У истоков белорусской аномалистики

Почти любое событие со временем, как хорошее вино, настаивается и приобретает все большую историческую значимость. Мы мало знаем про то, как формировались в Беларуси первые группы по изучению аномальных явлений и еще меньше у нас документальных материалов о том периоде. Сейчас эти события кажутся чем-то фантастическим, а во многом тому поколению можно завидовать, ведь в аномальные зоны они отправлялись на вертолетах, а конференции проводили в институте физики. О том, как все начиналось, мы побеседовали с кандидатом психологических наук Екатериной Кузьминичной Агеенковой (г. Минск), которая стояла у истоков этой уфологической сказки.

Уфоком: – Расскажите, как вы приобщились к исследователям аномальных, или, скорее, на тот момент, пограничных с наукой явлений?

Агеенкова: – Еще в 1978–1979 годах в столице образовалась лаборатория биоэлектроники при Минском областном Научно-техническом обществе радиоэлектроники и связи им. А. С. Попова (НТО РЭС им. А. С. Попова). Такие лаборатории тогда существовали во многих городах Советского Союза – этакое легальное прикрытие для исследователей, мечтающих заняться изучением непознанных наукой явлений. Меня в эту лабораторию в 1981 году затянула одна моя подруга-химик, с которой мы вместе работали в Академии наук. Сказала: «Ты вроде интересуешься? Пойдем, вступим». Минская лаборатория биоэлектроники была создана инициативной группой по образцу московской лаборатории и сотрудничала с ней и с многими другими подобными центрами. Руководство минской лабораторией осуществлял совет в составе Якова Босина (инженер), Владимира Куликова (химик), Владимира Леонова (программист), Геннадия Малнача (инженер), Зиновия Шабеса (кем он был по профессии я не знаю) и Дмитрия Николаева (врач).

Как раз один из членов совета, Куликов – научный сотрудник Института биоорганической химии Академии наук и предложил моей подруге стать сотрудником лаборатории. Поскольку я всегда отличалась природным любопытством, то и я присоединилась к этой группе. И все не просто так. Мы прошли собеседование.

Сама лаборатория располагалась в подвальных помещениях в доме на пересечении улицы Янки Купалы и Интернациональной в Минске. Туда приходили ученые, интересующиеся какими-то темами, которые в рамках Академии наук не могли получить поддержки в силу ряда причин, а здесь можно было найти если не финансирование, то хотя бы понимание других ученых, ну и место, где можно было проводить свои исследования и эксперименты.

Уфоком: – Впрочем, какие-то деньги все же там вращались. Например, я знаю, что однажды в группу пришло письмо о проведении Всесоюзного конкурса на замену человека-оператора биолокации техническими средствами – приборами. Трем победителям предусматривалась денежная премия: 1000, 700 и 500 рублей…

Агеенкова: – Да такое было. Но эта тема чисто техническая, и я в конкурсе не участвовала.

Уфоком: – Понятно. А что было дальше?

Агеенкова: – Там же в подвальчике мы собрали и свою библиотеку – каждый принес, что было не жалко. Основу составляли пленочные фотографии книг, которые сделал Володя Леонов. Там было все, начиная от самиздата статей Ф. Ю. Зигеля и заканчивая дореволюционными книгами Е. Блаватской. Кого-то интересовала наука, но уже появились и те, кто увлекся оккультизмом. Меня же больше влекли объяснения феноменов НЛО и полтергейста, а в особенности психологические и геофизические аспекты этих феноменов. С момента моего вступления лаборатория в этом подвальчике просуществовала всего год. Потом помещение отобрали под каким-то надуманным предлогом, а лабораторию – закрыли. Это был 1982 год.

Уфоком: – И что произошло со всеми этими людьми?

