибудь скважину в срубе или в простынях». Были даже заподозрены некие «фосфорические частицы дубового дерева». Для проверки этой гипотезы из колодезя вычерпали всю воду, но на дне никаких люминесцирующих объектов не нашли. 30 апреля 1875 года колодезь все же закрыли: он был прикрыт досками, а сверху засыпан землей. Интересно, что все происходило рядом с домом еврея-иноверца, на что даже обратил внимание настоятель ближайшего православного прихода – священник Жуковский [10, л. 15–19 об.].

С 10 мая 1875 года в Бельском и Константиновском уездах Седлецкой губернии стала распространяться молва о появлении видения Леснянской⁴ иконы Божьей матери в с. Яблонь Влодавского уезда той же губернии. Говорилось, что первой икону удостоилась лицезреть «какая-то графиня, проживающая в окрестностях этой деревни». А уже 11 мая, когда в г. Холме готовилось торжество воссоединения униатов Люблинской губернии с православной церковью, управляющий имением графа Лубенского возле д. Яблонь видел «чудесное явление в небесах Божией Матери с изломанною хоругвью и тремя горящими перед нею сердцами». Это вызвало стечение в ту местность несколько тысяч человек (большей частью – униатов). Однако, как выяснилось, еще 3 мая крестьянская девочка из д. Яблонь, Варвара Грель, рассказала, что недалеко от деревни, во рву, ею было замечено большое сияние, «приблизившись к коему, она увидела изображение Божьей Матери». Туда стали стекаться крестьяне, обнаружили там чьи-то следы (чиновники предположили, что аиста) и, огородив их «палками», накрыли платками, видя в этих следах «начерченные Божию Материю кресты». Несмотря на предпринятые против чуда меры, очень много людей пришло на это место из Радинского и Влодавского уездов [10, л. 1–4 об.]. После этого на земле был замечен свет, образующий «знак мучений Спасителя» и другие сверхъестественные происшествия [9, s. 1–2].

Народ связывал эти явления с распоряжением о передаче Лесненского римско-католического костела вместе с находящейся в нем иконой в «православное ведомство», а власть обвиняла во всем управляющего имением Яблонь прусского подданного Шенка и неких неустановленных лиц, делающих эти «тайные козни». Кроме того, власти полагали, что «каждою такою молвою возбуждается брожение умов» в массах малообразованного народа. На место были направлены два православных священника, которые должны были «прекратить распространение ложных толков». Удалось ли им это сделать, неизвестно [10, л. 5–5 об.]. В свою очередь, католическое духовенство весьма холодно отнеслось к мерам, предпринимаемым светской властью для успокоения населения: ни один из ксендзов в своих проповедях не коснулся слухов о «мнимом чуде». Лишь только настоятель Грабовицкого прихода, ксендз Браник, по распоряжению местной полицейской власти дал обещание сказать в проповеди несколько успокоительных слов к разубеждению народа в этих чудесах [10, л. 19–19 об.].

О самом Лесненском костеле, расположенном в Лесно (Leśno) Константиновского уезда Седлецкой губернии, также ходил интересный слух, непонятно только, когда именно он появился, но, скорее всего, уже после описываемых выше событий в д. Яблонь. По данным «Gazety Narodowej», после последовавшей передачи костела, все, «что носило характер католического обряда, было вырублено и выброшено», остался только образ Божьей Матери, висевший в главном алтаре. Во время перестройки костела снять золотую корону без повреждения иконы не удавалось, поэтому губернские власти распорядились оставить на месте корону, которая после попыток отделить ее сдвинулась так, что закрыла лоб. Так возникло народное убеждение, что Божья Матерь явила свой гнев по поводу превращения костела в церковь [9, s. 1–2].

Также по теме

В советское время чудеса почти всегда оставались вне рамок официальной науки. Тем не менее сейчас, в ходе этнографических экспедиций, проведенных нашим проектом, удается обнаружить данные об историях, связанных с чудесами, действующими лицами которых были сотни, а то и тысячи человек. Такие резонансные происшествия оказывали влияние на формирование концепта чуда, меняли отношение к чудесному и прочно встраивались в местный культурный и религиозный код.