Агеенкова: – Параллельно при БГУ существовала еще и секция биоэлектроники. Там собирались такие же заинтересованные люди и «беседовали беседы» на тему НЛО, аномальных явлений, ну и всякой прочей аномалистики и «чертовщинки». В отличие от лаборатории, состав которой был фиксированным, секция работала по принципу нефиксированного членства. Руководителем секции был Анатолий Игнатьевич Бондарчук. Собственно, члену лаборатории не запрещалось входить еще и в секцию, хотя формально это были разные группы. Однако в лабораторию свободного допуска не было.

Уфоком: – Какие исследования вы проводили?

Агеенкова: – Каждый занимался своими исследованиями. Меня тогда интересовали вопросы «человеческого фактора» в аномальных явлениях и проскопии. По поводу проскопии: в смоделированных мною условиях вероятность предугадывания событий возрастала и становилась выше вероятностной. Несколько человек в лаборатории занимались исследованием «эффекта Кирлиан». Помню, что одни из моих коллег – врач по образованию, проделывал эксперименты по ускорению психических процессов, а мы для этого пили какой-то ужасный солевой раствор. Часто проводились семинары по результатам как собственных исследований, так и по анализу литературы на данную тему. На семинарах также обсуждали различные гипотезы, связанные с «аномалистикой». К нам приезжали и исследователи из других городов. И не только исследователи. Как-то с удивлением прослушала большую лекцию какого-то «спеца» из «Звездного городка» про параллельные миры и «духовные послания человечеству».

В период существования лаборатории Яков Босин, сотрудник Минского электротехнического завода имени В. И. Козлова, вместе с Куликовым принимал участие в расследовании случая полтергейста в д. Слобода Смолевичского р-на Минской обл. в 1981 году. После эту историю часто «смаковали» на заседаниях.

Босин в 1982 году участвовал в одной из первых экспедиций на Гиссарский хребет (отрог Памира в Таджикистане), который был объявлен «аномальной зоной». Позднее, в этой зоне я была в составе двух экспедиций (в 1989 и 1991 году). Честно говоря, мой вывод как профессионального психолога следующий – аномальным там был «человеческий фактор». Про эту «зону» я могу рассказать массу хохм, про поведение в ней людей, которое и я сама наблюдала, да и выслушала из уст троих метеорологов, постоянно проживающих в том месте на метеостанции. Однажды там было зарегистрировано одно аномальное явление, а все остальное относится к психологии масс. Дореволюционные психиатры подобные массовые явления называли «повальными чудачествами». Этому способствовало и то, что в составе групп отсутствовали профессионалы. Поэтому многие зафиксированные на Гиссарском хребте следы якобы снежного человека или «пришельцев», а мне демонстрировали их снимки, были всего лишь отпечатками лап медведя, хищников и других вполне реальных животных...

В других экспедициях в «аномальные зоны», исследованиях полтергейста и некоторых странных явлений я участвовала уже после закрытия лаборатории. Сведения о них поступали из Комиссии па аномальным явлениям, а также из редакций различных периодических изданий, куда часто писали их свидетели.

На базе лаборатории и секции в Минске в середине 1980-х заявлялось проведение двух конференций. Оба раза в последний момент их запрещали. Правда они проводились неофициально в гостиничных номерах и других доступных площадках.

Уфоком: – Расскажите, какие выезды вы проводили?

Агеенкова: – Я была довольно инициативной и участвовала во многих выездах в места проявлений различных аномальных явлений. В. И. Куликов стал передавать мне материалы, направленные ему из Комиссии по аномальным явлениям. Это был где-то 1985 год. Они также проверялись. Например, в 1987 году руководитель московского отделения Комиссии А. Б. Петухов направил на имя Куликова копию письма от Светланы С., которая рассказывала, что еще в 1984 году наблюдала за окном несколько овалов зеленоватого цвета, а после к ней домой заявились некие «гуманоиды». Мы в 1987 году расследовали это событие. Расследовали также появление НЛО в Мстиславском районе. Все письма, которые нам передали, легли в основу моего анализа случаев проявления неотождествленных летающих объектов в Беларуси.