Можно полагать, что различных чудес в Царстве Польском в это же время было гораздо больше. Однако слухи о них в то же время начали поступать и из соседних стран. Не могли не вызвать «брожения умов» резонансные явления Божьей Матери летом 1876 года в Марпингене (на западе Пруссии, неподалеку от французской границы) [6, с. 235; 11, л. 19; 12]. В начале августа 1876 года, т. е. чуть более, чем через год после событий в д. Александрово, Яблонь и Завалево, в Праснышский уезд Плоцкой губернии проникли сведения о явлении в Пруссии (в д. Дитрихевальде, на расстоянии 130–140 верст от г. Млавы) двум крестьянским девочкам Божьей Матери в ветвях строго клена. Так как из уст в уста передавалась информация о том, что святая 27 августа должна была «вознестись на небо» и «уйти в Турцию, оставив на месте свой образ», то к указанной дате из приграничных районов Польши началось паломничество крестьян и мещан Праснышского уезда через границу в Пруссию. Это также вызвало недовольство властей [11, л. 14–19; 13, л. 12–13]. Вероятно, отголоски всех этих событий привели также к знаменитому явлению Девы Марии в Гетшвальде⁵ (Пруссия) с июня по сентябрь 1877 года и т. д. В то же время в Западном крае Российской империи, который граничил с Царством Польским на востоке, явлений Божьей Матери в этот период пока не отмечено (ближайшие известные годы – 1870 и 1879), однако широко распространились слухи об отрастающих на головах костельных статуй Иисуса Христа волосах [14, с. 51–53], открытии различных чудотворных мест (источников, камней-следовиков) и т.д. [15, с. 338–346].

Карикатура К. Кеглера из журнала «Gartenlaube» с названием «Das Heil der Menschheit», сатирическое изображение, в правом нижнем углу отсылает к явлениям Марии в Марпингене и Лурде (Фонд культурного наследия Марпингена).

 

Считается, что в этот же период появились и имитации чудес, например, в июле 1876 года дети утверждали, что видели «привидение» на дороге из Чеканова в Левков в районе Познани, а весной 1877 года Богоматерь якобы явилась в бутылке с водой, взятой в Марпингене [12, s. 245].

Таким образом, за весьма короткий период, с апреля 1875 года⁶, как минимум, по август 1876 года или даже сентябрь 1877 года в Царстве Польском произошло волнообразное распространение слухов о чудесах (табл.).

Выводы

Рассматриваемая в материале вспышка чудес развилась на фоне воссоединения униатов Люблинской губернии с православной церковью и передаче Лесненского костела (вместе с находящейся там чудотворной иконой) под начало местного прихода. Также она совпадает с самыми известными явлениями Девы Марии в Европе, пришедшимися на 1850-е – 1870-е годы [6, с. 235], периодом, который в некоторых источниках называли «католическим возрождением XIX века» [6, с. 238]. Хотя некоторые говорили о психологических эпидемиях и «религиозном безумии» [6, с. 236], в это время сообщения о вмешательстве сакрального в обыденную сферу достигли одного из своих апогеев, а особенно в местах, где преимущественно сталкивались два вероисповедания – православное и католическое. Там, по выражению газеты «Прибавление к Подольским епархиальным ведомостям», происходило своего рода «зондирование религиозных и национальных чувств и понятий народа» [15, с. 338–346]. Как пишет Д. Ольшевский, между народной религиозностью католиков на территории Польши можно провести параллели c ею же в Западной Европе (в частности, в Бельгии и во Франции), и в первую очередь с позиции «потребительской» веры простого народа в чудеса [16, s. 207–208]. На фоне происходящих религиозных флуктуаций у общества, а особенно простонародья, в это время был высокий запрос на чудеса, которые закономерно стали повсеместно возникать все в новых и новых формах. При этом можно заметить, что сами католические священники крайне неохотно рассказывали о «мнимости» этих чудес даже по принуждению властей, так как надеялись с их помощью расширить количество своей паствы. В свою очередь, власти считали ответственными за эти чудеса неких внутренних врагов (часть из таких «назначенных» виновных были даже осуждены) и всерьез рассматривали участие в этих историях католического духовенства, хотя никаких доказательств, что события были инициированы специально, так и не нашлось. Здесь чудо выступало как своего рода камень преткновения между православным клиром и мирянами, где людям преимущественно одной из конфессий не было предоставлено права на лицезрение и переживание сверхъестественного явления. Другими словами, католикам и униатам не возбранялось верить в чудеса как таковые, а запрещалось быть своего рода посредниками в этом небесном вмешательстве.