Я была участником многих выездов и исследований случаев полтергейста: в с. Хоромск Столинского р-на (1987 год), в Борисове – 2 случая (1988 и 1989 год), в Минске (в 1988 году в квартире Н.И.М. и в том же 1988 году в квартире М.И.К.), Копыльском районе (начало 1990-х) и др. Относительно полтергейста я также высказывалась на странице как периодической печати, так и в различных научных сборниках.

Большое влияние на меня оказало знакомство с членами Горьковской группы. Именно они спланировали первую экспедицию в Молебку в 1985 году. В следующем 1986 году они организовали вторую экспедицию, в которой участвовала и я. Про выезд на Гиссарский хребет я уже рассказала. Были также две экспедиции в Карелию на Бесов Нос (1985 и 1991 год). Там в 1985 году произошло наблюдение НЛО, а в некоторых петроглифах сторонники палеоконтакта разглядели рисунки «кораблей» другой цивилизации. В другом месте Карелии в д. Нелгомозеро пролетел какой-то ярко светящийся объект, «приземлившийся» затем недалеко от местного клуба. Несколько человек якобы наблюдали, как оттуда вышел «пиджак без головы». Но когда мы расследовали это происшествие, оказалось, что это даже было не НЛО – просто отдыхавший в деревне специалист, связанный с морем, расстреливал в небо списанные судовые ракеты… Мифы об инопланетянах на основе таких рядовых событий в то время рождались сотнями.

Уфоком: – А как вы стали ученым секретарем Белорусского Комитета энергоинформационного обмена?

Агеенкова: – Это произошло уже гораздо позднее – во время «перестройки». С 1989 года в различных регионах СССР, в том числе и в Белоруссии, стали образовываться подобные Комитеты. Вот при его организации я и стала ученым секретарем. А почетным председателем мы выбрали физика А. М. Широкова. Понятие «энергоинформационный обмен» было заимствовано из работ академика В. П. Казначеева. Его же и сделали первым председателем Всесоюзного комитета по проблемам энергоинформационного обмена в природе. Позднее «энергоинформационный обмен» заменили на мистическое понятие «энионика». Сферой интересов этих комитетов стал, в основном, оккультизм. В связи с этим, совсем скоро, в 1990 году, я вышла из состава Комитета в связи с несогласием с направлением его деятельности.

Уфоком: – Расскажите о конференциях, которые вы проводили?

Агеенкова: – Я была организатором трех конференций – одной в 1989 и двух 1991 году. Наиболее мне запомнилась конференция «Человек и физика земли» (1991 год), которая прошла в Институте физики имени Б. И. Степанова НАН Беларуси. По большей части там речь шла именно об аномальных явлениях.

Кроме этого я участвовала в конференциях в Томске – в 1988 году, в Москве – в 1989 году, в Гомеле – в 1990 году, в Руставели (Грузия) – в 1991 году. Конференцию в Гомеле организовывал клуб ФЕНИД (Фундаментальных Естественнонаучных Идей). Кстати, в Гомеле я представила доклад «Аномальные явления в Белоруссии». Показательно, что эта конференция закончилась, «проведением показательных сеансов биоэнерготренинга» и т. д. То есть, большинство их участников сейчас можно было бы охарактеризовать как приверженцев «Нью-Эйдж», а не ученых. Но это стало понятно уже гораздо позже. Кстати, многие идеи таких лабораторий, секций и комитетов стали основанием различных оккультно-мистических сект, расплодившихся буквально через пару лет на территории бывшего Советского Союза.

Уфоком: – Расскажите, как прекратилась ваша связь с Комитетом энергоинформационного обмена?

Агеенкова: – Началось все с того, что однажды Куликов (а он и в новой структуре играл важную роль) сказал, что только мы можем рассуждать на темы паранормального и давать рекомендации очевидцам, а больше никто. Все тогда посмеялись. Но постепенно я стала замечать, что Владимир Иванович стал «уходить» от прагматичной научной позиции в сторону «тонких энергий». В материалах, которые мне передавались, стало все больше опусов Блаватской и Рериха. Да и в статьях Куликова, кандидата химических наук, автора более полусотни прекрасных работ в области органической химии, вдруг появилась мешанина оккультного и еще непонятно чего. Вот тогда во мне и стали зарождаться зерна сомнения в выбранном подходе.

Но я еще организовала конференцию в 1991 году. Появилась также идея издать по ее результатам сборник, и я попросила участников присылать мне по почте доклады. Их прислали множество и самого разного уровня. Кто-то, например, писал, что раз структура атома схожа с планетарной системой, то там также могут жить «зеленые человечки», а кто-то выдвинул очень хорошие модели полтергейста. Однако, в итоге, я поняла, что этот материал так отличался от моего мировоззрения и восприятия аномальных явлений, что я решила его не издавать. Вектор все больше стал смещаться в сторону оккультизма и контактерского бреда. Это также было переломным моментом, когда я решила уйти из состава Комитета по проблемам энергоинформационного обмена.

Уфоком: – Что было с секцией и Комитетом дальше?

Агеенкова: – Я точно не знаю. Первоначально и лаборатория, и секция все же ставили какие-то научные задачи, пытались выяснить хоть что-то. Позже из их осколков возникли группы с псевдонаучными целями, раздувающими тему «космического вмешательства». Самая известная группа Александра Шаммы – «Теллур». Шамма был известен мне тем, что раньше он со своими друзьями в рамках существовавшей некогда и уже распавшейся группы «Квазар» вводил обычных детей в состояние гипноза. Дальше следовал примерно такой диалог: «Вы откуда прилетели? Говорите! Четче-четче говорите, ничего не понятно». В эту же группу вошел и Куликов в качестве ученого секретаря. Примечательно, что на исследования им удалось выбить немалые деньги и зарегистрировать свою группу.

Послесловие: Исследовательский центр «Теллур» получил финансирование и в некоторые аномальные зоны они вылетали на вертолетах и выезжали на вездеходах. Наверняка пылятся где-то и отчеты о проведенной работе, но есть ли там хоть какое-то рациональное зерно, остается только гадать. Вот, например, выдержка из черновика одного из отчетов, «утекшего» в сеть: «…В данном месте произвел посадку разведывательный модуль одной из космических технократических цивилизаций, давно и с неослабевающим вниманием исследующей Землю и человечество. Подлетел и садился модуль в состоянии маскировки». То есть, к большому сожалению, о какой-то научной составляющей этих исследований говорить все же не приходилось и дали ли они хоть что-то нашей науке – большой вопрос… В связи с этим третья, заключительная часть нашего рассказа, будет посвящена исключительно сообщениям об аномальных явлениях, которые проверялись группами в 1980–1990-е годы, причем большинство материалов будет опубликовано впервые.

Беседовал Илья Бутов.

Фото и документы предоставлены Екатериной Агеенковой.

Ссылки

Бутов И. Архивы Комиссии по аномальным явлениям: Белорусская ССР // Уфоком. 15.08.2017.
Куликов В. И., Босин Я. С. Аномальные явления в доме Л-вой С. Ф. // Уфоком. 18.06.2012.
Бутов И. «Секретные материалы» 1981 года // Уфоком. 07.02.2009.
Филатова Т., Агеенкова Е. Отчет по исследованию феномена, описанного Анисимовой Оксаной (Мстиславский р-н, д. Осиновка) // Уфоком. 23.01.2018.
Агеенкова Е. Отчет по исследованию феномена пирокинеза на хуторе Хоромском // Уфоком. 14.04.2013.
Агеенкова Е., Буланая В. Расследование явлений полтергейста на квартире Г.С.В. в г. Борисове (БССР) // Уфоком. 19.02.2018. Агеенкова Е. К., Куликов В. И. Отчет о проделанной работе по исследованию аномального явления по сообщению очевидца АЯ Светланы С. (Минск, 1988 г.) // Уфоком. 18.06.2012.