Рассказ о кровоточащем кресте в д. Александрово напоминает по своей фактуре так называемое «Калиновское чудо», когда в июле 1923 года в с. Калиновке Подольской губернии из распятья на придорожном кресте потекла кровь, объявленная позже ржавчиной [3, с. 151–167]. История вызвала широкий резонанс, привела к появлению тысяч паломников и во многом стала центральной для волны чудес, охватившей Украину в 1920–1925 годах, послужив калькой для создания и копирования аналогичных типовых чудесных сюжетов [1, с. 24]. В 1875 году «Александровское чудо» хотя, возможно, и не первое в этом ряду, но также стало предтечей волны чудес, закончившихся в 1876 году целой серией видений и лжевидений Богородицы не только в Царстве Польском, но и в соседних странах. Если власти начали с довольно лояльного отношения к этому чуду (была выставлена лишь охрана, которая следила за порядком), то в дальнейшем подход изменился: после непродолжительного расследования начинались показательные аресты, а сами места закрывались для посещения паломниками и т. д.

Для проявления чуда, особенно массового, зачастую важно создать соответствующие условия. В этом контексте накрытие особыми простынями (плахтами) групп паломников у колодца в д. Завалево, ознаменовавшегося видениями, также служит своего рода «медитативной подготовкой» для лучшего настроя на чудо. Ранее мы уже останавливались на особенностях проявления чудес, приуроченных к водным источникам, и подчеркивали, что для видения часто нужен и некий «экран». Например, во время схожего появления Божьей Матери в с. Антоновка в Каменецкого округа Подольской губернии летом 1923 года, когда люди подходили к колодцу (чаще в солнечные дни), их накрывали покрывалом из редкой шерстяной ткани [17, с. 143]. Однако в случае в д. Завалево этот «экран», под который попадал человек, создавал своеобразный эффект темной комнаты, причем было достаточно лишь случайно пробившегося луча солнца, чтобы увидеть в бликах и отражениях в воде необычные явления. К тому же долгое пребывание в темноте делало глаза значительно чувствительнее к слабым источникам света, что зачастую использовалось и в народных практиках, связанных с гаданиями (в частности, тех, где нужно было смотреть на воду). Важно и присутствие рядом с чудесным колодцем дома еврея-иноверца, так как именно «чужак» в этом плане может оказаться необходимым медиатором для того, чтобы чудо вообще смогло проявить себя. На экуменическую природу чуда и его проявление перед иноверцами (в частности, евреями) во время других похожих вспышек (волн) мы уже обращали наше внимание ранее [1, с. 26].

Также по теме

Религиозные психозы и различные формы суеверий получают распространение, как правило, во времена тяжелых потрясений и в кризисные моменты истории. Наиболее популярными в относительно недавнем прошлом были слухи о скором конце света, появление «пророков», открытие «святых колодцев», различные мистические видения, распространение «писем с неба» («писем счастья») и др. На одном из таких сюжетов нам бы сегодня хотелось остановиться подробнее.

Локальная вспышка чудес в Царстве Польском также оказалась встроена в комплекс аналогичных вспышек XIX–XX веков и демонстрирует широкую контагиозность рассказов о чудесах, которые население быстро подхватывало и переиначивало на новый лад, оставляя при этом саму фабульную основу рассказов. Однако здесь отсутствуют (или пока не выявлены) сообщения об обновлениях икон, чаще всего сопровождающие такие вспышки уже с конца XIX в. (а в отдельных регионах Российской империи – и с начала XIX в.) [2, с. 105–114]. При этом религиозное мышление обывателей из вышеупомянутых регионов (Варшавская, Люблинская, Седлецкая, Плоцкая и другие губернии) стабильно включало в топику происходящих сверхъестественных явлений чудеса, связанные с водными источниками, и явления Божьей Матери особым девочкам-визионеркам. Сами же события 1875–1876 годов можно считать своего рода модельным объектом, показывающим, как изначально зарождались, обрастали новыми религиозными практиками и в русле «народного католицизма» эволюционировали подобные рассказы.

Примечания

1. По другой версии, крест установил какой-то крестьянин «в знак благодарности Богу за успешное развитие своего хозяйства».

2. Около 15 см.

3. Кроме того, «Gazeta Narodowa» писала о работе на месте некой «комиссии», в состав которой входили «несколько ксендзов» [9, s. 1–2]. Газета, вышедшая 24 июня, сообщила, что комиссия работала до «24-го числа текущего месяца». В то же время указано, что корреспонденция запоздала и можно предположить, что речь все же идет о 24 мая, хотя о рассматриваемом здесь официальном деле не сказано о работе католических священников.

4. В тексте документов – Лесненской. Современные написания названия иконы – Леснинская или Леснянская.

5. Ныне входит в Ольштынский повет Варминьско-Мазурского воеводства Польши.

6. По некоторым данным, кровоточение креста началось через месяц после установки, т. е. примерно в сентябре 1874 года [9, s. 1–2].

Список литературы

1. Бутов И. С. Распространение «волны чудес» 1920–1925 годов по регионам Украины: социальный контекст и нарративная основа (по материалам украинских газет) // Научное мнение. 2021. №9. С. 17–29.

2. Бутов И. С., Томин Н. В. Нарративы, связанные с обновлениями и мироточениями икон, в Российской империи до революции 1917 года // Kant. 2022. №1. С. 105–114.

3. Бутов И.С. Калиновское чудо: динамика влияния представлений о «чуде» на духовную картину мира населения Украины (по материалам украинских газет 1920-х годов) // «Homo Eurasicus»: в системах «картин мира». СПб.: Свое издательство, 2021. С. 151–167.

4. Мартинович В. А., Бутов И. С. Нарративы о явлениях Божьей Матери и святых в XIX – начале XXI в. на территории Беларуси и Прибалтики // Научное мнение. 2021. №7–8. С. 21–30.

5. Бутов И. С. Религиозные чудеса, приуроченные к водным источникам // Религиоведение. 2021. №4. С. 117–125.

6. Долбилов М. Д. Русский край, чужая вера: этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II. М.: Новое Литературное Обозрение, 2010. 999 с.

7. Отдел второй // Радомские губернские ведомости. 1875. 31 мая (12 июня). № 22. С. 4–5.

8. РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3313. О чудесном появлении крови спасителя на кресте в дер Александрове, 14 мая 1875 года. Л. 2–5 об.

9. Korespondencje „Gazety Narodowej” // Gazeta Narodowa [Lwów]. 1875. 7 lipca (Nr. 152). S. 1–2.

10. РГИА. Ф. 821. Оп. 4. Д. 2149. О распространении в разных местностях Царства Польского слухов о совершающихся будто бы чудесах и т. п. сверхъестественных явлениях, 30 мая 1875 года. 20 л.

11. РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3313. Сообщение Плоцкого генерал-губернатора Варшавскому генерал-губернатору о явлении Божьей Матери в образе человека двум крестьянским девочкам, 4 октября 1876 года. Л. 14–19.

12. Blackbourn D. Marpingen – das deutsche Lourdes in der Bismarckzeit. Historische Beiträge des Landesarchivs Saarbrücken. Band 6. Saarbrücken, 2007. 648 s.

13. РГИА. Ф. 821. Оп. 125. Д. 3313. О явлении Божьей Матери в образе человека двум крестьянским девочкам, 12 октября 1876 года. Л. 12–13.

14. Прощание преосвященнейшего епископа Саввы с полоцкою паствою и вступление его на харьковскую епископскую кафедру. Харьков: Типография Окружного штаба, 1876. 192 с.

15. О явлениях чудесности в Западно-Русском крае // Прибавление к Подольским епархиальным ведомостям. 1883. № 14. С. 338–346.

16. Olszewski D. Polska kultura religijna na przelomie XIX i XX wieku. Warszawa, 1996. 311 s.

17. Бутов И. С. Эсхатологические мотивы в слухах о чудесах (по материалам украинской печати 1920–1925) // Вестник ЛГУ. 2022. №1. С. 138–149.

Благодарности: хочу поблагодарить Н. В. Томина и В. Н. Гайдучика за помощь в работе над этим материалом.

Бутов, И. С. «Каждою такою молвою возбуждается брожение умов»: массовые слухи о чудесах в Царстве Польском в 1875–1876 годах // Научное мнение. – 2022. – №6. – С. 32–39. Иллюстрации подобраны специально для интернет-публикации.